Сегодня он устроился далеко от моего наблюдательного пункта – аж на первой парте. Вообще мы с Валентином обычно сидим вместе, но объяснить это Леонидасу оказалось не под силу. Или дело в напряжении, которое чувствуется у нас с Валентином после «инцидента в ППЧ»? Я будто жду от него очередной гадости, очередного «выпуска». Но вот он заступается за меня, и все сомнения кажутся невыразимо пошлыми, глупыми.

– Почему? – перекрикиваю я балаган со второй попытки.

– Жизнь – боль, – с назидательным видом отвечает Леонидас. Так, будто сделал мне одолжение.

Я пытаюсь убедить себя, что никакой трагедии в четвёрке нет, но червячок сомнений на моём ухе вновь поднимает голову и шепчет – теперь уже громче:

– Ты не заслужил иного. Ты никогда не заслуживал иного.

В голове мелькает глупая мысль: не нарушил ли я чем-то ритуал Дианы? Я и не верил в него никогда, но как ещё объяснить последние четыре года? Учительским талантом Вероники Игоревны?

Существует ли вообще такой талант?

И почему этот «талант» не сработал с Леонидасом?

Класс всё ржёт. Коваль плоско шутит, Олеся жестом римского императора показывает большим пальцем вниз, и в эту секунду я её ненавижу.

Ненавижу людей, которые считают себя лучше только потому, что быстрее пишут, точнее зубрят и получают высокие оценки. Хоть всю жопу обклейте золотыми медалями, толку-то? Вы не станете лучше или мудрее, у вас не откроются новые способности. Может, вы заработаете миллиард? Ну-ну: посчитайте, во сколько лет получил диплом вышки Билл Гейтс и тот крендель, который делал Facebook. Сбились? Теперь скажете, что красный диплом избавит от Страшного суда? Грамота за участие в районной конференции спасёт, когда черти подожгут ваши пятки?

Поверьте, чертям насрать на ваше образование.

Всем на него насрать. Важна голова, которая умеет думать, и руки, которые умеют делать.

Точка.

Недовольный самим собой, я бухаюсь на стул и хватаю мигнувший телефон. Кручу сообщения туда-сюда, ничего не видя и не замечая. Сердито открываю угрозу банка и пишу: «Как вы узнали обо мне?». Стираю. Печатаю: «Оставьте меня в покое». Удаляю вновь. Подумав, хочу добавить банк в чёрный список, но в эту секунду приходит сообщение.

10:43

Валентин

Не обращай внимания, норм ответил))

Я печатаю, что Леонидас явно меня недолюбливает, но в чат класса селевым потоком идут новые ответы на сообщение Мухоноса, и телефон подвисает. Поначалу я терпеливо жду, но в ленте оповещений вновь и вновь мелькают мои имя и фамилия.

ПОЧТАМПЪ сейчас

Мария

=O Артуро охренеет

ПОЧТАМПЪ сейчас

Серьга

Я говорил, что так и будет.

ПОЧТАМПЪ сейчас

Освальд

Арсеньев в трагедии)))

Леонидас прикрикивает, чтобы всех успокоить. Его никто не слушает.

В окне переписки с Валентином появляется многоточие. Пропадает. Выскакивает новое сообщение.

10:45

Валентин

Зайди в чат класса

Коваль рядом присвистывает, шум в кабинете усиливается и расходится по кабинету волнами: удивления, тревоги, злорадства, но волнами разными – я понимаю, что моя четвёрка вызвала лишь одну из них. Другая же…

У меня появляется дурное предчувствие: оплетает холодками нутро и залезает под кожу.

Я открываю общий чат, проматываю вниз, вверх, снова вниз.

Вот.

Сообщение Мухоноса.

Ну, фото.

Фото объявления, которое приклеили на остановку. Двумя пальцами я увеличиваю масштаб и с лёгким удивлением осознаю, что разглядываю чёрно-белый снимок Вероники Игоревны.

Какая же она красивая.

На миг я зависаю на этой мысли, а затем у меня между лопатками проступает холодный ручеёк.

ВНИМАНИЕ, ПРОПАЛА МАМА!

ФРОЛКОВА ВЕРОНИКА ИГОРЕВНА, 29.08.1980 Г.Р.

