– У вас же ничего нет! Ни посуды, ни приборов. И холодильник пустой. Ой… – Лада вздрагивает, ощутив прикосновение моих горячих ладоней. – Руслан… Анатольевич, я…

– Потом. – Шепчу, впиваясь взглядом в ее распахнутые серо-синие глаза, с жадностью вдыхая запах. Мое шумное дыхание шевелит пышные кудрявые пряди у ее виска. Так и мои самообладание и ненависть – пляшут, как воздушные шарики на ветру – того гляди сорвутся и улетят в пропасть…

– Вы… хотите…

– Да. Завтраку предпочту хм… тебя…

Ладка задерживает дыхание, пока я глажу ее лицо, трогаю нежные чистые щеки, скулы, губы… Ждет, что я ее поцелую? Как раньше – жадно и страстно, до искр перед глазами?

– Идем, – тяну ее за руку и веду к огромному дивану в гостиной. Новый и чистый, очевидно, его участь сегодня – быть пристанищем двух любовников.

Зарываюсь пальцами в ее волосы и запрокидываю шею. Дышу, улавливая ее нежное, едва ощутимое дыхание. Частое, как у испуганного зайчика. Чувствую пульс, бьющийся в ямке на шее…

– Боишься? – касаюсь кончиком носа ее щеки и вдыхаю аромат чистоты.

– Нет, – шепчет она, слегка отстраняясь.

– А хочешь? Сама-то хочешь? – сам не знаю, для чего спрашиваю.

– В мои обязанности не входит…хотеть, – Лада вмиг остужает мой пыл.

Так, значит? Ну что же, ты сама нарвалась. Толкаю ее на диван и нависаю сверху. Отбрасываю ненужную помеху в виде полотенца прочь. Лада краснеет как рак, словно видит меня впервые. Сучка с наивным личиком, ну-ну…

– Подожди… Я не буду без презерватива. Не хочу провести остаток жизни, лечась от всякой заразы. Мало ли с кем ты… – тараторит она.

– И ты. – Ухмыльнувшись, добавляю я. Нехотя поднимаюсь и бреду в кухню. Выуживаю из тумбочки пачку презиков и возвращаюсь к своей добыче. Лада успевает раздеться за время моего короткого отсутствия. Линялая майка и джинсовый сарафан, сложенные в аккуратную стопочку, лежат на табуретке, бюстгальтер и хлопковые трусики в горошек прячутся под диванной подушкой.

– Приготовилась? – лениво ухмыльнувшись, спрашиваю я. Вкладываю в дрожащую ладонь квадратик из фольги и коленом раздвигаю ее бедра. Хочу… Ласкать, присваивать, трахать. Предательницу, дрянь и обманщицу, сумевшую оставить в сердце рубец. Лада неуклюже рвет упаковку и надевает презерватив на подрагивающий от нестерпимого желания член. Стискиваю зубы, чтобы не застонать в голос. Ее грудь стала больше, соски потемнели и вытянулись… Не знаю, кормила ли она своего мальчика, но вопрос сам срывается с губ:

– Ты кормила его?

– Да, – хрипло отвечает она, меняясь в лице. Понимаю – не самая подходящая тема для разговора. Похоже, я налажал, потому что Ладка смаргивает слезу и отворачивается.

– Извини, – вместо лишних слов втягиваю ее сосок в рот и слегка его посасываю. Сминаю в ладонях ее груди и жадно их целую. Взамен губ… Потому что, если поцелую в губы – свихнусь окончательно. Замечаю в глазах девчонки блеск, ловлю возбужденный вздох и скольжу ладонью ниже… Ее живот вздрагивает, бедра сами собой расползаются. Маленькая лгунья… Но сегодня она не получит ничего, потому что я так хочу. В ее обязанности не входит хотеть? Значит, будет по-моему…

Приподнимаюсь на коленях и прикипаю взглядом к ее розовым складочкам, по-детски пухлым, блестящим от проступившей смазки. Не хочет она… Разминаю ее нежные ягодицы, притягиваю бедра и вхожу на всю длину. Лада всхлипывает. Прикусывает нижнюю губу, царапает обивку дивана. Я вколачиваюсь в ее упругую плоть, отпуская себя… Захлебываюсь собственным дыханием и рвущимися из груди стонами. Чувствую ее движения навстречу и приближение ослепительной мощи, которую способна вызывать только она… Мой член скользит в ней, набирая скорость. Быстрее, ещё быстрее… Жестче. Каждая мышца в моем теле дрожит от радости узнавания… Лада, как наркотик – запретный, смертоносный, но я пью ее жадными глотками и сжираю эмоции на красивом лице. Кончаю, впиваясь зубами в ее плечо и замечая тень разочарования, мелькнувшую в синих глазах… Восстанавливаю дыхание и скатываюсь с ее восхитительного тела.

