– Вы понимаете, что это, возможно, билет в один конец? – неожиданно спросил он у меня, чем немного удивил. Ведь, насколько я знаю, другим подобных вопросов не задавали. Поэтому решила для начала выяснить причину, а уж потом отвечать.

– С чего вы взяли? – вопрошала я, подняв левую бровь. Мужчина хмыкнул.

– С того, что я в курсе дел. И прошу прощения, я забыл представиться. Роман, – проговорил он. А вот это уже настораживает. Возможно, он меня проверяет. Неужели я не первая, кто пытается так со стороны участвовать в проекте. Так, ладно, будем разумной девочкой и ответим так:

– Ну, такой вероятности не исключаю, но не думаю, что нашему правительству это выгодно, – спокойным и уверенным голосом проговорила я, смотря ему прямо в глаза. Роман кивнул, принимая мой ответ, и продолжил свой допрос.

– По какому направлению вы хотите работать? – о, а вот сейчас я его точно удивлю, хотя главное не проколоться и говорить убедительно.

– Основное – военное, а так – универсал, – всё, он в шоке. Я вздохнула и пояснила: – Заплатят больше. Мать больная, нужны деньги на лечение, – военный закрыл рот и записал то, что я ему сказала.

Дальше вообще начался ад. Он спрашивал меня обо всём, добиваясь правды любыми способами, кроме насилия. Перефразируя вопросы не по одному разу, он пытался подловить меня на обмане. Мои мучения прекратились спустя час, и меня отпустили подписать договор. Я прочла и подписала, хотя всё равно там, где мы окажемся, он будет недействителен. По сути, за деньги мы все станем пушечным мясом в случае войны или нападения. Но меня это не волновало, терять мне было нечего. Жизнь мамы в тот момент была важнее. Мне дали четыре дня, чтобы уладить свои дела, после этого меня заберут на место сбора первых участников проекта.

Оказавшись дома, я собрала сумку с вещами. Подумав ещё немного, решила не продавать квартиру, мало ли, может всё же смогу вернуться. Дальше просто отправилась на работу и написала заявление на увольнение. Начальник, конечно, повздыхал и побурчал, но заявление подписал, причём даже задним числом, и отдал мне кровно заработанные деньги. Я поблагодарила его и покинула больницу. Прощаться с коллегами не стала, это тяжело, лучше пусть позлятся на меня за это, чем прощаться с ними и реветь остаток дня. Далее у нотариуса оформила завещание в мамину пользу.

Остаток дня я провела в магазинах, покупая нужные вещи. Вернулась домой уставшая, но довольная. После я решила связаться с Тартусом, чтобы всё ему рассказать. Но сначала с помощью браслета заглушила всю технику в квартире – лучше перебдеть, чем недобдеть. И вот совсем я не чувствовала себя предательницей родины или шпионкой инопланетников. Уж простите, но наше правительство нас продало, так что лучше инопланетянин, по крайней мере, с понятными, пусть и не до конца, намерениями.

Я набрала единственный пока в браслете контакт и стала дожидаться ответа. Ждала не долго, и вот перед моим взором предстал заспанный Тар. Что это он, я не сомневалась, черты лица были теми же, только кожа стала синей, а миндалевидные большие глаза светло-бирюзовыми, ещё на ушах были кисточки чёрного цвета. Я спокойно смотрела на него, дожидаясь реакции. И через пару секунд она последовала: он подскочил и, уставившись на экран, воскликнул:

– Леська! Ты на часы, вообще, смотришь?! И включи видео, не хочу говорить с пустотой! – я вздохнула. Вот интересно, как я должна знать их время, будучи на Земле? Ну, ладно, потом ему всё выскажу, сейчас важно обсудить то, что я смогла узнать.

– Во-первых, Тар, я не знаю, как это сделать. А, во-вторых, не до этого сейчас. Мне кажется, всё серьёзней, чем мы думали, – проговорила я серьёзным голосом, проходя на кухню. Он выругался на неизвестном языке и стал серьёзным.

– Произнеси фразу «спроецировать изображение». И рассказывай всё по порядку, – проговорил он, облокачиваясь на стену, у которой, похоже, стояла его кровать.

Я произнесла фразу, и мужчина улыбнулся, увидев моё изображение. Думая, с чего начать, прикрыла на всякий случай шторы и села на стул, налила в стоящий стакан воды из кувшина. Всё обдумав, начала свой рассказ.

