Зверь внутри меня зашевелился, заставляя принюхаться, я пропал окончательно. От радости хотелось петь. Нашёл! Наконец, нашёл! Это чудо – моя пара! Верилось с трудом. Я сделал к девушке шаг. Это оказалось моей ошибкой, я её напугал, и она приняла боевую стойку. Глаза девушки заблестели зелеными искорками. Пришлось сделать шаг назад и поднять руки вверх, показывая мирные намерения. Она успокоилась и села на стул возле рабочего стола Глена. Он сам тоже в скором времени пришёл. Оглядел нас, подошёл к девушке и погладил по волосам, глядя на неё с нежностью. Так, а вот это мне уже не нравится. Что между ними?! А главное, есть ли у меня вообще шанс против него? Но задать эти вопросы я не успел, так как девушка с обречённым лицом подошла к капсуле легла в неё. А Глен с печальной улыбкой начал что-то делать на КК. Смотрел и осознавал: моя пара – землянка. Я упал на ближайший стул и обречено посмотрел на друга, тот без слов всё понял и невесело хмыкнул.

Только вот удариться в печаль никто не успел – приборы запищали, предупреждая о проблеме. Глен посмотрел на приборы и побелел. Я глянул на консоль и тоже пришёл в ужас. Что-то пошло не так, и у девушки сейчас подвергались изменениям сразу все гены, которые планировались для перестройки. При этом аппарат самостоятельно что-то там добавил. Глен пытался сделать с этим хоть что-то, но не выходило. В кабинет влетел Тартус, глянул на приборы и выругался. Только никто не осмелился остановить процессы перестройки генома принудительно. Это было бы чревато неприятными последствиями для девушки. Нам оставалось только ждать её пробуждения.

Я молил всех богов, которых знал, о том, чтобы она выжила. Похоже мои молитвы были услышаны – через восемь циклов и три тика капсула открылась. Глен тут же подбежал к девушке, её корёжило, но она не издала ни звука, молча перенося все страдания. Было так больно за этим наблюдать. Однако все мучения пары прекратились спустя сорок саков. Девушка уснула, Глен положил её на кровать, поцеловал в лоб и укрыл одеялом. Я хотел остаться, но Глен нас с Тартусом выпроводил, сказав, что сам о ней позаботится.

Придя в каюту, я рухнул на кровать и мгновенно уснул. Всё-таки я вымотался. Шутка ли – восемь дней практически не спал!

Глава 10.

Когда очнулась от сна, меня скрутило от сильной боли. Заблокировать её не выходило. Не знаю, сколько времени прошло после того, как мой разум погрузил меня во тьму. Второй раз я проснулась в чьих-то теплых объятьях. Открыла глаза, увидела лежавшего рядом Глена и только сейчас отчетливо почувствовала его запах. Он кружил мне голову и заставлял прижаться к мужчине сильнее. Теперь я знаю точно: он моя пара. Я представила, как ему было непросто всё это время, и на душе стало так больно. Я тихо заплакала, чем разбудила Глена.

Глен посмотрел на меня обеспокоенным взглядом, но постепенно успокоился, улыбнулся. Значит, понял, что я теперь знаю. Вдруг моя спина зачесалась, в одежде стало некомфортно. Рактанец фыркнул и выпустил меня из объятий. Я поспешила встать. Как только я это сделала, за моей спиной раскрылись два белых крыла. Они порвали мою футболку. А за спиной послышался восхищённый вздох. Я улыбнулась. Повела плечами и попыталась принять более устойчивое положение. Всё же центр тяжести сместился. Не с первой попытки, но у меня получилось встать по-нормальному, правда, несколько раз перед этим я упала на попу, чем изрядно повеселила Глена. Мне нравилось видеть его в таком приподнятом расположении духа, с искорками смеха в чёрных глазах.

Эту ночь я провела, познавая свои возможности и веселя своими неудачами Глена. Но его смех только подстёгивал меня стараться лучше. В итоге, за одну ночь я смогла подчинить себе все новые способности, чем очень удивила Глена. Уже утром, сидя на кровати, решилась поговорить с ним серьёзно.

– Глен, – произнесла я тихо, обнимая мужчину.

Он легко промычал, зарывшись носом в мои волосы. Я улыбнулась и вздохнула. Пора начать этот неприятный разговор.

