– Что здесь происходит? – строго спросил он.

– Я убийцу Лукерьи поймала! – выставила девушку впереди себя тётка, – вот она, полюбуйтесь!

– Интересно, – усмехнулся полицейский и показал на дверь, из которой только что вышел, – ну, пройдёмте в дом, пообщаемся.

Женщина, словно трактор, потащила безропотную девушку к тёмному и не обещающему ничего хорошего дверному проёму. Варя даже попыталась сопротивляться, однако силы были не равны.

– Полегче, Полина Сергеевна! Что вы её как мешок с картошкой тащите, – одёрнул женщину участковый.

– Я за него всю работу делаю, а он меня ещё и ругает, – проворчала тётка, не сбавляя хода.

– Егорыч, можно мы у тебя пообщаемся? – крикнул полицейский в пространство дома.

Из комнаты вышел немолодой, лысоватый мужичок типичной деревенской наружности и кивнул, показав рукой на дверь:

– Вон в зале общайтесь.

Когда все расселись на стулья, сгрудившись вокруг стола, полицейский изучающе посмотрел на Варю и начал разговор.

– Меня зовут Иван Ефимович Рысаков, я участковый по этому району. Ну а теперь, Полина Сергеевна, рассказывайте, почему вы считаете убийцей эту девушку?

Тётка радостно просияла, что ей выпала такая возможность, и начала неторопливо, с выражением и мимикой, рассказывать как было дело.

– Я её в автобусе ещё приметила, больно уж у неё лицо подозрительное. Сидит, улыбается непонятно чему, сразу видно – что это неспроста.

Полицейский внимательно посмотрел на Варю, видимо, проверяя подозрительность лица, хмыкнул, но ничего не сказал.

А женщина видя, что её не перебивают, продолжила:

– Потом она стала у меня спрашивать про Лукерью, мол, не знаю ли я такую. А у самой глазки-то бегают, сразу видно, что гадость какую-то замышляет. Ну, а потом она заявила, что является правнучкой Лукерьи! Я и подумала: странно это, не было их почитай лет пятьдесят, а на следующий день после её смерти сразу объявилась, не иначе как за наследством приехала!

– Ваш ход мыслей мне понятен, Полина Сергеевна, – вежливо сказал участковый и потёр рукой подбородок, – это и правда выглядит странно. Разберёмся. Девушка, предъявите, пожалуйста, ваш паспорт.

Варя достала из сумки свой паспорт и передала полицейскому.

– Значит, вы, Варвара Васильевна Лукашина, утверждаете, что являетесь правнучкой Лукерьи Филипповны Лукашиной? – уточнил участковый, внимательно изучая документ.

Девушка покраснела и, с трудом придумывая на ходу правдоподобную историю, робко произнесла:

– Я не утверждаю. Мне мама так сказала. Я свою прабабушку не видела никогда, а меня вдруг отправили по работе в Красноярск, вот я и решила заехать и узнать, как она жила, я и не думала, что она ещё живая. Хотя надеялась, конечно.

Участковый изучающе смотрел на неё, и, от этого пронизывающего взгляда, у Вари аж руки задрожали.

– Он мне не верит, – испуганно подумала она, – чувствует, что я вру. Я ведь совсем врать не умею.

– Понятно… – протянул полицейский, постукивая пальцами по столу, – а почему раньше никто из родственников не приезжал прабабушку свою навестить, ведь столько лет прошло?

Варя, судорожно думая, что сказать дальше, теребила руками грязную засаленную скатерть.

– Мне мама о прабабушке только недавно рассказала, бабушка моя умерла давно, а мама не очень хотела приезжать, бабушка ведь ничего хорошего про Лукерью Филипповну не говорила. А мне вот захотелось приехать, случай представился. Оказывается, прабабушка все эти годы была жива, но не дождалась немного. Всего-то один день. Но я её не убивала! Зачем мне её убивать? – воскликнула в конце Варвара.

Участковый наконец прекратил буравить её глазами и удовлетворённо сказал.

– Ну что же, на первый взгляд, ваша история звучит немного путано, но убедительно. Хотя я буду вынужден проверить всю информацию про командировку и прочее, а вы пока поживите здесь, в доме своей прабабушки, под домашним арестом. Я выпишу вам предписание. До окончания проверки придется находится в этой деревне.

