Не ослабляя, цепкий хват.
Я чувствовал в мозгах щекотку,
И сердце рвалось из груди,
Всё пересохло в моей глотке.
Так можно и с ума сойти.
Он что-то делает со мною!
Я не хочу! Как помешать?
Нас в голове как будто двое.
Но все же смог я "нет" сказать.
Волна тепла пронзила тело,
И организм пришел в порядок.
Такие выходки не дело!
И миг спокойствия был сладок.
Владыка потом весь покрылся,
Чуть спотыкаясь на ходу.
Мне показалось, что он злился
И что-то бормотал в бреду.
Его глаза налились кровью.
– Вы как? Устали? Всем привал!
Поправьте-ка свое здоровье!
И посох пальцами зажал.
Аром шел за мною следом,
Пока я выбирал, где сесть.
Я в мыслях занят был обедом,
И думал, как бы чего съесть.
Я весь горел, как будто в бане,
Потерял немало сил.
До сих пор мозги в тумане.
Чуть ногами волочил.
Я плюхнулся под старым древом
В тени размашистых ветвей,
Сражаясь с очень долгим зевом.
– Ты будешь точно посильней,
Чем эти чахлые ребята.
В тебе есть что-то от владык.
Я тоже был таким когда-то.
Талант твой, жалко, невелик.
Как невелик, почти что нету,
Я бы сказал, что вовсе нет,
Он как маяк, что светит где-то.
Не подобрать точней ответ.
Но вот, что странно, непонятно,
Тебя должны были засечь.
Это волнует, так занятно!
Не помешает мне прилечь, -
Сказал и сделал, что хотел.
Накрыл ладошку головою.
А я остался не у дел.
Пока жевал кусочек сыра,
Пытался сил набрать немного,
Ведь захудалого трактира
Нескоро выдаст нам дорога.
И мысли, мысли полным ходом,
Пухнет голова моя!
Чем занята после ухода
Моя любимая семья?
Я владыка? Не похоже!
Не чувствовал в себе я сил.
А может и владыки тоже?
Аром взора не сводил.
– Когда мы вышли на дорогу,
Я каждого из вас проверил.
Среди юнцов этих убогих,
Своим глазам я не поверил,
Тебя не смог я прочитать:
Судьбу и ауру – все в тумане.
Немало сил пришлось отдать,
Я балансировал на грани.
Так мало этого, в момент,
Когда вот-вот мне удалось,
Последний пазл и фрагмент,
Все рухнуло и сорвалось,
Я будто налетел на стену,
Утратил над собой контроль.
Чтоб вырваться из бреда плена,
Пришлось почувствовать мне боль.
Я уколол себя иглой,
Нехитрый действенный прием,
Чтобы остаться с головой,
Чтоб быть в сознании своем.
Простой обычный человек,
Не сказано тебе в укор,
Не будь владыкой он, вовек
Не смог бы дать такой отпор.
И все же не могу понять:
В тебе же силы есть чуть-чуть,
Тебя обязаны забрать,
Как смог владык ты обмануть?
– Куда забрать? Какой обман?
Как перед ними провинился?
– Пойми же наконец, болван!
Ты виноват, что ты родился!
Но шутки это все, конечно,
Пред нами ты не виноват,
Людская жизнь так скоротечна,
А ты почти что наш собрат.
Владыки, первые из первых,
Чтобы нас всех объединить,
Что б в поисках не тратить нервы,
Сумели Чашу сотворить.
Она находится в Кирграде
И помогает отследить,
Когда в рожденном новом чаде
В сердце бьется силы нить.
Это прекрасное явленье
Мне видеть довелось однажды.
Чаша создает виденье,
Она не утоляет жажду.
Мы точно знаем: кто, когда,
В какой стране и как родился.
Владыкой быть его судьба!
В нем от рожденья дар открылся.
Почти что сразу забирают
Их у отцов и матерей.
А память за собой стирают,
Кто знал когда-то тех детей.
А ты вот потерялся где-то.
Напомни, ты когда родился?
– Десятый день начала лета.
– Один вопрос чуть прояснился.
Насколько помню, в этот день
Светило спряталось за Крак,
Как плащ, напялив его тень.
Весь Аспирон ушел во мрак.
Ужасно было, не скрываю.
Вся магия исчезла вмиг.
Я с дрожью в теле вспоминаю,
Как страх в меня тогда проник.
Такой беспомощный и чахлый…
Я как-никак совсем не молод.
В тот день кончиною запахло,
Меня сковал озноб и холод.
Не только люди, артефакты!
Все наследие владык
Порвало с магией контакты,
Как страшный сон из старых книг.
От Чаши спрятал тебя мрак,
Тебя заметить не сумела.
Тебе природа дала знак,
Твоя аура уцелела.
Среди владык ты был бы слабый,
Не смог бы посох получить,
Тебя б держали для забавы,
А так ты сможешь просто жить.
– Отец мне вторил, если б я
Чуть-чуть в утробе потерпел,
Как все ‘другие сыновья’,
Серьезней стать тогда б сумел.
Не бил бы дома я посуду,
В лесу бы часто не плутал,
Не совал бы нос свой всюду
И вещи б людям не ломал.
Но это все со слов отца
И матери еще в придачу.
Он говорил, что нет конца
Моим нелепым неудачам.
– А я с тобою тут поспорю:
Кто в миг затмения родился,
Повздорил со своей судьбою,
На Аспироне не прижился.
Против них была природа:
Их молния разила с неба,
Тонули в тихую погоду,
Давились мякотью от хлеба,
Кто умирал от лихорадки,
Кто забредал в Проклятый лес.
Судьбу не обыграешь в прятки,
Чидар не дарит нам чудес.
Я переваривал все это,
Внутри меня все закипало.
И что же? Песня моя спета?
За что меня так наказало?
– И сколько мне осталось жить?
А может сразу на покой?
Скажите, как мне поступить? –
Я хлопнул по земле рукой.
Поднялось облачко из пыли.
В руке нащупал бугорок.
За палец тут же укусили,
За шею, за ногу, за бок.
По телу ползали букашки,
А я кричал, как зверь в огне!
Я ощущал их под рубашкой,
Как бегают они по мне.
Вокруг дерева носился,
От боли в теле просто выл,
Весь испариной покрылся,
Никто на помощь не спешил.
И вдруг я замер над землею.
Вода покрыла мое тело,
Не мог пошевелить ногою,
Как будто просто онемела.
Водный кокон тверже стали
Образовался надо мной,
Букашки больше не кусали.
Чуть повернул я головой.
В руки Аром взял свой посох
И над собой его вознес,
Расположил его чуть косо
И что-то бормотал под нос.
Шар воды с кулак размером
Медленно пополз к владыке.
В этой водянистой сфере
Играли ласковые блики.
Там беззащитно были сжаты
Размером с семечко жуки,
На вид немного жутковаты,
Но яркие, как огоньки.
Водный кокон растворился,
Ослабив жесткие оковы,
А я на ноги приземлился
И смог дышать спокойно снова.
Вся вода под землю скрылась,
Кроме шара для жуков.
Одежда тут же просушилась.
Я рот открыл.
– Не надо слов!
Подойди ко мне поближе,
Покажу, чьим был обедом.
Да не бойся, не обижу!
Жук такой тебе неведом.
Кваксы – мерзкие создания.
Между прочим, ядовиты!
Оставь ты улей без внимания,
То не были б они так сыты.
Когда готовы прятать кладку,
То защищают рьяно дом,
Слюна становится прегадкой,
Они считают всех врагом.
Конкретно эти не готовы
Свое потомство выводить,
Поэтому, скажу по новой:
