Я немного растерялась и, не зная куда себя деть, направилась к дивану, по дороге обронив:

– Так мы, вроде, и не молчим…

Очень остроумно, браво, Лика.

Артем сел рядом, а я поняла, что волнуюсь, как самая настоящая трусиха… Чего я боялась? Разговора о том самом? Так я же уже для себя решила, что забуду это, как какой-то кошмар. Для меня ни-че-го не было. Да.

– Ты как, Ли? Только честно? Вижу, моим советом решила не пользоваться?

– Ты что-то советовал? – наигранно удивилась я.

– Ну да, – усмехнулся он и посмотрел на меня.

Я выдерживала его прямой взгляд ровно секунду, а после опустила глаза:

– Зачем ты здесь, Артем? Только честно.

Он молчал, а мое сердце с каждым вдохом и выдохом стучало все быстрей и быстрей. Я буквально кожей чувствовала его взгляд. И он манил меня все сильней. Заглянуть, увидеть в его глазах… Что? Я сама не знала, что хотела в них увидеть.

Наконец я не выдержала и подняла глаза, окунувшись в темно-янтарный омут изучающего меня взгляда. Артем на мгновение прищурился, а затем резко наклонился к моему лицу, заставив меня втянуть в себя воздух и вжаться спиной в подушку дивана. Сам он уже руками упирался в спинку и сидение рядом со мной, почти касаясь моих губ своими. Я замерла, едва дыша и пялясь на его губы. Время словно остановилось, напоминая о себе лишь нашим смешавшимся, прерывистым дыханием. Так близко… Непозволительно близко.

– Что… Что ты делаешь, Артем? – заставила я себя шепнуть, сжав руки в кулаки, чтобы не поддаться искушению коснуться подушечками своих пальцев его щетинистой скулы.

– Черт его знает, Ли… Хотел… Хотел проверить. Но ты права, – так же резко отстранился он. – Мне не стоило приходить.

Он поднялся и направился в коридор. Целенаправленно и твердо. И неминуемо быстро. Я, наверное, секунду приходила в себя, а затем бросилась вслед за ним. Мне… Мне было интересно!

– Стой! Что? Что ты хотел проверить?

Артем резко замер у двери, крепко сжав своими пальцами ручку. Спина и плечи напряжены, голова опущена. Очевидно, он боролся сам с собой. Но в какой войне?

– Артем? – выдохнула я.

Он молниеносно обернулся и, обхватив руками мой затылок и талию, впечатал мою спину в стену. Прижался своим лбом к моему и, с нажимом поглаживая кожу моей щеки большим пальцем, сглотнул и надтреснуто выдохнул:

– Ты…

Болезненно скривившись, он замолчал, а в следующее мгновение, уперев колено между моих ног, впился в мои губы. В моей груди, словно закоротило, распространяя острые импульсы к кончикам пальцев рук и ног. Я как будто испила живительного воздуха прямо из его рта. Не думая, даже не пытаясь осмыслить происходящее, я глотала его дыхание, пальцами цепляясь в его плечи. Я отвечала на поцелуй с той же жаждой, с которой он меня целовал. Его язык скользил в моем рту, по губам, вырисовывая невероятные виражи, сводя с ума, растворяя сознание…

Я зарывалась пальцами в его волосы на затылке, терзала кожу и умирала… Мое сердце не выдержит, разорвется, но в то же время мне было невыносимо мало…

Я бесстыдно прижималась к его бедру, груди и глотала… Глотала его дыхание, словно оно всерьез могло спасти мою жизнь…

Господи! Он невероятно целуется! Словно давая понять, что кроме его губ не может быть что-то важней. Словно его дыхание, смешанное с моим, то единственное, что сейчас что-либо значит…

А когда его ладонь, скользнув под полы моего халата, накрыла мою обнаженную грудь, с силой сжала ее, я нетерпеливо выдохнула громкий стон, окончательно теряя рассудок.

Я все еще тянулась к его губам, как слепой котенок, когда он, прорычав мне в губы, отстранился. Вновь прижался лбом к моему и, тяжело дыша, обхватил мои плечи, зафиксировав меня на месте:

– Прости, Лик. Мне лучше уйти.

Он отпустил меня и в мгновение ока исчез за дверью.

Я еще минуту смотрела невидящим взглядом на только что закрывшуюся за его спиной дверь, а затем спустилась вниз по стене и обхватила голову руками.

