– Потому что вы его сын.

– Я не имею ничего общего с этим человеком, – жестко отчеканил мужчина.

– Правда? – вмешался Уильям. – Разве вы не замарали руки в крови в свое время?

– Да как вы…

– Успокойтесь, мистер Гранд, – тем же спокойным тоном потребовал Петровский. – Мне напомнить, зачем вы собрались? У нас одна цель – уничтожить преступную группировку.

За столом наступило молчание. Мужчины подозрительно поглядывали друг на друга. Кроме Петровского. Тот спокойно наблюдал, как его воспитанник держится при известном медиа-магнате. Эти переговоры не должны затянуться надолго, достаточно узнать необходимую информацию и разойтись в разные стороны.

– Здесь все необходимое, – буркнул мистер Гранд и протянул папку с какими-то бумагами. – Больше мне ничего неизвестно.

– Спасибо за сотрудничество, – Андрей Петровский поднимается со своего места и покидает частное помещение.

Только за этим он вызволил Уильяма из заточения? Только затем, чтобы какой-то медиа-магнат передал ему листки? Петровский мог все перекинуть через Вики или передать ребятам, а те ему – Уильяму. Зачем ему нужно было выходить и рисковать своей жизнью?

– На твоем месте я бы никому не доверял, – тишину кабинки прервал мистер Гранд.

– Я и так никому не доверяю.

– Понимаю. Но этому мужчине ты веришь.

– Это не ваше дело.

– Когда твоя жизнь будет зависеть от жизни близкого человека, ты вспомнишь мои слова, Скотт.

– Не вспомню.

Себастьян жестко взглянул своими черными глазами на собеседника, приподнял уголки чуть полноватых губ. Вряд ли показная дружелюбность подействует на Уильяма. Он научился сдерживать эмоции и читать людей сквозь маски. С этим человеком проблематично что-то узнать по выражению лица. Но Уильям и не пытался.

– Вспомнишь, когда твоя девчонка окажется в опасности. Приятно познакомиться.

Себастьян Гранд откланялся и тоже покинул кабинку. Уильям остался наедине с бумагами, которые ему подсунул мужчина. Их бы изучить как можно скорее. Хорошо, что его дом находился недалеко от этого ресторана.

Может, заказать что-то для Элис? Ей наверняка понравится стейк из лосося или из мраморной говядины. Стоп! Почему он захотел ей что-то купить? Он же не собирался с ней заводить роман, не собирался симпатизировать. Элис нужна для дела, остальное его не должно интересовать. И их постельное прошлое должно там остаться. Они поработают, разбегутся, подарят друг другу прекрасную жизнь.

«Интересно, откуда этот пакистанец узнал об Элис? Или это блеф?», – спросил у самого себя Уильям, пока шел домой. Бред какой-то. Он не должен был знать о девчонке, Петровский не идиот, чтобы раскрывать тайную миссию незнакомому информатору.

С этими мыслями мужчина вернулся в пентхаус и… напрягся. Его рука тут же полезла за пистолетом и была наготове. Вещи в гостиной разбросаны, порядок на кухне никто не навел, а из комнаты Элис никто не вышел.

Мужчина быстро поднялся на второй этаж, забежал в единственную комнату, где ему приятно находиться и застал неприятную картину.

Элис нигде нет.

– Я прибежала как только смогла, – запыхавшись, влетаю в кабинет доктора Смита.

Мужчина глядит на меня во все глаза, словно не ожидал увидеть прямо сейчас. Только почему? Я сказала по телефону, что приеду. Чему удивляться? Однако доктор быстро берет себя в руки и растягивает пересохшие губы в приветливой улыбке.

– Очень рад вас видеть, мисс Ласки.

– Как он себя чувствует?

Я бежала сюда только ради этого вопроса. Вру. Не только. Когда я выбегала из дома под свой страх и риск, то надеялась на встречу с любимым папой. С человеком, который во всем меня поддерживал и спас от проживания на улице. А сейчас меня лтхорадит, страх пробрался под кожу, впитался в плоть.

Страх не застать того сильного и смелого мужчину…

– Пока что стабильно. Он потихоньку ходит, проходит реабилитацию. Я удивился, когда он спросил о вас.

Спросил обо мне… Он помнит меня, помнит…

– Вы готовы?

Нет, не готова. Я сейчас ни к чему не готова. Однако мне необходимо преодолеть себя, переступить через черту страха и недопонимания. Мне нужно увидеть папу, каким бы он сейчас не был. Он всегда был на моей стороне, всегда поддерживал, я не могу сбежать от него. Снова.

