Всполохи воды, солнца, бликов, пузыри, воздуха мало… Хочу дышать, но нечем… Легкие будто наливаются кровью. Жгуче… Мыслей не остается. Душа в панике пульсирует, отчаянно светясь в глубине темной воды, мерцает, что даже сквозь застилающую глаза тьму я вижу ее призывный свет…

Даст, прости меня… Друзья…

Удар об камень затылком и долгожданная тьма…

Комментарий к Воды Радны

Мало, но так надо, чтоб главы поделить по смыслу.

Хах, жду догадок, что будет дальше >.< (сама не окончательно выбрала между двумя вариантами развития событий, лол) И пока хоть передышечку сделаю ^_^

P.S. Ха, отбой, решили уже тут пока вы спите)

========== Прибиться к твоим берегам ==========

POV Автора

Бурное течение звенело в воздухе нескончаемым гомоном, слушая который слишком долго, можно было подумать, что где-то на берегу кто-то негромко разговаривает. Словно наваждение или галлюцинация утомленного долгим переходом разума. Струи воды серебрились в свете солнечных лучей, бросая танцующий отблеск на склонившиеся к воде ветви редких деревьев. Тишь и покой береговой линии прерывался лишь движением тени среди деревьев и луга, что уверенно шла вдоль течения, изредка оборачиваясь, чтобы посмотреть на плавный изгиб русла, становившийся все у́же, врезаясь в разрозненные группы скал, между которыми приятно вилась зелень сочной травы с редкими деревьями и короткими пятнами цветущего клевера. Нетронутое место, очень красивое, живописное, словно просящее, чтобы его изобразили самые великие художники современности. Но некому было оценить все великолепие дикой природы, кроме идущего здесь скелета.

Даст оглядывался все чаще, словно ждал чего-то неизвестного. Его душа ощущала странное волнение, смешанное со ставшей привычной болью. Она будто рвалась на отдаленный зов, но тут же замирала, неуверенная в том, что слышит и чувствует. Смятение, волнение и боль, мешающая здраво проанализировать собственное “я”. И когда это замешательство передалось и на кости, он сбросил тяжелый рюкзак и остановился, впериваясь гетерохромным взглядом в мерцающую поверхность глубокого омута бурного потока. Душа превратилась в компас, упрямо твердя ему, что там есть нечто важное. И монстр хотел было плюнуть и пойти дальше, как вдруг боль пронзила все тело, каждую кость, словно из него наживую выдирали часть его самого. Невероятная агония, плавленным металлом тянущая в воду: противиться этому не было сил…

И когда он охнул, стиснув зубы, едва не падая на траву, в воде он увидел едва заметный свет… Смутно знакомый блеск в глубине, будто блуждающий огонек, что забрался в поток реки, и теперь его тянет вниз по течению. Он сам видел такой свет лишь однажды… В душе Брай… Его Брай, которую он потерял в пожаре, спасая ее жизнь и едва не лишившись собственной. Его душа в тот злополучный день была сильно повреждена острым частоколом сучьев, прошедшим навылет через его ребра, и он пролежал в горячей золе почти сутки, лишенный возможности что-либо сделать, так как был без сознания и чудом не задохнулся дымом и угарным газом. Но когда пришел в себя, было слишком поздно. Он даже не знал наверняка живы ли они все… Жива ли она. Чувствуя постоянную боль в душе, словно от потери пары, о которой он слышал лишь из книг, он потерял всякую надежду отыскать их, бесцельно устремляясь вдоль найденной им реки, отчасти полагая, что постепенно и его жизнь угаснет. Его взгляд словно потух, делая тон его глаз значительно темнее, но теперь… Глядя на огонек в воде, его душа странно встрепенулась в страшной догадке, и прежде, чем он смог подумать о чем-нибудь еще, махом прыгнул в ледяной омут прямо в одежде, вытянув перед собой руки, входя в податливую бурлящую поверхность с быстротой подводного обитателя, словно делал так тысячу раз.

Думать было просто некогда.