Что, вашу мать, сейчас произошло?!

Я отправился в зал.

Выпускал чертов пар, как следует дубася грушу.

Зачем я к ней пошел? Зачем вмешиваюсь? Зачем лезу в их отношения? Чего я хочу этим добиться?

Черт его знает!

Но ее реакция… Такая искренняя, неискушенная и настоящая… От нее мне просто срывало крышу!

Я усмехнулся самому себе и, остановившись и тяжело дыша, уткнулся лбом в кожаную обивку снаряда.

Я не рассчитывал, что спор зайдет так далеко. Думал ограничиться, максимум, поцелуем и свалить. Кире захотелось остренького, может, стало скучно – хрен его знает, а я… Я просто хотел ему подыграть и все. Но вкус ее губ… То, как она ответила на мой поцелуй, ее мгновенно сбившееся дыхание, пальцы, вцепившиеся в мои плечи вместе с ногтями, словно она хотела… Хотела меня.

Не знаю, что на меня нашло, но уйти я просто физически уже не мог. А затем Кир уложил ее на кровать… У меня был шанс – я должен был свалить. Уйти, оставив их наедине друг с другом. Знал, что для Лики это слишком, знал, что она потом замучает себя угрызениями совести, что будет загоняться. Знал и, черт возьми, остался!

Потому что она… Она металась на постели, хватала пальцами воздух, словно ждала меня, словно я был ей нужен. И этот крик, вырванный из самого ее нутра…

Я до скрипа зубов ее хотел! Мне уже было плевать на друга, плевать на то, что я был там лишним, плевать, что все замышлялось, как забавная шалость. Я хотел ее хоть как-то! Хотел этой искренней реакции для себя…

А сегодня… Не знаю, что ударило мне в голову, но слишком велик был соблазн проверить…

И чего я добился этой проверкой? Каменного стояка? Бурлящего в агонии нутра, пар которого теперь приходится спускать в зале?

Твою мать! Я готов был взять ее прямо там, в коридоре, насаживать ее на свой член, снова и снова вырывая из ее горла громкие, надрывные стоны. Лику! Девушку своего лучшего друга! Эту открытую, трогательную и беззащитную девушку… Всегда готовую выслушать, поддержать, разбавить разговор несмелой шуткой и улыбкой.

Это меня и остановило. Черт его знает, почему у нее такая реакция на меня – может, она с тем же пылом отвечает и Кириллу – но остановиться я должен был. Да и неизвестно, как бы наш секс отразился на ней самой. Наверняка, она могла пожалеть, что изменила Кириллу.

Я не имел права на нее…

Она не моя.

Она, черт возьми, не моя…

Да и хотел ли я, чтобы она стала моей? Нет, тут скорее желание отхватить и себе кусочек страстного отклика, испепеляющего в пепел разум.

– Всегда подозревал, что ты в большей степени неравнодушен к неоживленным предметам.

Я обернулся и увидел Кирилла, с наглой ухмылкой на лице.

Черт. Совсем вылетело из головы, что мы договорились сходить в бар.

– Подловил, – усмехнулся я, затем зубами расстегнул крепления на перчатках.

– Дуй в душ, даю тебе пять минут.

– Щедрость всегда была лучшей чертой твоего характера.

Через полчаса мы уже сидели за барной стойкой нашего любимого бара. Заказали пару бокалов темного пива и тарелку фисташек.

– Цветы прокатили, – хлопнул меня по плечу друг. – Спасибо за наводку.

– Рассказывай, – усмехнулся я, не сумев справиться с любопытством. – За что каялся? За ту ночь?

– Не совсем, – скривился он. – Хотя, очень близко. Сморозил глупость, а она психанула.

– Ну, это ты умеешь в совершенстве. А, вообще? Как она? Нормально справилась с последствиями? Мы, конечно, палку-то перегнули…

– Что? – рассмеялся Кирилл. – Ты же сам видел, как ей понравилось! Просто эти ее зажимы, – он сжал руки в кулаки и отвернулся. – Какие-то устаревшие моральные принципы… Сука, аж бесит!

– Не нагнетай. Ты знал, что она скромная, когда начал с ней встречается. Так что…

– Ладно, – выдохнул он и улыбнулся. – Проехали. Давай напьемся, раз предоставилась возможность. Сколько времени мы вот так не общались?

– Давненько, друг. Давненько.