Нежить не на шутку озадачилась, где ж у них сыскать зеркало. Может, воду очистить, чтобы отражение было видно, да и Мира хотела ополоснуться. Тут Дар вспомнил про развалины древнего замка, которые пустуют с незапамятных времен. Если и сохранился хоть осколок от зеркала, то он может быть именно там.

Мира загорелась этой идеей, прыгая от нетерпения на месте, она скандировала: «В замок! Мы идем в замок!»

– Малышка, уже поздно. Сейчас на небе властвует «Отсвет солнечного брата», многие растения начнут распространять галлюциногенные споры или просто просыпаться для охоты на зверей. Самое опасное время. Мы, конечно, можем поставить щит, но нас надолго не хватит. Туда долго добираться, половину отсвета.

– Оу. У вас все наоборот? А где солнце? Я не наблюдаю изменений в освещении.

– Солнце в верхнем мире, а у нас так называемый отсвет, просто рассеянный, тусклый, теплый свет, а во время бодрствования – холодный, «Лунная Дева». Твои глаза окутаны заклинанием, я думаю, тебе темно без него было бы. Может, завтра пойдем?

Мира очень расстроилась, и это сразу почувствовали все окружающие. Как будто лопнул уютный кокон, в котором мертвые нежились до этого, и вокруг опять блеклый мир, где они чувствуют себя одинокими, несмотря на постоянное общение друг с другом.

Встрепенулся отдыхавший Сорш. Он открыл очень широко пасть и в таком состоянии тихонько начал ползти к Мире, одновременно легонько толкая девушку хвостом в спину по направлению к себе.

– Э—э—э. Меня все же решили съесть?

– Мира, мы не едим никого, как ты такое предположила. У Сорша желудка даже нет. Это сверху от нас постоянно бегают. Раньше выгодно было поддерживать страхи живых, мы так получали питание, – объяснил молчаливый до этого Лок, у него глазницы светились нежно-салатовым. У Дара – темно-малахитовым, а Эрван мог похвастаться более ярким, насыщенным изумрудным, так их и различала Мира.

– Я думаю, Сорш предлагает всем для быстрого перемещения свою голову. А ведь правда, он нас быстро доставит. Мира только под землей дышать не умеет. Давайте организуем внутри черепа воздушную подушку, на пол вета*(час) как раз хватит.

Через час, по ощущениям девушки, она стояла со своим костяным эскортом перед древними руинами. Тут уже мало что походило на замок, но подвалы были практически целы, как оказалось. Мира категорически заявила, что жить она хочет здесь, тут хоть какое-то подобие цивилизации. Личи посовещавшись, согласились, только попросили время все тут проверить и подготовить охрану. Иначе начнётся паломничество голодающих, и Миру на сувениры разберут.

Девушка под бдительной охраной блуждала по подвалам замка. Деятельный Гарольд убежал вперед, скорее искать зеркало, он так хотел угодить прекрасной Мираславе. А Миру в это время ощутимо тянуло пойти в один из проходов по правую сторону от нее. Она шла немного отставая, все чаще задерживаясь и прислушиваясь к ощущениям. Вдруг ей резко захотелось вернуться и все же заглянуть в этот коридор. Ничего не случится, просто заглянет.

Шагнув туда, она сразу оказалась посередине помещения, в воздухе которого висел хрустальной шар, как у гадалок, только в рост Миры. Внутри клубился темно-серый сгусток, за счет него было видно отражение девушки. Она подошла поближе рассмотреть себя. Мира была самой собой, только ранее округлые черты немного заострились, выразительные светло-зеленые глаза обрамляли пушистые, на кончиках закрученные, ресницы. Ранее по веянию моды безнадежно выщипанные брови вновь обрели густоту. Высокий лоб и острый подбородок. Пухлые губы и слегка курносый нос не изменились. Кожа стала идеальной, словно у фарфоровой куклы, Мира подошла поближе рассмотреть и не заметила, как дотронулась кончиками пальцев до сферы. На нее лавиной обрушилось чувство тоски и обиды. Мира просто на рефлексах, как-будто ее младший брат сейчас обиженно плачет, начала успокаивать и жалеть, через прикосновение. Девушка опомнилась: «Какой брат?» Но тут же почувствовала отклик от сферы. Хрустальный шар просил обогреть и не бросать. Мысленно пытаясь приободрить нечто вышедшее на контакт, девушка не замечала, как теряет силы, постепенно заваливалась назад и окончательно упала в руки подоспевшего Гарольда.

