- Над вами? Разве это мыслимо? Итак, когда?

- Когда?.. В настоящее время я сплю в чужой ночной рубашке на Маунт-стрит, хотя мне пора бы вернуться в Кондафорд. Но моя сестра через неделю венчается в Лондоне, а брат в понедельник возвращается из Египта. Поэтому я пошлю домой за вещами и останусь в городе. Где вы Хотите встретиться?

- Поедем завтра за город? Я тысячу лет не был в Ричмонде и Хэмптон-корте.

- А я никогда не была.

- Вот и прекрасно. Я подхвачу вас у памятника. Фошу в два часа дня при любой погоде.

- Буду счастлива видеть вас, юный сэр.

- Великолепно.

Он внезапно наклонился, взял ее руку и поднес к губам.

- В высшей степени учтиво, - промолвила Динни. - До свиданья.

IV

Динни была так поглощена своей бесконечно важной для нее тайной, что в тот день ей больше всего на свете хотелось одиночества, но мистер, и миссис Эдриен Черрел пригласили ее к обеду. После того как ее дядя женился на Диане Ферз, новобрачные выехали из дома на Оукли-стрит, связанного с тяжелыми воспоминаниями, и скромно устроились в одном из тех обширных кварталов Блумсбери, которые теперь вновь привлекают к себе аристократию, покинувшую их в тридцатых - сороковых годах прошлого века. Район был выбран ввиду близости его к "костям" Эдриена: памятуя о своем возрасте, тот дорожил каждой минутой, проведенной в обществе жены. Здоровая мужественность, которую, согласно предсказаниям Динни, должен был придать ее дяде год, прожитый им с Халлорсеном в Новой Мексике, проявлялась теперь в более темном оттенке его морщинистых век и в улыбке, гораздо чаще мелькавшей на длинном лице Эдриена. Динни с неизменным удовольствием думала, что дала ему верный совет и что он последовал ему. Диана быстро обретала прежний блеск, обеспечивший ей место в высшем обществе до ее замужества с несчастным Ферзом. Однако полная бесперспективность профессии Эдриена и время, которое она должна была уделять ему, препятствовали ее возвращению в священный круг "света". Поэтому она все больше входила в роль жены и матери, что Динни, питавшая пристрастие к своему дяде, находила вполне нормальным. По дороге в Блумсбери она размышляла, говорить ей или нет о своих делах, и, не отличаясь склонностью к притворству и уверткам, решила быть откровенной. "Кроме того, - думала она, - влюбленной девушке всегда приятно говорить о предмете своих чувств". К тому же, если без наперсника не обойтись, лучшего, чем дядя Эдриен, ей все равно не найти: во-первых, он немного знаком с Востоком, а во-вторых, это дядя Эдриен.

Однако разговор за обедом естественно и прежде всего коснулся свадьбы

Клер и возвращения Хьюберта. Выбор сестры несколько тревожил Динни.

Сэр Джералд (Джерри) Корвен был сорокалетний мужчина среднего роста с энергичным и отважным лицом. Динни не отрицала за ним большого обаяния, именно это и пугало ее. Он занимал высокое положение в министерстве колоний и был одним из тех людей, на которых достаточно взглянуть, чтобы решить: "Он далеко пойдет!" Боялась Динни и того, что смелая, блестящая, наделенная душой игрока Клер слишком похожа на жениха и к тому же моложе его на семнадцать лет. Диана, хорошо знакомая с Корвеном, возразила:

- Семнадцать лет разницы - это как раз самое утешительное во всей истории. Джерри пора остепениться. Если он сумеет быть Клер и мужем и отцом одновременно, дело наладится. У него огромный жизненный опыт. Я рада, что они уезжают на Цейлон.

- Почему?

- Он избежит встреч со своим прошлым.

- А у него богатое прошлое?

- Дорогая моя, сейчас он слишком влюблен, по с таким человеком, как Джерри, нельзя загадывать - в нем масса обаяния и он постоянно стремится играть с огнем.

- Женитьба всех нас делает трусами, - вставил Эдриен.

- На Джерри Корвена она не повлияет: он клюет на риск, как золотая рыбка на москита. Динни, Клер очень увлечена?

- Да. Но она сама любит играть с огнем.

- И все же, - вмешался Эдриен, - я ни одного из них не назвал бы вполне современным. У обоих голова на плечах и оба умеют найти ей применение.

- Совершенно верно, дядя. Клер берет от жизни все, что может, но бесконечно верит в нее. Она может стать второй Эстер Стенхоп.

- Браво, Динни! Но для этого ей сначала пришлось бы отделаться от Джералда Корвена. А Клер, насколько я в ней разбираюсь, способна испытывать угрызения совести.

Динни широко раскрыла глаза и посмотрела на дядю:

- Вы говорите так, дядя, потому, что знаете Клер, или потому, что вы Черрел?

- Вернее всего потому, что она тоже Черрел, дорогая моя.

- Угрызения совести? - повторила Динни. - Не верю, что тетя Эм испытывает их. А она такая же Черрел, как любой из нас.

- Эм, - возразил Эдриен, - напоминает мне кучу разрозненных первобытных костей, которые никак не составишь вместе. Трудно сказать, какой у нее скелет. Угрызения же совести всегда составляют единое целое.

- Пожалуйста, без "костей" за обедом, Эдриен, - попросила Диана. Когда приезжает Хьюберт? Мне не терпится увидеть его и юную Джин. Кто из них теперь кем командует после восемнадцати месяцев блаженства в Судане?

- Конечно, Джин, - ответил Эдриен.

Динни покачала головой:

- Не думаю, дядя.

- В тебе говорит сестринская гордость?

- Нет. В Хьюберте больше последовательности. Джин сразу набрасывается на все и хочет со всем управиться, а Хьюберт неуклонно идет своей дорогой. Я в этом уверена. Дядя, где находится Дарфур и как надо произносить это название?

- Через "у" или через "о" - безразлично. Это область на западе Судана, пустынная и, кажется, очень труднодоступная местность. А что?

- Я завтракала сегодня с мистером Дезертом. Помните шафера Майкла? Он упомянул это название.

- Он был там?

- По-моему, он объездил весь Ближний Восток.

- Я знакома с его братом, - заметила Диана. - Чарлз Дезерт - один из самых напористых молодых политических деятелей. Он почти наверняка будет министром просвещения, как только консерваторы снова придут к власти. После этого лорд Маллиен окончательно станет затворником. С Уилфридом я никогда не встречалась. Он славный?

- Видите ли, я только на днях познакомилась с ним, - ответила Динни, стараясь быть беспристрастной. - Он вроде рождественского пирога с начинкой: берешь кусок и не знаешь, с чем он, а если ты в состоянии съесть его целиком, тебе предстоит счастливый год.