АНТОНОВ М.А.

   СЧАСТЛИВЫЕ ВРЕМЕНА

   (Сокращенный вариант)

   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   "Дороги, которые мы выбираем"

   В нашем городе есть Колхозный поселок. Называется он так не потому, что там живут сельские жители, а в честь улицы Колхозной, пересекающей его весь от начала до конца. Поселок испокон веку был застроен частными домами, но в более поздние времена разным организациям стали выделять на его территории участки земли для возведения более комфортабельного жилья. Так на одном из таких участков, между улицами Колхозной и Краснознаменной, и возник в начале шестидесятых годов квартал, застроенный Мостостроем. Все семь его жилых домов принадлежат этой могучей организации, и только одноэтажная баня ? 7 числилась за городским коммунальным хозяйством.

   Естественно, что большинство граждан, получивших здесь жилье, имели какое-то отношение к строительству и ремонту мостов. Либо они когда-то работали, либо до сих пор продолжают трудиться в этой славной организации. Ну и, понятное дело, что потомство этих граждан чаще всего воспитывалось в ведомственном мостостроевском детском саду, расположенном, кстати, здесь же, внутри квартала. Вот именно в этом детсаду я и встретился с Женькой Никоновым. Его родители приехали в наш город откуда-то с Cевера. Устроились работать в одно из подразделений Мостостроя. Вскоре им выделили квартиру в двухэтажке по улице Колхозной, а шестилетнего Женьку оформили в садик, в ту же группу, куда ходил и я.

   Через год из детского сада нас с Евгением одновременно перевели в близлежащую школу, где опять же записали в один класс. Так что наше знакомство волей-неволей продолжалось еще десять лет.

   Естественно, если сначала пацаны вместе ходили в один детсад, затем десять лет вместе грызли гранит школьных наук, то им трудно не подружиться. Особенно, если они в возрасте шести лет вместе совершали свои первые "кругосветные" путешествия вокруг военного Автомобильного училища. А в восемь- вместе бегали купаться на речку, причем моя мать велела приглядывать за мной Евгению, поскольку он всю жизнь был весь такой положительный, а его родительница надеялась на то, что я, как более бойкий, буду присматривать за Жекой. С четвертого класса мы с ним вместе стали ходить в спортивные секции. Кем только мы не были: и легкоатлетами, и баскетболистами, и ориентировщиками. В двенадцать мы одновременно начали интересоваться девчонками и знали, кто из них нам нравится. В пятнадцать мы уже определились в нашем будущем и знали, кто чем собирается заниматься в дальнейшей взрослой жизни.

   Когда же на смену беззаботному детству и веселому отрочеству пришла зрелая юность, а школа осталась позади, наши с Женькой пути разошлись, хотя оба мы и поступали в один и тот же университет. Я вдруг почему-то решил, что точные науки - это моя стихия и захотел стать математиком, а Жека, более склонный к созерцательности, решил стать историком. Никонов все свои экзамены сдал на пятерки и поступил, а я, с честью пройдя три испытания, засыпался на четвертом - сочинении и тогда с горя пошел в политехнический. Там еще набирали вечерников.

   Специальности, предлагавшиеся институтом, меня сильно расстроили. Ну, скажите, что хорошего могут обещать начитанному и склонному к лирическим размышлениям юноше названия: "Обработка металлов резанием", "Автомобили и тракторы", "Металлургическое производство".

   Сразу перед глазами вставали картины шумных горячих цехов, где в одном углу визжит токарный станок, в другом плавят металл в мартеновской печи, а в третьем мужики в замасленных фуфайках, матерясь, чинят трактор. Это я сейчас понимаю, что мужчина должен уметь все: и плавить металл, и чинить двигатель, и выточить болт на станке, да и выматериться при случае. А тогда такая перспектива наводила на меня уныние. Я совсем было собрался отложить свое поступление в вуз в этом году, как в самом углу фойе заметил столик Энергетического факультета. "Конструирование и производство радиоаппаратуры," - прочел я надпись одной из специальностей. На душе потеплело. Мне представилось: сборка радиоприемников, белые халаты, светлые цеха, интеллектуальный труд, симпатичные девушки, работающие на конвейере... Картина, нарисованная моим богатым воображением, была настолько очаровательной, что я решил задержаться и прочесть весь список специальностей до конца. "Автоматика и телемеханика" понравились мне еще больше. Ремонт телевизоров и другой радиотехники! Это так интересно и выгодно. Судьба моя была решена.

   Математику и физику я сдал успешно. Чувствуя себя уже студентом, но, опасаясь, как бы сочинение опять не подвело меня, я решил проявить хитрость. На экзамене, накатав

  обязательные три страницы, я попросил сидевшую рядом девчонку проверить у меня ошибки. Девушка не отказалась и исправила в моем сочинении несколько огрехов. Этого оказалось достаточно: получив свой законный трояк, я на два очка перекрыл проходной балл и был зачислен на выбранную мной специальность. Но, только начав учиться и пообщавшись с более опытными товарищами, я узнал, что к телевизорам и радиоприемникам я не буду иметь почти никакого отношения. Тем не менее, набор изучаемых дисциплин мне нравился, и учебу я успешно продолжил.

   Но хватит обо мне, я ведь собирался рассказать о приключении, выпавшем на долю Евгения.

   Так вот, Женька довольно хорошо учился на историка, ездил, как положено, на археологические практики, сидел в архивах и уже на пятом курсе начал собирать материалы для будущей кандидатской: что-то там о раннем средневековье в Западной Европе. Но с диссертацией пришлось повременить - к концу учебы он, как и все другие пятикурсники университета, с огорчением узнал, что, во-первых, в большой науке вакантных мест очень мало, а желающих из занять - много, и даже ему, круглому отличнику, мало что светит. А,

  во-вторых, почти всех их, первых выпускников университета, будут направлять

  учителями в школы. Мало того, школы могли оказаться сельскими.

   Но советских студентов такими мелкими каверзами не проймешь, не испугаешь. Нет таких препятствий, которые они бы не преодолели.

   Новые веяния я заметил по Женьке, когда, чуть не каждый выходной, днем он удалялся куда-то парадно одетым, а вечером возвращался изрядно помятым и навеселе. Оказывается, в последний учебный семестр на их курсе стало модным жениться и выходить замуж. И именно на свадьбы, словно на работу, ходил Никонов чуть ли не два месяца подряд. В его группе пять девчонок и два парня заключили браки. Когда он мне об этом сообщил, я подумал, что это весна и предчувствие скорой свободы так сказываются на его сокурсниках. Но он только посмеялся надо мной, объяснив, что если студентка выходит замуж за человека с высшим образованием, то, за редким исключением, ее уже трудно отправить куда-либо по распределению. Ее трудоустраивают либо в городе, либо дают свободный диплом и поиск рабочего места - головная боль этой девушки.