– Да как же так, мне на работу нужно выходить, отпуска-то мне не давали, а командировка завтра заканчивается, – испугалась Варя и, сделав большие глаза, просительно смотрела на полицейского.

Но участкового это не проняло: – К сожалению, вы, на данный момент, подозреваетесь в убийстве Лукерьи Филипповны, и отпустить я вас не имею права, а на работу позвоните и обрисуйте ситуацию. Потом предписание покажете, если подозрения с вас снимут и из-под ареста освободят, – протягивая ей бумагу, сказал участковый, – вот прочитайте ваши показания и напишите, с моих слов записано верно, мной подписано и распишитесь.

Варя попыталась прочитать, что там было написано, но буквы расплывались от выступивших слёз. Пришлось подписывать, не читая. Руки тоже слушались плохо и, вместо привычной подписи, получилась какая-то нелепая закорючка.

Участковый поднялся, одёрнул форму и начал раздавать указания.

– Итак, вас, Полина Сергеевна, я попрошу сопроводить Варвару Васильевну к дому Лукерьи Филипповны. А вас, Варвара Васильевна, прошу не покидать деревню до моего разрешения, иначе я объявлю вас в розыск. А мне уже нужно в город ехать. Паспорт ваш я пока оставлю у себя, для проверки.

– Я за ней прослежу, не переживайте, товарищ участковый, – угодливо сказала тётка, крепко ухватив девушку за руку, и потащила из дома. Варя еле успела схватить свою сумку и покорно поплелась за своим надзирателем. Шли они недолго, деревня и вправду была небольшая. Дом Лукерьи Филипповны оказался на самом краю деревни, сразу за ним начинался лес. Дом выглядел добротно и мощно, стены из толстых брёвен венчала новая металлическая крыша. А ещё он был ей смутно знаком.

– Как-то, совсем не похоже на избушку ведьмы, – подумала Варя и вдруг вспомнила, что видела этот дом в своём сне.

– И лес рядом, откуда я выскочила и домик очень похож, – подмечала девушка новые детали, – и пахло там так по-домашнему.

– Вот и пришли, – жизнерадостно произнесла женщина, – здесь теперь и будешь под арестом сидеть, до суда. Ну а потом уже в тюрьме посидишь, там уж не так комфортно будет, так что наслаждайся пока.

Варя чуть было не расплакалась от таких слов, но, оказавшись возле дома, где во сне было так хорошо и уютно, она немного воспрянула духом, и, обуявшая её покорность, стала отступать, сдавая свои позиции. – Не убивала я прабабушку, – решительно сказала Варя, – она меня звала в гости позавчера, во сне снилась.

– Ишь, ты выдумала, во сне ей она снилась. На суде потом расскажешь, пусть посмеются, – язвительно ответила тётка и, открыв дверь, потащила Варю в дом.

Зайдя следом, Варя сильно удивилась убранству дома. Во сне она не успела ничего разглядеть и ожидала увидеть домотканые половицы и связки летучих мышей, свисающих с потолка, но тут был сделан хороший дорогой ремонт, стояла новая стильная мебель, на стене красовался огромным экраном совсем нескромный телевизор. Мёртвого тела прабабушки или жутких кровавых пятен, слава богу, не было.

Тётка, видимо, заметила, что девушка неожиданно успокоилась и решила добавить перца:

– Что? Думаешь тебе теперь всё это богатство достанется? Убивцам не положено ничего, кроме камеры и железной кровати!

Но Варя уже немного очухалась от шока и ей поднадоело такое к себе отношение. Она решила дать отпор, а заодно попробовать сменить тему разговора.

– Да что вы заладили одно и то же, вам же потом стыдно будет, когда полиция во всём разберётся и я буду оправдана! Вы мне лучше расскажите, как мою прабабушку убили. И ещё скажите: она ведь не лежит здесь где-нибудь?

Тётка, опешив и слегка растеряв свою уверенность, ответила уже более вежливым тоном.

– Как убили, я не знаю, участковый об этом не распространялся, а тело увезли в морг, чего ему тут лежать-то.