Несколько раз он сидел так с Олей, со своей девушкой. Но были вместе они недолго, лишь половину лета. Познакомившись на скучной вечеринке, они быстро нашли общий язык. Много говорили о музыке и фильмах. Держались за руки, целовались… Максим так и не понял, что же у них не получилось. Молча и без ссор они просто однажды перестали встречаться, и он на удивление ее быстро забыл, лишь изредка вспоминая ее нежный образ, сидя на набережной.
На северном берегу, у моста, виднелся вход в канализацию. Максим слышал, что под Темногорском находятся настоящие катакомбы. Запутанная сеть из канализационных труб и отсеков постепенно переходила в подвальные коридоры зданий прошлого столетия. Правда ли это? Странно, что о городе его занимал только этот вопрос.
Под мостом по вечерам часто шныряли бродяги. Канализация была для них единственным домом. Наблюдая за ними, Максим представлял себя на их месте. Быть бездомным, наверное, не очень приятно. Он бы ни в коем случае не хотел оказаться на их месте, но иногда, лишь изредка, он позволял себе мысль, что быть бродягой гораздо лучше. Ты словно за пределами этого жуткого колеса, в котором крутится дом-работа-дом. Ты свободен. Конечно же это было не так. И Максим каждый раз корил себя за эту мысль. Он понимал, что чего-то боится в этой жизни. Но чего именно, ему еще предстояло выяснить.
И каждый раз он шел пешком домой. Пьяный, окрыленный музыкой в голове и некой светлой надеждой на будущее. Однажды он отсюда уедет. Заработает много денег и обязательно уедет из этого унылого места. Он знал, что здесь по нему никто не будет скучать. Никто не заметит его отсутствия. Когда-нибудь он уедет отсюда навсегда.
~
От хлопка железной двери мигом разлетелась стайка воробьев, прыгающих возле урны. Лысый мужчина в кожаной куртке, что-то бормочущий под нос, тщетно пытался найти в карманах зажигалку.
– Закурить есть? – спросил он резко парня, который стоял неподалеку и растерянно смотрел по сторонам.
– Не курю, – ответил Максим.
– Ясн… – цыкнул недовольно мужик и направился к сверкающему джипу.
Машина выглядела солидно, но по внешнему виду ее владельца нельзя было сказать, что у него водятся деньги. Хамоватый, неопрятный, непредсказуемый. Лакированные ботинки и мешковатые брюки, в которых ему явно было неудобно, контрастировали с цветастой футболкой с изображением залитого солнцем пляжа и пальм. Впрочем, никогда не угадаешь кто сколько зарабатывает. Максим читал про какого-то миллионера, который все еще пользуется кнопочным телефоном, несмотря на то, что вокруг у всех, даже у школьников младших классов, есть смартфоны последних моделей.
Возле машины стоял подкаченный морк с фингалом под глазом и все это время смотрел на Максима. В Темногорске редко встретишь морков, так как большинство давно уехали либо на юг Анкрелии, либо в Шиниат, в собственное государство, образовавшееся после распада Империи. Отличительной их чертой была красноватая кожа, но у этого парня она была алой, даже бледной. Видимо сказался суровый климат Темногорска.
– Ну как? – спросил морк.
– Все путем. Погнали, – ответил лысый.
Парень еще раз кинул взгляд на Максима и оба сели в машину.
Джип уехал, а Максим продолжал разглядывать окрестности. Здание Жилищно-эксплуатационного участка №5, или просто ЖЭУ, находилось в паре остановок от рабочего поселка и представляло собой кирпичную пристройку к девятиэтажному жилому дому. Рядом был школьный двор и еще несколько таких же серых одинаковых домов. На окнах первых этажей стояли решетки.
Максим пришел сюда еще полчаса назад, но, как оказалось, слишком рано. Не успел он зайти, как женщина лет сорока пяти, а может и старше, остановила его и велела ждать возле входа. И вот теперь железная дверь снова открылась, и та же самая особа прокаркала:
– Ну что стоишь? Заходи.
Коридор ЖЭУ выглядел не очень презентабельно. Создавалось впечатление, что здесь вовсю идет ремонт, который все никак не может закончится. На полу в некоторых местах отсутствовала плитка. От грязно-зеленых стен отслаивалась штукатурка. Напротив кабинета, в котором видимо проводились собрания, висела доска с выцветшими плакатами тридцатилетней давности. Пошаговая техника безопасности в случае пожаров и красочные призывы к труду, которые, как показала история, не были услышаны.
