Отсутствующим взглядом он смотрел на свой мир, словно припоминая давно забытые детали. Вот серая пятиэтажка, что ютилась напротив его дома. Вот окна бабы Саши, торговавшей палёной водкой прямо из квартиры, спуская алкашам товар на верёвочке. Вот и тропинка, по которой Костик каждый день бродил, выгуливая Хрена. И сегодня – тот самый день, когда Хрену по сценарию жизни было суждено погибнуть под колесами старенькой «волги». Предотвратить этот страшный сценарий было невозможно. Можно было лишь отсрочить страшный момент на несколько дней. Но для этого необходимо было не гулять с собакой, а запереть его в квартире, что в нормальной семье организовать сложно. В одну из первых своих реинкарнаций Костя так и сделал, но внятно объяснить этот поступок близким так и не смог, как не мог объяснить и последующие свои поступки, направленные на спасение жизни отца и рассудка матери. В лучшем случае его принимали за душевнобольного и начинали лечить от надуманной депрессии или наркомании, которых, кстати, так никто и не подтверждал. Ни одна из его жизней не начиналась без этой напрасной борьбы за жизнь пса ‒ ровно до тех пор, пока парень не осознал, что бороться бессмысленно. Ни одна из попыток не приводила к положительному результату. Он пытался оставить Хрена на попечение брата, но тот возвращался с тем же результатом, а точнее, с безжизненным тельцем на руках. Он травил глупого кота, но спустя дни или даже недели появлялся другой такой же. Он ходил на прогулку другим маршрутом, но вечно опекать собаку он не мог. Рано или поздно он отлучался по обычным бытовым делам, в магазин, в институт, в гости, а вернувшись, узнавал печальное известие. И так раз за разом, жизнь за жизнью. Ни матери, ни отцу также не удавалось избежать печальной участи. И однажды Костя смирился. На десятой жизни, или, может, на более поздней он поймал себя на мысли, что очередная смерть Хрена его больше не трогает. В какой-то момент он с удивлением заметил, что ему приходилось исполнять печаль напоказ, словно плохо заученную роль в школьном спектакле, поскольку сил оплакивать неизбежное в очередной раз просто не оставалось.
Костя очнулся, когда Хрен в очередной раз протяжно заскулил, разглядев под машиной ту самую злополучную кошку, за которой он погонится через несколько секунд.
– Ты уверен? – спросил Костя, на полном серьёзе обращаясь к псу… Хрен взглянул на хозяина с такой явной готовностью к действию, что отказать в последнем удовольствии было выше его сил. Костя медленно подтянул за поводок собаку к себе, присел на корточки, глотая подступающий к горлу комок, и, ласково потрепав вечно грязные золотистые уши своего пса, отстегнул карабин. Пёс с боевым рыком бросился в атаку, прогоняя хитрого кошака с насиженного под машиной места. Мини-торнадо их дикой гонки пронеслось по двору. Сначала под окна пятиэтажки, затем прочь с глаз Кости, за дом. Ещё секунда ‒ и Костя услышит визг тормозов и глухой удар.
В самый первый раз Костя отчаянно бегал по двору, пытаясь нагнать пса, выкрикивая в его адрес ругательства и грозясь выпороть. Всё было без толку. Обезумевший от погони, Хрен ничего не слышал и не видел вокруг себя. Хитрый кот, осознавая, что оторваться за счёт скорости от гончей собаки вряд ли удастся, припустил за дом, где пролегала улица с довольно оживлённым движением. Благополучно перебежав через нее и увлекая за собой своего преследователя, кот протиснулся под ворота частного дома, куда псу с его габаритами путь был заказан. Обиженный Хрен, ещё с минуту покрутившись возле ворот, обернулся и увидел, как на другой стороне улицы, отчаянно размахивая руками, в его сторону бежит самый любимый его человек – Костя. Приняв это за очередную игру и напрочь забыв о своем заклятом враге по ту сторону забора, пес беззаботно побежал обратно через улицу, даже не взглянув на потенциальную угрозу в виде проносившихся мимо автомобилей. Ещё мгновение ‒ и сильнейший удар бампера переломает ему все кости. Бедный пес ещё семнадцать минут будет смотреть на этот мир непонимающим испуганным взглядом. Он так и не сообразит, почему ему не удается больше шевелить лапами, почему хозяин плачет, прижимая его грязную окровавленную голову к лицу. Пёс просто медленно умрет в кругу своей любимой стаи. Умрет на руках у Кости, вздрагивая и теряя сознание от подступающей вместо шока боли.