Очнулась на том же лежаке. Она опять отдавила все свои мягкие места, рядом был Гарольд.

– Проснулась, – разнеслось эхом по своду пещеры, вторя эху, раздалось многочисленное цоканье костяных ног, спешивших к Мире.

– Мира, как ты нас напугала! Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. А что случилось?

– Ты умудрилась накормить дух замка. И строение начало восстанавливаться, замок оказался живым и, я тебе скажу, невыносимо ворчливым. Мы еле тебя забрали. Когда-то он принадлежал клану вампиров, мы не застали те времена. Он требует вернуть хозяйку. Сказал, порадует тебя нормальными условиями. И даже нам разрешит пожить рядом, если хозяйка не будет против. Проснулся на нашу голову, самым умным себя считает, – негодовал Эрван.

– Упс. Но я, честно говоря, рада. Очень хочется в ванну, я подозреваю, на мое обоняние вы тоже повлияли, я не чувствую запахи. Но это не повод ходить грязной. Я точно в сказку попала! Только нет молочных рек и кисельных берегов.

– Кисель, это как? – уточнил Гарольд, прикидывая в голове очередной план будущего подвига.

– Это из ягод, жидкое желе.

Было решено после экскурсии по пещере и показа спавшей нежити переезжать в замок, благо в чемоданы нечего собирать, да и чемоданов нет.

Как удивительно бы ни было, но Мира опять стояла в полнейшем одиночестве в разветвлении подземных ходов. Как такое произошло, она сама не могла понять, Гарольд от нее ни на шаг не отходил, провожая в залы с нежитью. «Тенденция к пропаданию набирает обороты. Ладно, раз на “ау” никто не откликается, пойду сама искать приключения».

Мира все дальше углублялась в гору, проходы становились уже. Вдруг до ее ушей донеслось сопение прямо из стенки пещеры, прилагающаяся к нему брань, похожая на говор портового грузчика, заинтересовала.

– Бух, – в стене образовались трещины.

– Бу-бух, – вместе с частью стены, спиной вперед, вывалился грязный дед в семейных трусах.

– Дыдыщь, – сверху его приложило большой секирой.

«Неожиданно», – подумалось Мире.

Переполох получился знатный. Горная порода блокировала возможности личей по поиску живой. Пришлось бегать самим по всем проходам. К моменту обнаружения Мирославы все были на взводе и молились, чтобы девушка не оказалась в беде.

Отыскавшегося гнома решили связать, дабы избежать неожиданностей. А Эрван узрел в очередной пропаже Миры вмешательство высших сил.

– Я не верю ни единому слову! – кричал связанный гном, усиленно пытаясь выбраться из пут.

– Послушайте, уважаемый. Включите логику. Что у вас наверху происходит после закрытия проходов? Рождаются ли дети?

– Уже триста лет-то как ни единого дитя. Но это гнев Богов! Мы-то не уберегли чашу Никтуса, где не иссякала священная вода для благословления брачных союзов по всем нашим королевствам. Вампиры, жмыр*(гигантское подобие лягушки) их сожри, ее украли и смылись из обоих миров. Кровососы-то не могут иметь детей, только обратить живого, а это им запретили делать, вот они-то и решили, что чаша им поможет обмануть природу. Наши, чтоб отследить перемещения их-то расы, решили закрыть все воронки, оставили только одну, – гном явно волновался, его дыхание сбивалось, во рту пересохло, отчего он постоянно сглатывал. Сцепив руки между собой, пленник пытался скрыть их дрожание. – Они не смогли бы вечно прятаться внизу, без нас-то им никуда не деться, обязательно воспользовались бы этим проходом, где их поджидали. Неблагодарные карги* (рогатый скот), именно наше королевство в свое время заключило с ними первый мирный договор, обязав каждого жителя раз в таммуз* (месяц) сдавать кровь. А потом, по прошествии времени, мы-то поняли, что вампиры исчезли безвозвратно из обоих миров. А из-за закрытия проходов вниз у нас-то резко увеличилась продолжительность жизни, а потеря энергии сократилась, мы сразу смекнули, в чем дело-то. На совете старейшин вот и решили-то не открывать проходы, так и оставить один. Наши ученые-то работают, ищут замену чаше, – все это гном говорил, глядя Мире в глаза, игнорируя всех остальных.