Глава 1. Предисловие.
В самом центре Луна-Парка, возле нового колеса обозрения, в этот уикенд образовалась большая очередь. Если в первый день открытия колеса желание покататься и опробовать новый аттракцион пробудилось по большей части у городских детей и подростков, то сегодня сюда пришли, казалось, люди со всех уголков Лондона. Влюблённые парочки, большие семьи, даже несколько совсем дряхлых старушек с прозрачными зонтиками спокойно стояли в очереди и обмахивались кружевными веерами. Почему-то именно сегодня жителей Лондона не пугала изнуряющая жара и, возможно, предгрозовая, духота, будто сегодняшний уикенд был особенным. А может, люди просто решили воспользоваться последним тёплым выходным лета перед обещанными ливнями и ураганами, которые со дня на день должны были обрушиться на город.
В середине этой очереди, между потным парнишкой в клетчатой рубашке и пожилой парой в одинаковых джинсовых нарядах, стояла низкая миловидная женщина, а рядом с ней – девушка лет шестнадцати, её дочь. Она всё время оборачивалась назад с раздражённым выражением лица и вздыхала, изредка теребя пуговицу на кармане своего комбинезона. Её мать то и дело посматривала вперёд, украдкой переводя виноватый взгляд на дочь, но наконец, взяла её за руку и попыталась что-то сказать. Девушка резко отдёрнула руку и отвернулась.
– Перестань, пожалуйста, обижаться, Джулия. – Твёрдо сказала мать. – Мы с тобой уже всё обсудили.
– Обсуждали со мной своё решение, принятое как раз без меня? – недовольно произнесла девушка. – Это как минимум неприятно.
– Неужели ты не понимаешь? Мы специально готовились сообщить тебе эту новость накануне, чтобы ты…
Женщина не успела договорить. Джулия протянула билет на колесо контролёру и в мгновение ока запрыгнула в самую дальнюю кабинку.
– Я не хочу выслушивать твои оправдания, извини, они неубедительны. – Сказала она сразу, как только мать забралась в кабинку и села напротив неё. – На данный момент я очень обижена, и в моей голове до сих пор не укладывается то, что вы с папой сообщили мне о переезде в самый последний день, в самый последний момент!
– Я понимаю, ты расстроена, дорогая, но ты тоже должна нас понять. Мы долго думали, как сказать тебе об этом, и решили молчать до последнего, пока не наступит день перед переездом, чтобы не расстраивать тебя.
– Не расстраивать? – скептически произнесла Джулия, отвернувшись. – Да вы сделали в разы хуже! Сейчас я просто в шоке, я не могу смириться с мыслью, что придётся оставить родной город навсегда уже завтра и уехать… – Она скривилась. – В пригород.
– Почему же навсегда? Мы будем приезжать обратно на Рождество и летом, – ухватилась мать за последний спасательный трос, надеясь переубедить дочь. Но та уже села к ней спиной и уставилась в телефон.
За окном проносились молочно-белые облака вперемешку с тусклыми предгрозовыми тучами; вокруг шумели деревья, слышалась музыка и шум из торговых центров и гул автобусов, на которых Джулия часто уезжала утром в школу. Внизу – большой, шумный и яркий Луна-Парк, пестреющий огоньками даже в дневное время. Джулия не могла поверить, что совсем скоро она уедет отсюда на всю жизнь.
Больше не будет прогулок по крышам и центрам после школы, походов в кинотеатр ночью с друзьями, не будет даже ночёвок у её лучшей подруги Джен, которые она так любила посещать каждые выходные. А всё из-за того, что папа устроился директором садоводчества далеко от города. Раньше, а то есть за несколько месяцев до переезда, Джулия думала, что отец решит вопрос с работой более гуманным способом, к примеру, будет приезжать в садоводчество раз в неделю или около того, но так не вышло. Джулия знала, что переезд – это шанс для её семьи на более благополучную жизнь, но всё равно не могла смириться с этим. Всегда тяжело менять место жительства, учебное заведение, а уж тем более компанию и круг общения. Неизвестно, какие одноклассники попадутся, сможет ли Джулия вообще адаптироваться в новом коллективе? Ответы на эти вопросы она получить не могла, а мысли об этом терзали и терзали её сознание; глаза наполнялись слезами отчаяния.
