– Возьмём на заметку. – Пыхнул в ответ Стас сигаретой.

– Голова у него словно батут, – снаружи мягкая, а потом всё твёрже и твёрже. – Смутившийся на минуту, от слов благодарности, парень, снова взял болтовню в свои руки. – Я, уже от первого удара пальцы сломал.

– Хороший был удар.

– А, то! Как, на второй удар хватило, загадка из загадок, но тоже не слабо, так. Силы у него, как у слона, но скорости маловато будет, я это сразу просёк. Я, прям почувствовал, – эта битва войдёт в историю! Человек и демон!

Я молча сидел у стены в обнимку с АэРкой и довольно слушал их трёп. Рассказывать о своих впечатлениях не хотелось, да меня никто не заставлял. Все были увлечены своими эмоциями пережитого, и мне хватало их сполна.

– Ну, ты как? – Спросил Стас у парня, вставая. – Готов к труду и обороне?

– Хилимся, живём.

– Тогда, пора.

С этими словами, старый мент накинул на плечи рюкзак с боекомплектом, повесил на шею автомат на не менее старом, советском ремне и вышел в торговый зал магазина. Собираться пришлось только Максу. На предложение Вики, нести его рюкзак он ответил категоричным отказом, собственно, как и на мысль нести его карабин. Стрелять он пока не мог, но утащить был согласен хоть саму Вику.

В одежде мы проблем не знали, у нас был спортивный магазин за дверью. Горнолыжку и туристическую мембрану, на пару с синтетикой при такой температуре, что царила за витринами, не оденешь, но, приличные походные горки притащил Стас, при очередной вылазке из нашего укрытия. Нашёлся костюм и по моему размеру, и я, с удовольствием, поменял неудобную кожанку и джинсы на термобельё с опостылевшей, за годы службы, горкой, пусть и туристического варианта.

– От живота стрелять умеешь?

– Канеш! – Заверил меня Макс.

– Тогда не хватай сразу, а то лупанёшь туда, куда не надо. Если прижмёт, тогда геройствуй.

– Уи, мон женераль! – Козырнул он в ответ.

– Вика?

– Готова.

– Выдвигаемся в том же порядке.

В пяти метрах от двери, внимательно оглядывая зал, нас ждал Стас.

– Включаем режим молчания и попёрли. – В полголоса сказал я. Ненужных ответов не последовало

На улице лучше не стало. Адова печь топила на всю мощь, – волосы опять трещали, кожа мгновенно высохла до состояния бумаги. Разбивать витрину торгового центра не стали, рядом была настежь открытая дверь, к которой вела широкая лестница с двойными перилами и специальными рельсами для инвалидных колясок. Быстро прошмыгнув внутрь, заперли дверь на внутренний засов у самой ручки. Зачем, – не стал даже спрашивать сам у себя. Так надёжней, и всё тут.

Пройдя мимо открытых павильонов к эскалатору, ведущему на нижний, нулевой этаж с продуктовыми отделами, увидели на полу и стенах кровь. Много крови. А потом, Стас указал жестом на кучу стреляных гильз у стены напротив. Под прикрытием ребят, я подошёл и рассмотрел их внимательней. Насчитал три калибра, стрелял явно не один человек. Тут и умником быть не надо.

Стас кивком спросил, – что там? В ответ, показал лишь три пальца, и он сразу понял, подняв вверх свой большой.

К нашему сожалению, света в здании не было. Приходилось с опаской красться к перилам, ведшим в тёмную пустоту этажа. Пройти мимо никак не получалось, этот чёртов спуск был как раз рядом с центральным коридором. Стас вновь поднял руку в знаке внимания. Поманил меня к себе. Это, что же там такое должно быть, чтоб он захотел показать, а не объяснить жестами. Подойдя к нему, проследил за рукой, почти вплотную поднесённую к моему лицу.

Две дорожки самого эскалатора были задёрнуты металлической, раздвижной решёткой. Что, в принципе, само по себе, ни чего особенного, а вот дальше, где начиналась обычная лестница, громоздились настоящие баррикады. Завалы были капитальные, собранные из всего подряд, – тележки, разломанная мебель, даже автоматическая моющая машина, стояла, как опора для основной массы барахла.