ПРОЖ. Г. СЕВЕРО-СТРЕЛЕЦК, 166345, МЕЛОВОЙ ТРАКТ, Д. 14

29 МАРТА 2018 Г. УШЛА НА РАБОТУ В ГИМНАЗИЮ И НЕ ВЕРНУЛАСЬ

ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ЕЁ ВИДЕЛИ ВО ДВОРЕ ГИМНАЗИИ ИМЕНИ УСИЕВИЧА

ПРИМЕТЫ: РОСТ 178 СМ, РЫЖИЕ ВОЛОСЫ (СОБРАНЫ В ХВОСТ), ЧЁРНЫЕ ГЛАЗА, ВЫГЛЯДИТ МОЛОЖЕ СВОИХ ЛЕТ

БЫЛА ОДЕТА: КОРИЧНЕВАЯ ЗАМШЕВАЯ КУРТКА С ЧЁРНЫМИ ВСТАВКАМИ, ЧЁРНЫЕ ШТАНЫ, КОРИЧНЕВЫЕ ЗАМШЕВЫЕ МОКАСИНЫ, ЧЁРНЫЙ СВИТЕР С СЕРДЦЕМ ИЗ БИСЕРА НА ГРУДИ, ВИШНЁВАЯ СУМКА

ВСЕГДА НОСИТ БРАСЛЕТ С ПТИЦАМИ ИЗ ЧЁРНОГО МЕТАЛЛА

ВСЕМ, КОМУ ЧТО-ЛИБО ИЗВЕСТНО О ЕЁ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ, ПОЗВОНИТЬ ПО ТЕЛ. +7 962 271 74 27

ПОЖАЛУЙСТА-БЛИН-ПОЖАЛУЙСТА!

«Пропала», – разносится в голове, как эхо в мрачном ущелье. Будто речь идёт не о человеке, а о морской свинке.

Валентин что-то упорно трындит мне в ухо, но я не различаю слов.

Вероника Игоревна пропала.

Я неестественно захахатываюсь, и лицо Валентина удивлённо вытягивается.

Вероника Игоревна, и пропала.

Снова!

Ну кто так делает?!

Коридоры сходят с ума от перемены: скрипит обувь по линолеуму, младшеклашки визжат, старшие тарабанят «Басту» на гитаре. Нос истязают запахи пота и духов. Я иду сквозь эту мешанину, будто сквозь ядовитое облако, и рядом – уже молча, с обиженным видом – топает Валентин. Позади треплются Коваль и Олеся.

Обсуждают Веронику Игоревну?

Еду в столовке?

Новый стрим Олеси?

У вас не возникало ощущения, что вы… ну, положим, кактус? Когда идёте по улице или коридору и наблюдаете со стороны за людьми? Словно срабатывает переключатель, и голоса превращаются в фоновый шум, в сонное бормотание органического супа. Вы не понимаете ни язык этого супа, ни его поведение и чувствуете себя натуралистом, который делает передачу об инопланетной природе: «Сегодня мы расскажем, как питаются и размножаются вон те говорящие кожаные мешки…»

Я сворачиваю к туалету. Мне отчаянно хочется минутку тишины, но Три Ко следуют по пятам нелепым конвоем и бубнят, бубнят, бубня-я-я-я-ят.

На двери подёргивается в сквозняках объявление:

УВАЖАЕМЫЕ БУДУЩИЕ МУЖЧИНЫ!

УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА ХОДИТЬ В УНИТАЗ, А НЕ НА ПОЛ.

– Встречаемся здесь, мальчики, – раздаётся голос Олеси.

Я набираю в грудь воздуху и толкаю дверь.

Может, объявление и прочитали, и администрация поставила новейшие писсуары, но мужской туалет всё так же напоминает полигон для испытания бактериологического оружия. Сигаретный туман прочерчивают снопы света, пахнет – а сами представьте, как пахнет! – и нельзя ни шагу ступить, чтобы ни во что не вляпаться. Идеальное средство против брезгливости.

Я поспешно заталкиваюсь в левую кабинку и с минуту стою в тишине, пока обоняние не содрогается от вони, а внимание не переключается к настенной живописи.

БОЙСЯ БОГОВ, СКРЫТЫХ СРЕДИ НАС

КАКОЙ ДЕБИЛ НАМАТЫВАЕТ ОБРАТНО ОБОСРАННУЮ БУМАГУ?

ФРОЛКОВА НЕ ОСЬМИНОГ, ВСЕМ ОДНОВРЕМЕННО ДАТЬ НЕ МОЖЕТ

– Чё за тупая семья! – вырывается у меня.

– Прости? – раздаётся от писсуаров голос Валентина.

– Говорю, чё за тупая… весна!

Я сердито справляю нужду и, выходя, сталкиваюсь:

а) с Валентином,

б) с отцом Николаем, который выкарабкивается из дальней кабинки.

Не побогохульствую, если скажу, что отец Николай застёгивает ширинку?

– Деда?! – Бровь Валентина уползает на лоб.