Доброта Чем спасаемся мы? Добротой, Заключённой в незримых страницах В Книге Жизни с такой простотой, Что ни с чем на Земле не сравнится. Милосердие вяжет мосты Над бездонною пропастью мрака; И вдали проступают черты Озаренья загадочным знаком. И светлеет в ослепшей душе, И сметён искушающий демон; И стоишь на нетленной меже, Разделяющей правду и темень. Доброта нас ведёт в небеса! И, раскинув незримые крылья, Мы заглянем в Христовы глаза И останемся в будущем – былью. В саду Вселенная – мерцающее пламя — Глядит в сердца сквозь кроны облаков, Парят созвездья сочными кистями, И вечный мир пленителен и нов. Но как вместить в предельности сердечной Загадочную эту бесконечность? Струится время звёздным водопадом В притихший сад чрез кружево ветвей… И огненных комет косые взгляды Кострами промелькнут в душе моей! И вот непостижимое блаженство: Сложить весь мир в корзину звонких строк И выразить восторг единым жестом Пред Тайною, что нам дарует Бог! Летний полустанок Колеблется лето дождливым рассветом, Струится капелью из облачных гор… Но луч пробивается робким приветом, Пронзив на мгновение зыбкий простор. Я сердце ему распахну спозаранку, Раздвинув нависшие гроздья-года! Счастливый промчусь, через лес, к полустанку, Где в юность зовут, проносясь, поезда. Составы стучат, исчезая в тумане, И призрачной лентою в Прошлое манят… И тянутся рельсы – звенящим наитьем — Сквозь наш переменчивый, суетный мир, И в радугу входят блестящие нити… – Билет продадите, Небесный кассир? Грааль Земную жизнь пройдя до половины… Данте Считаю, словно чётки, жизнь свою, И память – рваный плащ – не греет плечи. В молитве перед Господом стою, Слова сгорают тихо, словно свечи. Но тает в дымке тайная печаль, Святые лики замерли на страже… Я с трепетом несу к устам Грааль — Дозволь, Христос, испить из вечной Чаши? Земную жизнь я в поиске провёл, Метался и плутал, но верил в чудо. И к Богу, словно лодку на прикол, Причалил сердце огненным сосудом. Грааль горит, и там, на дне его, — Та Жизнь, что мы вовеки не избудем: Густой исток, Святое Естество, Завещанное всем спасённым людям! Русский снег
Снег летит над судьбиной остуженной, Над просоленной пашней крестьянина, И струится позёмкой жемчужною, Освещая пути к покаянию. Снег метёт и разносится вьюгами Над озёрами и перелесками. Отзывается прошлыми муками На погостах, завещанных предками. Снег идёт – укрывает околицы Человеческих судеб немыслимых… И проносится снежная вольница Нерушимою Русскою Истиной. Крещение в Коломне Бронёю ледяной скрывается река, Бойницей пойман луч алеющего солнца… Соборы помнят мощь былинного полка И воинских кольчуг закованные кольца. Зарёй вечернею багрянятся дома, И кремль туманами укутала зима… Вновь колокол литой с народом говорит, Его могучий звон Христовым зовом полон. И голубь очертил мерцание зари; И, кажется, – с небес нисходит Голос. Крещенский мир дарует радость нам! Приемлет иордань молитвенные рати, И струйки ладана восходят к образам, И сердце полнится морозной благодатью! Озарение …И голос внятный зазвучал, Под сводом заиграло эхо! Созвучья захлестнули зал Волной грядущего успеха. Руси очерчен вещий путь, Запечетлён в узорных ритмах, И звуком оживает суть, Что в бездне Прошлого сокрыта. И, кажется, вот-вот, в сей миг Зарницей вспыхнет заклинанье, Пророча мир грядущих книг, Напевы будущих сказаний! …Лишь только молния строки Способна снять оковы плоти И косной смерти вопреки Метнуть сквозь тьму Бессмертья дротик. Пожелтевшие снимки Пожелтевшие снимки в руках, Голос прошлого в них притаился… Шелест Времени слышен слегка, Плещут сполохи вещей зарницы… Вот мальчишкой седлаю коня, Воздух пьян сенокосным угаром; Тёплый хлеб и кувшин молока, Рожь колышется спелым пожаром… Снимки – отсвет далёкой поры: Снова с мамой грибы собираем; Это осени щедрой миры, Это ветер вихры мне ласкает. Вновь: лапта и футбол во дворе, И «зазноба» лукаво смеётся, И багрянится лист в октябре, Жизнь кружит за высоким оконцем. Точно речки нежданная рябь, Вспыхнет юность – простыми листками. Кто вернёт мне тот милый октябрь? Только память моя… Только память. |