Единственной целью было голубоватое свечение, пульсирующее в темноте недостижимого дна, становясь все слабее с каждым миганием. Дасту казалось, что он через воду ощущает дрожание этой души, молящей спасти и вытащить из омута, будучи уверенной, что ее обладатель не сможет перенести это. Она сдалась… Решила, что всё кончено… И все темнее светит этот маяк, постепенно угасая, подобно остаточному свету фонарика, что испускает последнее мерцание погасшей лампочки, которая уже никогда не загорится вновь.

Даст подплывает вплотную, касаясь безвольного тела и тут же телепортируя их на берег. Маленькое хрупкое туловище не выглядело живым, кожа излишне бледная, мертвенно ледяная, практически голубеющая от ужасного холода безжалостной свирепой Радны, все в ссадинах, а на виске виднелась значительная рана. Даст припал к ее груди. Ни дыхания, ни сердцебиения, а света души больше не видно. Это была его Брай…

Она… мертва?

— Нет… Нет! — Даст глухо взрыкнул в бессильной злобе, и нажав на подбородок силой вдохнул в нее воздух два раза, пальцами сжимая нос, начав после делать непрямой массаж сердца, давя чуть скрещенными ладонями на грудину, отчаянно не желая верить, что слишком поздно. Что он не сдержал данного ей обещания. Что потерял ее навсегда, хотя мог попытаться найти. И он действительно пытался это сделать, но не сумел… Раз, два, три, четыре…

— Не смей умирать, нет! Не смей! Брай, давай же дыши, черт бы тебя побрал! — Даст почти рычит, яростно вперив взгляд в девушку, стиснув зубы в безумной гримасе, продолжая мысленно считать до тридцати. Снова, чуть запрокидывает ее голову, зажимает нос и дважды вдыхает, наполняя измученные, наполненные ледяной водой лёгкие согретым собой воздухом.

И все повторяется снова. Опять и опять, цикл за циклом, минута за минутой, но Брай не дышит, не шевелится… Не откликается…

Даст готов был сойти с ума прямо сейчас…

— Да, давай же, Брай… Пожалуйста… —

В последней надежде, снова нажимая на грудину в ритмичных движениях, он пускает свой магический шлейф внутрь девушки, пытаясь найти душу, чье свечение уже не разглядеть. И находит, тут же обволакивая собой, начиная греть, тормошить, делиться магией, толкать и сжимать, пытаясь воззвать к еще не ушедшей сущности Брай. Последний шанс… Он снова вдыхает на силу, и Брай под ним кратко дергается, начиная надсадно кашлять, отплевываясь от воды, с трудом повернувшись на бок, цепляясь за траву негнущимися от холода пальцами…

Тяжело дышит, пытается открыть глаза, но сил совсем не осталось: девушка проиграла течению Радны в жестокой битве. Даст пытается заглянуть ей в глаза, мягко повернув голову и ловя ее разномастный затуманенный взгляд. Она немного фокусируется на нем и одними губами шепчет:

— Даст…

Снова теряет сознание, но уже дышит… Живая… Такая холодная, побитая, но живая… Монстр смотрит не веряще – у него трясутся руки от ужаса… Он только что был на волосок от того, чтобы потерять ее навсегда. Но эта битва ещё не окончена, и монстр лихорадочно огляделся в поисках своих вещей. Его рюкзак лежал неподалеку, и мужчина поспешил к нему, торопливо вытаскивая оттуда свой второй комплект одежды и тонкое шерстяное одеяло. Он оттащил Брай на солнце и раздел, почти срывая ее испорченную одежду и отбрасывая ее в сторону. Даст отметил, что она похудела за это время ещё сильнее, а на ребрах повсюду темнеют огромные ушибы и ссадины. Он переодел ее в сухую одежду и, уложив на траве, закутал в тонкое, но сухое одеяло, которое использовал ночами вместо спального мешка. Удостоверившись ещё раз, что пульс Брай в норме и дыхание не остановилось, он опять быстро метнулся в сторону, с помощью магии притягивая всевозможный сухостой, где только мог его видеть здесь, чтобы быстро соорудить приличный костер. Его не волновала ни собственная насквозь мокрая одежда, ни что-либо ещё, только цель – как можно скорее отогреть Брай и привести ее в чувство.