– Спасибо, – улыбаюсь как дурак.

– Предлагаю поехать в хозяйственный магазин, – холодно произносит Лада. Сминает на груди вещи и порывается встать.

– Я пришлю тебе корпоративного водителя клуба. – Переводя дыхание, говорю я. – Зовут его Герман. Деньги оставлю. Купите посуду, кастрюли, продукты. Не стесняйся, выбирай все качественное, на свой вкус. И… Лада? – поднимаюсь с дивана, демонстрируя наготу.

– Что? – отвечает она, бездумно застегивая бюстгальтер и натягивая трусики.

– В пятницу тебя ждет Зоя Федоровна. Она даст список справок и документов для усыновления.

– Спасибо. Огромное спасибо! – ее глаза зажигаются неподдельной радостью.

Лада.

Слуха касаются звуки льющейся воды, уверенные шаги и стук открываемых дверей. Рус одевается, пока я сижу на краешке дивана как мумия. Жду Германа или как там его? Интересно, сколько «хозяин» оставит денег? Признаться честно, я обожаю выбирать вещи для дома. А вот себе покупать одежду терпеть не могу – хватаю первые попавшиеся и подходящие по размеру свитера и джинсы и бегу из магазина со всех ног. Любопытство побеждает – я всё-таки встаю с дивана и подхожу к окну. Они здесь огромные – такие, что голова кружится, если долго смотреть вниз. Еще и во всю стену… Пока Руслан прихорашивается, отрываюсь от фантастического вида за окном и подхожу к кухонному гарнитуру. Видела бы бабуля! Белые гладкие фасады, массивная деревянная столешница, духовка с пультом управления, гладкая как зеркало электрическая панель… Мечта хозяйки, не иначе. Или временной домработницы, домысливаю я.

– Осматриваешь свои владения? – вздрагиваю от голоса Руса за спиной.

– Твои владения, – качаю головой. – Я здесь временно.

Глаза Руса мгновенно затапливает темнота. Он подходит ближе. Запахи чистоты и древесного парфюма щекочут обоняние, а сердечко пускается в пляс, больно ударяя ребра… Господи, дай мне сил все это выдержать и не сломаться. Руслан взмахивает ладонью и касается моего лица. Гладит горячую щеку, заправляет выбившиеся из хвоста пряди и смотрит, смотрит… А я почти не дышу. Задерживаю дыхание, позволяя ему тонуть в бездне моих глаз. Он захотел сам, я не заставляла…

– Причешись, кошечка, – хрипло произносит он и отстраняется. – Вот. Здесь достаточно, чтобы купить все необходимое для быта. – Произносит он, протягивая туго набитый купюрами конверт.

– Здесь… более чем достаточно, – удивленно замечаю я.

– У меня нет пылесоса, швабры и прочей хрени. В общем, составь список, Герман поможет тебе оформить доставку. И… вообще поможет носить пакеты.

– Руслан… Анатольевич, сегодня я не смогу приготовить обед.

– Ничего страшного. Я понимаю. Герман позвонит тебе, как подъедет. Будут вопросы – звони.

Руслан уходит, оставляя меня одну в неуютных хоромах. Но я попытаюсь сделать квартиру уютной для него и… Наверное, его будущей жены. Перед глазами всплывают картинки, на которых счастливый отец семейства играет с малышом, а красавица жена вынимает из духовки пирог… Интересно, ей он тоже будет изменять? Или ею будет та брюнетка? Воспоминания обрушиваются на меня лавиной…

Руслан увидел меня с Олегом, тот улыбался и гладил мой живот, радовался новости о скором появлении племянника, а потом… Я бежала за машиной Руса, пытаясь все объяснить, только он не остановился. Тормоза визжали, из-под колес летела пыль, воздух кипел от напряжения… Слезы затапливали глаза, болел от бега бок. Я извинилась перед Олегом и вызвала такси. Поехала к Руслану в клуб, чтобы признаться в существовании брата – того, о ком узнала только сейчас. Шла по темным, пропахшим дымом коридорам, а когда распахнула дверь кабинета Руса, увидела отвратительную картинку: на его бедрах скакала брюнетка с большими сиськами, а он… «Что застыла? Я занят, приходи позже!». И в глазах ненависть… Черная, клубящаяся, как змея. В тот день была наша последняя встреча… И с братом тоже, потому что он внезапно пропал… Сказал, что нашел работу на севере и уехал.