На этот раз Костя не бегал за Хреном. Он дождался кульминации во дворе и лишь спустя несколько минут отправился за дом, чтобы подобрать с улицы тело своей собаки. Он не стал заносить издыхающего пса домой, а сразу понес его на тот склон в частном секторе, где весь городок хоронил своих питомцев. Пока он нес его, еле живой Хрен несколько раз пытался лизнуть его в лицо, вновь вырывая из груди Кости давно забытую жалость к любимому питомцу. На этот раз приобретенная черствость парня смогла порадовать его лишь небольшой скупой слезой, которую Костя старался не замечать на протяжении всего пути. Пес издох фактически перед кладбищем, куда его принес хозяин. Костя положил трупик на землю, выкопал валявшейся неподалеку доской небольшую могилку и похоронил своего пса. Ещё с минуту он смотрел на излучину реки, озаряемую утренними лучами солнца.
– Хорошее у тебя кладбище, Хреня. Завидую тебе, – вслух произнес Костя. – А знаешь, почему тебя зовут именно так? Нет? Ну, слушай.
Костя сел на землю возле свежей могилки и рассказал своему псу о том, как впервые, ещё щенком, они привезли его на дачу. Маленький трехмесячный спаниель принялся с интересом изучать новые владения. За первые два часа прогулки он мог погибнуть не менее сотни раз. Его находили в ванной с дождевой водой и в компостной яме, его отгоняли от удлинителя, подключенного к сети, провод которого он изо всех сил старался перегрызть, его спасали от соседского кота – грозы всех местных домашних животных. Вырывали из его зубов здоровенные личинки майских жуков и давали зуботычины тапком, когда тот пытался пастью поймать осу или шмеля. Семья смогла передохнуть, лишь когда несмышлёныш открыл для себя вкус к хрену, росшему тут же на огороде. Костя застал своего питомца за поеданием горьких листьев и позвал всех посмотреть на эту вакханалию аппетита. Щенок с таким остервенением откусывал куски от больших листьев растения, что, казалось, этот куст в прошлой жизни был ему кровным врагом. Вопрос о кличке отпал сам собой.
Дома Костя соврал, что Хрен сбежал. Придумав невнятную историю для отвода глаз и тем самым стараясь смягчить для всех горечь утраты, парень даже напечатал на принтере несколько десятков объявлений о пропаже собаки и расклеил их с братом на ближайших подъездах и столбах. Пса, естественно, не нашли, и домочадцы со временем стали забывать о нем.
Жизнь потекла своим чередом. Дни полетели. Сезоны стремительно сменяли друг друга. Первые несколько месяцев после пробуждения Костя, как правило, не делал резких движений. Дни были максимально предсказуемыми. Он пребывал в ранге студента-первокурсника политехнического института, куда поступил, ещё будучи нормальным смертным. Подрабатывал вечерами в местном баре официантом и просто привыкал к своей новой старой жизни, обдумывая план по реализации себя версии К-6.5. Такой ритм был ему понятен и приятен своей предсказуемостью. Он мог манипулировать течением времени по своему разумению. Он знал, кого встретит, пойди он по этой стороне улицы, а не по другой. Он точно знал, с какой девчонкой начать общаться и в какой именно момент, чтобы через месяц в новогоднюю ночь впервые ощутить себя мужчиной. И также заранее знал, за кем из его приятелей эта девочка в итоге окажется замужем. Он не старался ничего исправить, не вмешивался в судьбы и не менял привычного ритма жизни. Именно в это время он обдумывал сценарий своей очередной жизни. Кем стать, чем заняться в ближайшие четырнадцать лет. Не так много, но не так уж и мало, учитывая, что ему удавалось провернуть в прошлые жизни. Единственной проблемой было каждый раз придумывать новые профессии и новые виды занятости. За более чем полсотни прошлых жизней он перепробовал почти все интересующие его специальности и профессии. Особенно яркие запоминались ему, но повторять их он не хотел ‒ омерзительно проходить одной и той же дорогой, зная, какие именно ждут тебя впереди сюрпризы. За столь богатый жизненный путь Костя осознал, что вся прелесть жизни состоит именно в её непредсказуемости и пластичности. Жизнь представлялась ему глиной, а сам он в ней исполнял роль скульптора. Только от него самого зависело, что именно он вылепит из этого податливого комка грязи. И более всего его удручал тот факт, что большинство вокруг не осознавали этой простой истины. Конечно, у всех разные стартовые позиции. Кто-то рождается в богатой семье и изначально имеет больше шансов на успех, но, как показывала практика, далеко не все пользуются своим «поул-позишн» на старте жизненного пути.