В ответ просто киваю доктору Смиту. Он понимающе оглядывает меня, надевает одноразовую форму и выдает мне такую же. Мы идем в реанимацию? Я думала, папе уже лучше. Неизвестность вновь пытается вернуть меня назад в то время, когда наша с папой жизнь была беззаботной и счастливой. Она не станет прежней, я не верну прошлое. Мне нужно научиться жить с настоящим.

Возле папиной палаты мы оказываемся слишком быстро. Я бы оттянула этот момент, но поздно. Вдох-выход. Открываю дверь и захожу в палату. Папа спит. Его лицо бледновато, скулы появились, губы потрескались. От его тела не отходят трубки, на голове нет привычной повязки. Он кажется почти таким же, как и до болезни. Ключевое слово: почти.

– Привет, пап, – тихо шепчу, чтобы не разбудить, и сажусь рядом с ним на стул. – Ты не поверишь, как я скучала по тебе.

К горлу подступает неприятный ком, который щекочет горло. Он готов вот-вот вырваться наружу вместе со слезами на глазах и болью, которую пережила за эти два о года. Но я держусь. Успею поплакать потом, когда окажусь одна.

– За это время столько всего произошло, ты даже не представляешь. Прости, что мне пришлось тебя оставить. Это ради твоей же безопасности. Сейчас ты жив и здоров. Доктор Смит сказал, что в скором времени ты обязательно поправишься.

Поток слов льется из меня не переставая. Кажется, речь позволяет мне сдержаться и не расклеиться перед папой. Мне просто хочется поговорить с ним. С самым главным мужчиной на свете. Хочется рассказать ему все и в то же время ничего. Что он скажет, когда узнает о том случае после съемок? Как он отреагирует на мой роман за деньги с противным стариком? Что он сделает, если узнает во что я влипла из-за Уильяма? Не разочаруется ли во мне? Ответы на эти вопросы мне неизвестны.

– Пожалуйста, приходи в себя побыстрее. Я так боюсь, что ты не узнаешь меня. Мне столько нужно тебе рассказать. Я…

– Ты еще успеешь мне все поведать, – произносит хриплый голос.

Застываю на месте, теряю дар речи. Гляжу сначала на папино умиротворенное лицо, затем на руки. Но они неподвижны, а его глаза закрыты. Тогда…

– Повернись.

Стоит только обернуться, и я встречаюсь с темными, практически черными глазами незнакомого мужчины. Кто он такой? Откуда он появился здесь? Сюда впускают только родственников, а этого человека я совсем не знаю.

– Давно не виделись, Элис.

– Мы вообще не виделись, – уверенно отвечаю незнакомцу.

– Разве ты меня не помнишь?

Мужчина преодолевает расстояние между нами, позволяет рассмотреть себя вблизи и…

Этот запах жевательного табака и виски. Этот дьявольский взгляд, видный даже в темноте. Это хищный оскал. И голос, пронзающий до глубины души.

Боже, это он… тот, кто взял меня силой два года назад после… после…

– Узнала, вижу. Давно тебя не было видно на горизонте.

– Что тебе нужно? – стараюсь не вздрагивать от его близости. Отхожу подальше, к стене. Он не наступает и слава богу.

– В прошлый раз мы не закончили.

– Правда? Мне казалось, ты получил сполна.

Он шагает ко мне. Ближе. Еще ближе. Впервые в жизни теряюсь и не представляю, что делать в данной ситуации. Курсы самообороны и уроки Уильяма вылетают из головы в миг, тело подрагивает, глаза прикованы к черным омутам, готовым раздавить меня.

Мамочки…

Что же мне делать?

– В сторону!

Возле двери прозвучал рев истинного зверя. Моего зверя. Уильяма. Такой же идеальный, безэмоциональный, со спокойным выражением лица. Только меж бровей снова появилась складка, а в руках зажат пистолет. Боже…

– А ты еще кто?

Незнакомец поворачивается к Уильяму с такой расслабленностью, будто не в него целятся и готовятся выстрелить. Вряд ли Уильям это сделает, но сейчас я ни в чем не уверена. Не задаюсь вопросом, откуда он узнал, где я и что со мной будет. Не гляжу ни на него, ни на незнакомца. А вдруг папа сейчас очнется? Так, стоп. Почему он не очнулся еще несколько минут назад, когда незнакомец прошел в палату?