– Без шуток и стрельбы! – Раздался раскатистый женский голос, откуда-то сверху. Стас и я, дёрнули стволами при первых звуках, но, несмотря на продолжение, так и не смогли определить источник. Грамотно встали, умно.

– Не заставляйте нас орать, это нынче опасно. Хотя, вы и сам это знаете, раз дожили до этой минуты. Давайте сделаем так, чтоб эта минута была не последней. Опустите оружие, бросать его на пол, вас никто не заставляет.

Раскинув мозгой, я ткнул Стаса локтем в бок и опустил ствол. Повернувшись к ребятам, просто кивнул, впрочем, они и так уже последовали моему примеру.

Откуда-то, из тёмных глубин подпотолочного пространства, с шумом рассекаемого воздуха, к нам спрыгнула маленькая женская фигурка, а с ней, отставая на полсекунды, два тела покрепче. Гораздо крепче, причем, даже нас с Максом, не говоря уже о Стасе. И тела эти были знакомы, особенно женское, аж до скрежета зубов и непроизвольного сжимания кулаков.

– До сих пор не могу привыкнуть к этим чудесам. Никогда себя так прекрасно не чувствовала!

– Так прекрасно, это, как после смерти почти всех людей на планете? – Не смог сдержаться я.

Ну естественно она выжила, такие как она всегда выживают. Им, что конец света, что за завтраком официантку нахер послать за ошибку в счёте на двадцать рублей, неприятность одного ранга. Было и такое, помню. И это пустяк, так, ерунда, которая должна вызывать улыбку и умилённые наклоны головы, если брать в расчёт её предыдущие поступки и потенциал в целом.

– Серго. Вечно сам себе на уме, хмурый Серго. У меня, между прочим, тоже близкие погибли.

– И, за кого тебе обидно и больно больше всего? За Франклина или Рузвельта, а может за графа Муравьёва-Амурского?

Как-то неожиданно, рядом очутилась Вика. Бросила Макса, а самое главное не выполнила поставленную задачу, – плохо, очень плохо.

– А, вот, и Виктория Игоревна, как же без неё! – Всплеснула руками Ксюша, моя бывшая работодательница, а по совместительству борец за всё хорошее, против всего плохого. Известная в узких кругах нашего неширокого городка, под кличкой Ама. За всё время работы на неё, я и не подозревал о её знакомстве с Викторией, никто из них даже словом не намекнул на это. Не люблю такие недомолвки, они вызывают лишь ненужные подозрения и ощущения заговора.

– Мне, Виктория Игоревна, больше Алексеевский мост нравиться, если я правильно поняла ваши недвусмысленные намёки в сторону ассигнаций. Но, к сожалению, его историческую целостность взорвали краснозадые в двадцать первом году.

– Двадцатом. – Уточнила Виктория со взглядом человека, которому, вдруг, пришлось разговаривать с внезапно заговорившим слизнем. – И, вся потерянная историческая ценность, заключалась в двух взорванных пролётах при отступлении. Кстати, от японских интервентов. А, не подскажешь ли, ты мне, девочка, кто был одним из инициаторов интервенции, не господин Колчак, чьё день рождение вы праздновали с размахом в прошлом году?

Наша мужская компания, как-то опешила от происходящего. За окнами бушует пламя пожара, вокруг ходят мутанты и чёрные демоны, мир летит в такую глубокую задницу, что нам не сможет помочь даже самый известный проктолог, а по совместительству создатель всего сущего, а они, тут, устроили свои интеллектуальные разборки. Первым пришёл в себя Стас.

– Вы, чего, серьёзно, собрались выяснять историческую справедливость, тут?

– Да, прощу прощения. – Наигранно улыбнулась Ксюша. А, зацепила её наша амазонка, как пить дать, зацепила. Вон, её аж всю перекосило. – Пройдёмте с нами, мы вас чаем напоим, и устроим, на первое время.

– Вы тут не одни, что ли? – Удивился я.

– Нас, здесь, сорок два человека. – Уже уверенно и покровительственно улыбнулась мне девушка. – Но, не переживайте, и для вас место найдём.

– Не надо, мы спешим. – Отрезала Виктория.

– Понимаю., но, я думаю, что вам придётся немного подкорректировать свои планы. – Повернулась Ама, уже к ней, поймав за хвост победную лошадь.