– Глен, мне тяжело это говорить. Но я не в той ситуации, чтобы поступать необдуманно. Я с самого начала знала, что могу здесь найти своего истинного. Вот только обстоятельства, сам знаешь, не располагают к счастливой семейной жизни. Поэтому я приняла решение оформить брак, но никаких детей, пока не выплачу свой долг. Я не хочу, чтобы они тоже оказались в этой яме. Надеюсь, ты поймёшь меня, – проговорила я всё это серьёзным тоном. В каюте стало очень тихо на пару секунд, а потом он рассмеялся и обнял меня крепче.

– Я прекрасно понимаю тебя. Всё думал, как буду об этом с тобой говорить, но ты сделала всё за меня, – Глен улыбнулся. – А ещё думал, как подарить его, – проговорил он и протянул мне на открытой ладони браслет.

Я взяла его и начала рассматривать. На нём был лишь чёрный камень, сверкавший гранями. Вспомнив, как тут принято делать предложения, я радостно пискнула и, повалив своего рактанца на кровать, принялась целовать, куда только могла дотянуться. Правда, губы пока обходила стороной, помня о традициях рактанской расы, а вот жених наплевал на них и сам меня поцеловал. Это был самый невероятный поцелуй в мой жизни, нежный, но одновременно с этим страстный. Думала, мы зайдем дальше, но он отстранился, улыбнулся и, обняв меня, почти мгновенно заснул. Похоже, придётся узнавать о том, что произошло, завтра. Я прикрыла глаза и, как ни странно, тоже уснула.

Вот только ни на следующий день, ни через неделю я ничего не узнала, так как пришлось заняться моим новым телом. Мы торопились избавиться от последствий изменения как можно быстрее. Вот и некогда было мне спрашивать кого-либо о произошедшем. Привыкала к изменившемуся телу я долго. Не обошлось без мелких происшествий, вроде разбитой посуды, погнутых столовых приборов и мелких разрушений прочих предметов. Благо, это хоть в счёт долга не шло, а то б я его и за все века не выплатила.

И пока из медкорпуса я не выходила, да и не особо хотелось. Тар сам приходил и сообщал все важные новости. А Глен вообще от меня практически не отходил, аргументировав это тем, что перед браком нам стоит хоть немного узнать друг друга поближе. Мы и узнавали, но без ссор и споров не получалась. Хотя они быстро прекращались: стоило нам встретиться глазами, как мы оба тонули в них и уже через секунду целовались. Своего рыжика я полюбила и уже не представляла без него своей жизни. Он отвечал мне не меньшей любовью, нежностью и, самое главное, он уважал меня. Слышал, что я говорю, а для меня это многое значило.

Сегодня я вернулась в свою каюту, только теперь мне хотелось быть не здесь. Мне хотелось быть рядом с моим рактанцем. На мой ЛК пришло сообщение, я его прочла, счастливо улыбнулась и поторопилась дойти до каюты своего названого брата. А там меня ждал сюрприз: здесь собрались его друзья, и тут ещё была Соня. Увидев её, я не смогла сдержать слёз, ведь она не была больше слепой и теперь чётко смотрела на меня с удивлением в глазах. Я подбежала и обняла. Похоже, только сейчас она поняла, кто я, и тоже обняла меня. Послышался дружный мужской смех. Я отстранилась от девушки и показала этим нехорошим ребятам язык. Снова послышался смех. Мы весело общались, но мне хотелось прогуляться. Я поднялась с насиженного места и, извинившись перед братом и его друзьями, ушла.

Ноги сами привели меня к смотровой площадке. Здесь не работали камеры поэтому я, не боясь, сменила свой облик. Теперь за звёздами и планетами наблюдала не молодая девушка, а чёрная двухвостая кошка. Я просто смотрела на космическое пространство так широко, как только позволяли глаза. В голове роилась куча мыслей и планов. Я вздохнула и уже хотела было уйти, как услышала чужие шаги. Пришлось прятаться в тёмном углу, благо шерсть позволяла мне оставаться незамеченной.

В помещение кто-то вошёл. Когда я поняла, кто посетитель, чуть не выругалась. Элтарианец, причём не из простых уж точно. Он прошёл вглубь помещения и сел на подоконник. Этот элтарианец выглядел очень усталым и каким-то замученным. Из своего укрытия я свободно могла его рассмотреть. Высокий, с очень светлой кожей, волосы светло-лазурные длиной до плеч, а серые глаза сейчас не светились блеском, свойственным этой расе. Я посмотрела руки на элтарианца. Чёрные ногти сейчас были обычными. Значит, элтарианец не в боевой форме. Их ногти в боевой форме превращались в когти, резавшие даже самый прочный металл.