— Эррор, пойдем есть? — тихо спрашиваю его, чуть отстраняясь и всматриваясь в его затуманенные мыслями глаза, когда он убирает от виска пальцы.
— И что на завтрак? Эти дурацкие фрукты даже не предлагай, никогда их не любил, а теперь и близко не подойду, — скелет брезгливо кривит рот и щурится, а я смеюсь над выражением его моськи, понимая, как он, должно быть, теперь ненавидит драконьи фрукты.
— Я мидии в костре запекла. На вкус очень приятно, — сажусь рядом, отмечая, что хвост монстра все ещё вьется лозой по коже, приятно контрастируя алым отсветом на загорелой ноге.
— Я знаю кое-что более вкусное, детка, — рычит мне в ухо севший рядом Эррор, сверкая потемневшим взглядом, пуская дрожь по телу. Боги, да он каждый раз умудрялся свести с ума одним лишь голосом. Завести с полоборота даже не касаясь руками. И его хвост здесь играл далеко не последнюю роль… Отцепляю эту коварную змею от себя, памятуя о том, как вчера провела вечер, что оставил напоминанием неплохие синяки на бедрах, не сошедшие даже после лечения его магией, а потому повторения сейчас не хотелось: тело явно было против, отзываясь на движения, словно вчера по мне проехался поезд. Это было неожиданным открытием, заставившим одновременно и хотеть повтора, и бояться его.
— Обойдешься, ты на диете, — фыркаю ему беззлобно, вставая и направляясь к горячим углям костра, чтобы вытащить завтрак, пока Эррор темной тенью скользнул следом, пристально наблюдая за движениями моих рук, ловко выуживющих из костра открытые раковины крупных, нежных моллюсков, разносящих сладковатый аромат сочного мяса над темными линиями угольков. Они горячие, и я с шипением быстро отдергиваю пальцы от нагретых раковин, оставляя их подстывать на темном песке возле нас, аккуратно усаживаясь рядом и вытягивая ноги, на которых темнели следы вчерашней любви. Эррор покорно опускается рядом, словно прирученный дикий зверь, сверля взглядом голую кожу, словно та была в чём-то виновата.
— Больно? — спрашивает он, придвигаясь ближе и ведя ладонью от бедра до колена и обратно, останавливаясь на размытых контурах гематом.
— Не больнее, чем падать с пяти километров в куске самолёта, — отшучиваюсь, беря первую ракушку и вытаскивая оттуда сладковатое, горячее мясо. Было безумно вкусно, и я в наслаждении мычу, медленно жуя завтрак. Пища богов, после долгой фруктовой диеты.
— Извини… Я забываюсь… Ты такая нежная, — его хвост перекидывается через мои ноги, подергивая кончиком, сгибая и разгибая его, словно у кота. Выглядит мило, и я улыбаюсь, погладив его ребристую поверхность.
— Ничего, Эррор. Пройдёт. Хах, на животе ещё хуже, поверь. Так что сегодня я точно пас, — беру вторую ракушку и следующий кусочек мяса протягиваю Эррору, предлагая поесть с моей руки. Его хвост от такого жеста занятно скручивается в спираль, а после монстр наклоняется, бережно обхватывая мои пальцы и касаясь их мягкими языками. На дымчатых скулах играют переливами медовые веснушки, которые нравятся мне до бабочек в животе, и не сдержавшись, я быстро чмокаю его в щеку, усилив тем самым эффект его смятения. Эррор до сих пор не мог привыкнуть к тому, каким ласковым на самом деле был мой характер, и это частенько вводило его в ступор, к моему большому удовольствию. Видеть его милое смущение, что плохо вязалось с резковатой манерой поведения, было словно выпить ранним утром чашку любимого кофе, которого тут безмерно нехватало. Можно сказать, что его медовая эмоция теперь заменила мне любимый напиток.
— Ты такой милый, — тихо улыбаюсь ему куда-то в уголок рта, отстранившись всего на полсантиметра, вдыхая запах солнца и ветра, что исходил от него.
— Ч…что ты несёшь? — бурчит он тихо, закрывая глаза, не в силах вынести моей провокации, а я победоносно хмыкаю, отодвигаясь, чтобы взять ещё одну мидию для Эррора, — давай лучше залечим твой живот. Почему вчера не сказала?
— Потому что было уже слишком поздно, я заснула прямо в траве, забыл? — напоминаю ему вчерашний поздний вечер, переходящий в ночь, после которой не было сил даже пошевелиться… Эррор закатил глаза в раздражении, но все же коснулся живота, задирая потрепанную футболку в попытке разглядеть свои же следы. А посмотреть было на что: борозды лиловых полос и синяки, убегающие на линию бедер, болезненные и темные, повторяющие следы его рук. Монстр замирает, глядя на это странным дрожащим взглядом, занеся руку над одним из следов.
— Это… черт, Амбри… — его голос звучит глухо, и повернувшись к нему, я вижу в глазах страх… Самый настоящий страх, налитый сожалением и боязнью коснуться вновь.
— Эй, эй, ты чего, Эррор? — ласково улыбаюсь ему, касаясь руки и не давая ее отдернуть, — всё хорошо… Не бойся, это только выглядит так, но на самом деле… Ты ведь знаешь, как мне было приятно…
Монстр хищно щурится, долго всматриваясь в мои глаза, и я терпеливо жду, поглаживая его длинные фаланги, наслаждаясь их гладкой фактурой, напоминающей шелк. В конце концов он вздохнул и придвинулся ближе, мягко укладывая меня на песок и задирая футболку, чтобы добраться до оставленных им ран. Его хвост пугливо подергивается, щекоча кожу на лодыжке, пока ладонь разносит тепло по животу и бёдрам, оставляя вместо ушибов и порезов остаточные следы и чувство тепла, влитого под кожу. Словно в кровотоке бегут солнечные лучи.
Так хорошо…
Блаженно прикрываю глаза, вслушиваясь в рокот волн, что бьются о волнорез алмазно-черных скал на дальней части острова. Тишина… Клекот чаек и океаническая мелодия с шелестом сотен песчинок. Так звучит умиротворение. Не заметила, как совсем расслабилась от этих едва ощутимых касаний к коже, чуть не задремав. Пока вдруг не почувствовала, что эта ласка стала более настойчивой, забираясь на внутреннюю сторону бедер, чуть разводя их, а талию оплел гибкий хлыст длинного хвоста. Сонно ерзаю, не желая отпускать чувство уютной неги, но Эррор начинает путешествие от самого виска до скулы и губ, медленно целуя, пытаясь мягко растормошить меня своими действиями.
— Мм… Эррор, что ты…
— Тихо… — скелет почти накрыл меня собой, бережно прикусывая и оттягивая кожу на плече, пока я отвернулась к морю, скользя по волнам затуманенным взглядом. И все бы так и пошло прямиком в пучину нежности, если бы взгляда не коснулась деталь, выбивавшаяся из ставшей привычной пейзажной линии горизонта, заставляя меня резко встать, неверяще уставившись в аквамариновый океанический простор…
— Корабль… — тихо говорю, раскрыв рот от изумления, видя, как по линии далёкого касания воды и неба медленно скользит белая точка далёкого судна. Эррор встаёт рядом, глядя с тревогой на это чудо, в которое не могла поверить я. Не думала, что увижу нечто подобное снова, живя здесь… Я и не надеялась, но… Хочу ли вернуться в прежний мир? Ощутить ритм прежней жизни, в которой нет и не было места таким, как Эррор? Забыть обо всем, словно о странной диковатой фантазии? Вернуться в… прошлое…
Совершенно точно и безоговорочно “нет”!
Даже мысль об этом сводит душу безумной болью, от которой я морщусь, отводя взгляд на монстра, что выглядел невероятно грустно и даже зло.
— Хочешь развести огонь посильнее? Они могут увидеть, — бесцветным голосом говорит скелет, плавно взмахивая хвостом, дающим отзвук хлыста, рассекающего горячий воздух.
— Глупый… Я хочу остаться здесь, Эррор, — поворачиваюсь спиной к океану и беру его ладонь в свою, поднимая к лицу, давая прикоснуться к виску, чтобы скелет услышал мои чувства. Понял эмоции, которые я не смогу объяснить простыми словами. Их просто недостаточно. Они слишком слабы и незначимы…
Эррор хмурится, прижимая к моей щеке всю ладонь и подходя вплотную, заглядывая разноцветными огоньками в мой размытый взгляд.
— Но почему? Ты выбираешь…
— Тебя, Эррор. Я твоя, помнишь? — жмусь к нему ближе, несмело обнимая, словно боясь,что он оттолкнет или заставит вернуться. Но этого не происходит… Его хвост легко касается босых ног, а руки крепко обхватывают под лопатки, скользя и сминая собой футболку.
