Газета Атлантик писала по этому поводу в заметке "Болтая с коммунистами" – к концу 80-х обычные советские и американцы разговаривали друг с другом через странный и глючный видеофон. Но история о том, как эти видеозвонки произошли ВПЕРВЫЕ, ТО ЕСТЬ, СОСТОЯЛИСЬ В ПЕРВЫЙ РАЗ, полна риска, выдумок и очень странных персонажей.

Персонажи были на самом деле очень странные. Джоэл с бородой и прической аля Карл Маркс и его жена Диана, обладавшая мягкими, индейскими движениями. Она рисовала. С собой привезла постеры, посвященные мирному миру. На них были изображены карусели, Микки Маусы, дети с леденцами и в целом эта веселая мешанина напоминала рисунки хиппи с их идеалистическим взглядом на земной шар. Впрочем, какое-то время они и жили как хиппи, разводя кур и овец, рожали детей, а потом вдруг захотели бороться за мир.

Наши тоже для них были необычными. С короткими прическами. Костюмы. Галстуки. Сдержанные эмоции.

Итак, первый разговор состоялся. И что все эти глюки значат по сравнению с ощущением свободы, радости видеть нормальные, радостные лица по другую сторону? И английский. Не книжный, а настоящий, от самых что ни есть носителей.

И мы были в восторге, и там, за океаном тоже.

О чем говорили? – Да можно сказать, ни о чем. Но оно было таким весомым, это "ничто"… Один из сотрудников редакции сказал мне после одного такого обмена:

– Знаешь, Андрей. Пусть меня завтра посадят за такой вот разговор, но я об этом точно жалеть не буду!

Позже, когда такие обмены стали чаще, кто-то из участников у нас спрашивал:

– Ну, а где у вас сидят эти? Которые прослушивают?

Мы говорим: их нет. Никто не прослушивает!

– Да ладно врать! – не верили они.

После первых пробных обменов, или как сейчас говорят, видеочатов в газету зачастили – боже мой, кто только к нам не приходил… Внучки президентов, известные актеры, музыканты, академики. Крохотное отверстие в железном занавесе становилось уже каналом. Люди, истосковавшиеся по нерегулируемому общению хотели посмотреть на своих заокеанских коллег и наоборот. Творилось что-то невообразимое!

Как написано в Википедии, Белл считал фотофон своим самым важным изобретением. Из 18 патентов, выданных только на имя Белла, и 12, которыми он поделился со своими сотрудниками, четыре относились к фотофону, который Белл назвал своим «величайшим достижением», сказав репортеру незадолго до своей смерти, что фотофон был «величайшим достижением». изобретение, которое [я] когда-либо делал, большее, чем телефон».

Фотофон был предшественником волоконно-оптических систем связи, которые стали популярными во всем мире, начиная с 1980-х годов. Основной патент на фотофон (патент США 235 199 «Устройство для передачи сигналов и связи, называемое фотофоном») был выдан в декабре 1880 года, за много десятилетий до того, как его принципы нашли практическое применение.

Строго говоря, то, чем мы пользовались, не было фотофоном. Это была смесь персонального компьютера с передачей звука и изображения по аналоговым линиям. Одновременно это был и социальный эксперимент, когда люди могли напрямую, без официальных регуляторов и чиновников, разговаривать друг с другом. Нечто подобное было на телевидении, но как можно было сравнивать доступное средство с государственными каналами? С другой стороны это и был материализованный на доступных средствах именно фотофон!

Один из известных актеров, кажется Крис Кристоферсон, играл в американском фильме, где русские захватили США – крутая фантазия в Голливуде, а? – американского партизана, который отважно сражается против русских захватчиков. Так вот, на премъеру он прилетел в Москву и отсюда общался с журналистами в США, расположившись непосредственно у "захватчика".. Через "фотофон", конечно же.

Такая вот "народная дипломатия" прекрасно работала. И в Америке видели, что никто никого не захватил, а их партизан сидит перед компьютером и рассуждает с улыбкой о мрачных фантазиях киношников времен холодной войны.

Я вспоминаю это время, как хорошую и неожиданную оттепель в наших отношениях.

В это прекрасное время в моей жизни произошли некоторые изменения. Бывший в то время Главным редактором Геннадий Николаевич Селезнев ни с того ни с сего предложил мне отбирать карикатуры и юмористические рисунки для публикации в Комсомолке.

– Так я же рисовать не умею, – попытался возразить я. На что получил ответ: – А там и не надо уметь. Надо просто иметь чувство юмора!

И оно, насколько я понимал, у меня было.

Но в то время карикатуристу было сложно сделать себе имя – не в каждом номере печатались рисунки. Гонорары были крохотные, так что о профессиональной каръере и говорить было нечего. Но при этом талантливых людей было огромное количество и рисунки были прекрасные – веселые, глубокие, потрясающие. А увидеть их кроме меня никто не мог. Газетные возможности были очень маленькие.

И тогда было решено устроить совместную выставку карикатуры СССР-США.

Нужно понимать, что "решить" и "организовать" на самом деле разные вещи. Я не буду утомлять читателя сложностями перевозки рисунков через границу, переговорами, общением с Анн Майснер, директором муниципальной галереи в Сан-Франциско и т. д. Но – все было сделано!

Смысл выставки был в том, чтобы стартовать в Сан-Франциско, в галерее San-Francisco Arts Commission Gallery, где к нам должны были присоедиться художники из так называемой Грейт Бэй ареа – Калифорнийского побережья, а дальше она должна была отправиться по всем 50 штатам.

Честно скажу, я очень волновался. Мы везем картинки в абсолютно неизвестную страну. Поймут ли их? А если нет? Напишут, что наши рисунки никакие. Выражаясь мягко, не хотелось облажаться – ведь позор будет по обе стороны океана…

Нужно было выработать какие-то критерии отбора. А какие? Ведь аудитории мы не знали от слова совершенно! Решили отказаться от социалистической специфики. Американцы просто не поймут очередей за мясом и соответствующего юмора. Сообразно, все, что имело какой-нибудь локальный оттенок безжалостно выбрасывалось. Картинки не должны иметь текстов! Никаких! Потому что текст является своеобразным спасательным кругом для художника – если он чего-то не может выразить изобразительными средствами, это можно объяснить текстом. Но тогда причем здесь картинка? Печатай тексты и все.

При этом, какую же великолепную команду я собрал! Внизу фотографии и рисунки только некоторых из них:

Это только малая толика художников, участвовавших в проекте: Вадим Сергеевич Коноплянский (наверху, ему уже 80), Валентин Розанцев, Валентин Дружинин, Володя Буркин.

Некоторые уже не с нами, но рисунки их – будут всегда с нами, о чем я расскажу в следующей части.

Ну вот, можно собираться! И моя любимая теща, которая сидела на кухне на угловом чешском диванчике сказала, глядя на меня, мечущегося по квартире: – Ну ты собираешься, как в Америку…

На что я ответил, не веря собственным ушам:

– Нора Георгиевна, как раз это тот случай, когда я еду именно в Америку.

Стояла холодная война и лететь было не на чем. Не было рейсов в США! Поэтому сначала был рейс в Европу, в Шеннон, оттуда на Нью Фаундленд, затем в Нью-Йорк, ну а уж оттуда в Сан-Франциско. Я думаю, учитывая задержку в Нью-Йорке из-за погоды часов на шесть, в сумме перелет занял больше суток, где меня встречал Джоэл Шатц.