И не хватило в моей юности ума,
наставника всегда хорошего,
и что стихи стеснялась показать,
когда являлись мне непрошено.
А вот теперь мне не до славы, не до сна
перед вопросами и мыслями,
так атакующими до сих пор меня,
и перед младостью, порой завистливой.
Перед берёзками кудрявыми ещё,
которые в ночи чуть шепчутся…
И перед тою звёздной красотой,
что всё куда-то манит, тайной светится.
Я выразить хочу строкой и боль, и цель,
когда от мук страданий временных
спасаюсь как могу – пишу скорей,
чтоб не ушла причина вдохновения.
Так увлекает это творчество моё,
как вихрь чувств, и слёз, и слов, и счастья!
И это, кажется, меня спасло
от вернувшейся из юности напасти.
21.01.18
О любимом шарфе…
Смотрю на снимок, где царит рояль,
а я облокотилась осторожно,
чтобы волнение своё унять…
Перед поэтами Москвы тревожно!
И рук, красивых продолжений плеч —
так жаль, что в кисти крупноваты, —
ухожены, с кольцом, чтоб взор привлечь.
А голова в наклоне виноватом…
У шеи стройной – к публике излом,
скользнул из пышности причёски локон,
когда полнеющий уж стан в поклон
стремился под лучом из южных окон.
Что говорить – волненье велико!
Румянец побежал к изящным ушкам,
и нежными губами только рот
давал словам всю лёгкую воздушность!
На лбу высоком бровных дуг разлёт
над голубыми ясными глазами,
меж ними небольшой курносый нос
и щёк движенье в такте со словами.
Взор падает на мой любимый шарф,
и мысли сразу устремились в небо.
По ткани, лёгкой и прозрачной, глаз
скользит из голубого цвета в белый.
С любовью глажу тонкий, мягкий шёлк,
на нём едва заметны крошки-блёстки.
Мой палантин чудесно подошёл
к глазам, уже не молодым, не броским.
* * *
А к ним простой, застенчивый наряд
красиво оттенил лоскут заморский.
Быть может, кто-то остановит взгляд
на мне? Уже приветливый, московский…
И я ему навстречу улыбнусь
доброжелательно, чуть-чуть несмело.
Что ж, пусть не сразу, а потом найдусь,
прочту ещё свои стихи – «О белом».
24.04.20
О сути…
Поэзию, как боль несу —
так осторожно,
как только собственную суть
нести возможно.
Мне б эту боль не расплескать
как можно дольше —
другой мне сути не сыскать
уж в жизни больше…
Пусть очищающая боль
рождает стоны —
лишь с ней пройду путь трудный свой
так просветлённо!
Какой же в ней могучий рок,
что жжёт мне нервы?!
И каждый жизненный урок
как будто первый!
25.01.19
Так, может, стоит полюбить?
Наш платонический роман
невольно как-то затянулся,
как будто спрятался в туман
и долгой песней обернулся…
Мы думаем, инстинкт в броне,
но иногда приходит горечь:
любви приказано – не сметь
нам души наши беспокоить!
Прошла пора свиданий, слов…
Повтор покажется банальным —
наш долговременный альков
не даст уйти в сентиментальность.
Чтобы забралась в душу страсть,
нам не позволит жизни опыт…
Не даст и возраст снова пасть
нам в неизведанную пропасть.
Жизнь устоялась, друже мой,
души печаль неотразима.
Она, оставив облик свой,
сквозь осень не пробьётся к зимам,
не помнящим людского зла,
чтоб лета долгими казались…
Но Муза также далека —
души, похоже, не касалась…
Так, может, стоит ворошить
нам всё же чувства и тревоги?
И снова взрывы пережить,
и к Музам отыскать дороги?!
05.10.18
О сути жизни
Надежды…
Пусть не стремится вновь душа
к любви открытой без оглядки,
коль ей уже не нарушать
природы строгие порядки…
Пусть не волнует первый снег:
теперь уж этого волненья
совсем не хватит на пробег
от мысли до стихотворенья…
И не назвать средь бела дня
меня старательным поэтом…
Хоть очень малым для меня
прок выпадет при всём при этом…
Не в этом ли моя беда:
от жизни между строк прилежной
без песен нежных в холода
я выгляжу почти победно?
Лишь только музе, чьи черты
присущи моему призванью,
я благодарна. Вдруг мечты
когда-то выльются в признанье?
26.06.20
Повезло ли?
Моя каждая строчка —
будто ветка к лицу
или под ноги кочка
на прогулке в лесу.
Если ветка задела —
она будет моей!
Остальным же нет дела
до бурлящих страстей.
И слетают на ветку,
словно листья, слова, —
в них ищу я ответа:
ты права ли, судьба?
Что спасла от напасти
налетающих слов,
дав огромное счастье!
Как же мне повезло!
Не предаст, не изменит,
поведёт дальше всех!
Не спасёт… Но заменит
боль, сомненья и смех.
От тех мук вдохновенья
я, спасаясь, пишу!
И в такие мгновенья
жизни суть нахожу!
Я хочу равновесить,
поражаясь подчас,
что могу слить всё вместе:
смерть, рожденье и… нас.
04.02.20
О судьбе
Как странно нить судьбы извита,
как на неё надежды нет:
то к славе вознесёт избитым,
то к нищете во цвете лет.
Соломинкой плывём по рекам,
утратив юные мечты,
с надеждой встретить человека
и море личной суеты.
Коварная и здесь изменит
семейной жизни океан,
потом вдруг рухнет на колени —
собрать осколки по волнам.
А счастье нежно так и зыбко,
его бы нянчить, как дитя,
цветком счастливейшей улыбки
и даже много лет спустя.
Но гнёт на жизненной дороге
не даст истерзанной душе,
забыв на время о тревоге,
отдаться счастью в шалаше.
Куда-то гонит неизбежность,
покоя не даёт печаль.
Мы забываем вскоре нежность,
как и немодный уж хрусталь.
* * *
Пытаясь склеить, что разбито,
киваем часто на судьбу,
что, мол, не тот размотан свиток
Творцом когда-то поутру.
Судьба коварна, многолика,
она изменчива в плечах,
бывает нежною и дикой,
но гаснуть не спеши, свеча!
05.03.17
У судьбы на пороге…
Я стою у судьбы на пороге,
вспоминаю прошедшие дни
с чувством странной какой-то тревоги,