– Поначалу всё было обычно; дают бланк, и ты его заполняешь. В нём нет ничего такого, на что нужно обратить внимание. Ну, думаю, про это вам уже известно, – он кивнул, подтверждая мои слова. Я отпила из стакана воду и продолжила: – Дальше был осмотр врачей и разговор с психологом. Но насторожила меня не это, а то, что дальше говорить со мной пришёл военный. И знаешь, что он первым делом спросил у меня? – я промолчала и, не дав мужчине ответить, сама произнесла: – Цитирую: «Вы понимаете, что это, возможно, билет в один конец?». Мне кажется, кто-то из ваших – такой же, как я – где-то прокололся, и теперь они вот так неожиданно всех проверяют, – из-за моих слов инопланетянин рыкнул и нахмурился.

– Нет, думаю, всё намного хуже. Был у нас тут умник один, из наших, который хотел всё изнутри узнать. А вместо этого всех подставил. Но, надеюсь, ты прошла? – спросил он у меня. Я молча кивнула. Тартус немного расслабился и, улыбнувшись, произнёс: – Тогда жду твоего прилёта на станцию.

– Мне нужно будет с тобой поговорить по прилёту, это возможно? – поинтересовалась я. Мне действительно нужно было многое с ним обсудить. Не знаю почему, но этому синекожему инопланетянину я верила, и, причём, безоговорочно.

– Да, это будет возможно, не волнуйся, – проговорил он. Мой браслет пиликнул, предупреждая, что действие глушилки скоро закончится. Мы быстро попрощались и отключились.

Я пошла складывать покупки в сумку, планируя после сразу лечь спать. Пока всё складывала, думала о Тартусе. Мне стало интересно, с чего я ему так верю? Да и мужчина воспринимал меня странно. Сразу всё рассказал и не соврал, что-то утаил – это да. Сейчас я осознала это чётко, но он не врал ни разу. Ещё и доверился слишком сильно. Он знал, что ради денег я могу сдать их деятельность на Земле нашим. Но почему-то он рискнул. Вопрос, почему? Ещё вопрос, зачем им земляне? Почему именно мы, а не другая раса? У меня была ещё куча вопросов, но я решила пока оставить это гиблое дело и идти спать.

На глаза мне попался наш семейный альбом. Я подумала и запихнула его в сумку. Так, на всякий случай, может случиться такое, что электронные версии снимков я просто не смогу открыть. А так у меня будет альбом, и, пусть и не все, но смогу посмотреть фотографии. После того, как унесла сумку к порогу, я, наконец, легла спать.

– Лесенька, может, не надо тебе ехать? – в который раз за эти дни спросила мама. Вот уже пару дней я жила с ней, стараясь провести с любимой родительницей всё время, которое осталось до отбытия. Я вздохнула и улыбнулась.

– Мам, ну, я же тебе уже говорила. Я не могу не поехать, контракт с работодателем подписан, – ласково проговорила я. Мама сощурила глаза.

– Ох, темнишь ты, Леська, – проговорила она. Мне же пришлось скрыть досадную гримасу за кружкой чая. Сегодня был последний день, скоро за мной должна была прибыть машина, чтоб отвести меня на место сбора.

– Мам, не начинай, пожалуйста. Сама знаешь, что это продлиться недолго – всего несколько лет, и мы снова встретимся, – я безбожно врала маме. Ну, не могла я сказать, что её любимое чадо в буквальном смысле выменяла свою жизнь на её. Она бы меня ха это по головке не погладила. Родительница грустно вздохнула.

– Да знаю я, ты уже говорила. Просто не спокойно на душе как-то, – я уже было открыла рот, чтобы ответить ей, но прозвучал звон домашнего звонка.

Я подскочила с места и пошла открывать дверь. За ней меня ждал Роман в гражданской одежде. Ну, всё понятно, чтоб не волновать гражданских и не поднимать панику военных обязали надевать гражданскую одежду для сопровождения. Я быстро обулась, надела куртку и попрощалась с мамой. Подумав немного, попросила мужчину нас сфотографировать на мой телефон. Он хмыкнул, но просьбу выполнил. Я скинула фотку маме через смс, взяла сумку и, не оборачиваясь, вышла из квартиры.