Максим прошел дальше и оказался в небольшой комнатке, в которой сидели еще две женщины.
Всех трех дам звали: Светлана Сергеевна, Алена Алексеевна и Галина Павловна. Честно говоря, нет особого смысла подробно описывать этих женщин, так как в нашей истории они не сыграют абсолютно никакой роли, но в жизни Максима, увы, они теперь заняли прочное положение. От их мнения теперь зависела дальнейшая судьба нашего героя. Поэтому, начнем по порядку:
Главной здесь была Светлана Сергеевна. Уже не молодая, но умело это скрывающая женщина. Светловолосая, с аккуратными морщинами. Властолюбивая, но при этом очень вежливая и обходительная, если говорить о характере. То, как на нее смотрели остальные, говорило о том, что здесь ее явно уважают и ценят.
Алена Алексеевна была полной противоположностью во всем. Уставший взгляд, мешки под глазами, кривые пожелтевшие зубы и болезненная худоба. Было заметно, что она часто пьет, курит и в результате выглядит гораздо старше своих лет. Вероятно, она была самой молодой в коллективе, но образ жизни взял свое и от молодости и красоты почти ничего не осталось. Алена Алексеевна контролировала и проверяла все работы, которые велись на районе. Она гораздо чаще других работала, так сказать, в поле, в отличие от Светланы Сергеевны, редко покидавшей свой отдельный кабинет, который находился на втором этаже ЖЭУ.
И третья женщина – Галина Павловна, была из тех людей, которые работают не смотря ни на что. Работают ради работы. Трудолюбивая, но при этом очень бедная. И эта бедность заметна и в одежде, и во внешности. Старая коричневая шаль, накинутая на серую вязанную кофту. Связанные в пучок волосы, которые уже начинали сидеть. Работники государственных учреждений получают либо непомерно много, либо наоборот – сущие копейки. А в ЖЭУ Галина Павловна работала уже не первое десятилетие. Тем не менее она гордилась важностью своей профессии и слепо верила в то, что делает что-то полезное.
Кроме них работниками ЖЭУ являлись различные мастера: от слесарей и монтажников, до обычных дворников и разнорабочих.
– Ну, за что тебя, если не секрет? – спросила Алена Алексеевна, попивая чай. Светлана Сергеевна пролистывала бумаги, которые принес Максим. А Галина Павловна тщательно заполняла журнал, изредка поглядывая на пришедшего гостя.
– Да так, по ошибке… – замялся Максим.
– По ошибке значит? Ну значит будем ошибки исправлять, – отрезала Светлана Сергеевна и тут же улыбнулась, спрятав всю свою фальшивую строгость.
– Поставим тебя на путь истинный, – сказала Алена Алексеевна и все три женщины засмеялись.
– Так, в сорок седьмой дом никого не посылали? – спросила начальница и смех прекратился.
– Там Олег сегодня, – пробурчала Галина Павловна.
– Можно в сорок второй.
– Это где подвал ужасный?
– Он самый, – ответила Алена Алексеевна, внимательно разглядывая Максима.
– Скажи-ка мне… – начала Светлана Сергеевна, вопросительно взглянув на парня.
– Максим, – продолжил он.
– Максим, – твердо улыбнулась женщина. – Крыс боишься, Максим?
– Да в общем то нет…
– Ну вот и отлично! Пойдёшь, значит, убирать у нас крыс, – подытожила начальница и повернулась к остальным. – Девочки, может чайку?
И Максиму выдали рабочие перчатки, несколько больших мусорных пакетов и ключи от подвала. Работу нужно было сделать до обеда. По заледенелым дворам наш герой добрался до нужной девятиэтажки. На толстой ржавой маленькой двери висел новый замок. Ключ подошел и Максим, пригнувшись, спустился внутрь. Прежде чем нащупать выключатель, он ударился головой о трубу, выпрямился и тут же снова ударился, но уже о низкий потолок. Он щелкнул выключателем и редкие лампочки слабо осветили подвал. Было ясно, что передвигаться здесь нужно крайне осторожно. Отовсюду выступали многочисленные трубы. Горячие, холодные, мелкие и толстые. Максим попал словно во внутренности жилого дома.