Колесо обозрения остановилось, и Джулия пулей вылетела из кабинки, попутно смахнув бежавшие из глаз слёзы. Мама вышла следом, виноватым взглядом провожая дочь, которая за считанные секунды оказалась уже у подножья Моста Влюблённых практически на другом конце парка, лишь успев бросить небрежно:
– Встретимся дома.
Утро переезда было пасмурным, хмурым, и обещанная гроза вперемешку с ураганом всю ночь бушевала над Лондоном. Тяжёлые как металл, тучи медленно тянулись по сырому серому небу, а бесконечные ливни как будто компенсировали несколько жарких, солнечных недель в городе. Казалось бы, привычное, тёплое и солнечное начало рабочей недели сменилось на стереотипный понедельник: люди друг за другом выходили из своих домов, шли на автобусные остановки, по пути открывая большие чёрные зонты, будто прячась под ними, как под коконами; в это утро не слышались оживлённые разговоры на улицах, все торопились поскорее дойти или доехать до места работы и запереться в душном офисе, лишь бы не видеть отвратительную погоду. Однако, семья Хербио (или большая её часть) этим утром совсем не огорчалась дождливому дню, ведь на него намечалось очень важное и волнующее событие.
Джулия не спала всю ночь, собирая вещи, за которые не могла взяться весь вечер, поэтому, когда утреннюю тишину нарушил мерзкий звонок будильника, она лишь монотонно поднялась с кровати, на ходу скинув на пол кошку, и ударом кулака столкнула будильник на пол. Грохот окончательно сбил кошку с толку и она, зевнув, недовольно зашипела на хозяйку. Та виновато посмотрела на неё и поцеловала в сырой носик.
– Извини, Кэрри. Просто сегодня ужасный день.
Кошка понимающе мяукнула и прошествовала к двери. Толкнув её головой, она выползла в образовавшуюся щель и мягкими шажками побежала по лестнице вниз. Джулия раздражённо вздохнула: голоса с кухни стали громче. Девушка прикрыла дверь и начала остервенело скидывать оставшиеся вещи в рюкзак, попутно натягивая жёлтую худи поверх домашней футболки. В рюкзак тут же опустилось снятое постельное бельё, пушистые домашние тапочки, декоративное растение под стеклянным колпаком, и сверху – ненавистный будильник, на котором прямо посередине циферблата треснуло стекло. Наконец, замок был застёгнут, и Джулия, как бы прощаясь со своей старой комнатой, окинула её продолжительным тоскливым взглядом, прежде чем подхватила рюкзак и вышла на лестницу.
– Доброе утро, милая! Будешь яичницу? – раздался с кухни голос мамы, как только она услышала шаги на лестнице.
– Нет. – Отрезала Джулия, скидывая сумку с вещами на диван в прихожей. – У меня нет аппетита.
– Зря, сегодня яичница получилась особенно вкусной, – сообщил папа. – Не ждали, что ты так рано проснёшься, но раз уж так вышло, можем выехать пораньше.
– Зачёт! – криво улыбнулась Джулия. – Ну, я тогда одеваю Кэрри.
Неужели это конец?
Глава 2.
Такой же серый и дождливый, как Лондонское утро, пустынный вечер опускался на сады близь Кирк-Йэтема – небольшого шотландского посёлка, в который и направлялась семья Хербио.* Неблизкий путь было принято решение преодолеть на грузовике, хотя первоначально рассматривался вариант с поездом, автобусом и даже старым «Кадиллаком», лет так десять не выезжавшим из своего гаража. Поездка на грузовике заняла почти восемь часов, и родители едва успевали менять друг друга за рулём. А хмурая Джулия всю дорогу сидела в кузове на кресле из белой кожи, не произнося ни слова, лишь поглаживая заснувшую на коленях Кэрри и проверяя время от времени сеть на телефоне. Когда значок сети загорелся, девушка, не мешкая, открыла сообщения и принялась что-то сосредоточенно строчить. Внезапно грузовик тряхнуло, и телефон выскользнул на пол экраном вниз. Джулия наклонилась за ним и тут же отлетела в угол вместе с кошкой.
– Осторожнее, мы почти на месте! – сообщил радостный голос папы из кабины. – Тут практически нет дорог, но будущее садоводчества уже в моих руках, и я гарантирую, что это ненадолго.
