- Уилфрид Дезерт? Молодой человек поклонился.

- В таком случае мы с вами встречались, - объявила девушка. - На свадьбе Флер Монт. Если помните, вы были шафером - первым, которого я видела в жизни. Мне тогда было только шестнадцать. Меня вы, конечно, не помните. Я - Динни Черрел, в крещении Элизабет. Мне пришлось быть подружкой невесты - в последнюю минуту выяснилось, что больше некому.

Рот молодого человека утратил свою надменность.

- Я превосходно помню ваши волосы.

- Почему все запоминают только мои волосы?

- Неправда! Я и сейчас не забыл, как мне тогда пришло в голову, что вы могли бы позировать Боттичелли. Вижу, что и теперь можете.

Динни подумала: "Его глаза впервые взволновали меня. В самом деле, очень хороши!"

Упомянутые глаза снова устремились на памятник.

- Он действительно выручил нас, - повторил Дезерт.

- Вы ведь были на фронте? Кем?

- Летчиком, и сыт по горло.

- Вам нравится памятник?

- Лошадь нравится.

- Да, - согласилась Динни. - Это настоящая лошадь, а не гарцующее чучело с зубами, ногами и холкой.

- Сделано ловко. Сам Фош тоже.

Динни наморщила лоб:

- По-моему, статуя поставлена очень удачно. Она так спокойно возвышается между деревьев.

- Как поживает Майкл? Насколько помнится, вы его двоюродная сестра.

- С Майклом все в порядке. По-прежнему в парламенте. У него такое место, которое нельзя потерять.

- А как Флер?

- Цветет. Вы знаете, у нее в прошлом году родилась дочка.

- У Флер? Гм... Значит, у нее теперь двое?

- Да. Девочку назвали Кэтрин.

- Я не был в Англии с тысяча девятьсот двадцать седьмого. Черт возьми! Сколько воды утекло после этой свадьбы!

- У вас такой вид, как будто вы долгое время провели на солнце, сказала Динни.

- Без солнца для меня нет жизни.

- Майкл рассказывал мне, что вы живете на Востоке.

- Да, обретаюсь в тех краях.

Лицо его потемнело еще больше, он слегка вздрогнул.

- У вас в Англии дьявольски холодно весной.

- А вы по-прежнему пишете стихи?

- Ого! Вам известны даже мои слабости?

- Я читала все ваши книжки. Последняя мне особенно понравилась.

Дезерт усмехнулся:

- Благодарю. Вы погладили меня по шерстке. Поэтам, знаете, это нравится. Кто этот высокий? По-моему, я с ним встречался.

Высокий мужчина обошел памятник и возвращался обратно.

- Он и мне почему-то помнится. Тоже в связи со свадьбой, - негромко бросила Динни.

Высокий мужчина подошел к ним.

- Подколенные жилы не удались, - объявил он.

Динни улыбнулась:

- Я всегда радуюсь, что у меня не подколенные жилы, а просто поджилки. Мы только что пытались выяснить, откуда мы вас знаем. Вы не были на свадьбе Майкла Монта лет десять назад?

- Был, юная леди. А вы кто такая?

- Мы все встречались там. Я - Динни Черрел, его двоюродная сестра по матери. Мистер Дезерт был его шафером.

Высокий мужчина кивнул:

- Да, верно. Меня зовут Джек Масхем. Я двоюродный дядя Майкла по отцу.

Он повернулся к Дезерту:

- Вы как будто восхищаетесь Фошем?

- Да.

Динни с удивлением увидела, как помрачнело лицо молодого человека.

- Что ж, - сказал Масхем, - он был хороший вояка. Таких мало. Но я-то пришел взглянуть на коня.

- Это, конечно, весьма существенная деталь, - вполголоса вставила Динни.

Высокий мужчина подарил ее скептической улыбкой:

- За одно мы во всяком случае должны быть благодарны Фошу: он не бросил нас в трудную минуту.

Дезерт неожиданно в упор взглянул на собеседника:

- У вас есть особые причины сделать подобное замечание? Масхем пожал плечами, приподнял шляпу, поклонился Динни и ушел, небрежно покачиваясь.

Наступило глубокое, как омут, молчание.

- Вам в какую сторону? - спросила наконец Динни.

- В ту, куда пойдете вы.

- Чувствительно признательна, сэр. Удовлетворит ли вас такой ориентир, как моя тетка, проживающая на Маунт-стрит?

- Вполне.

- Вы должны ее помнить. Это мать Майкла. Она - чудная. Самый законченный образец непоследовательности: говорит так, будто прыгает с камушка на камушек, и вам тоже приходится прыгать, чтобы поспеть за ней.

Они пересекли улицу и по Гросвенор-плейс направились к Букингемскому дворцу.

- Простите меня за смелую попытку завязать разговор, но вы, наверное, находите в Англии большие перемены всякий раз, как возвращаетесь?

- Порядочные.

- Разве вы "не любите родимую страну", как принято выражаться?

- Она внушает мне отвращение.

- А вы случайно не из тех, кто хочет казаться хуже, чем есть на самом деле?

- Абсурд. Спросите Майкла.

- Майкл ни про кого не скажет плохо.

- Майкл - как ангелы: он живет за пределами реальности.

- Нет, - возразила Динни. - Майкл - типичный англичанин и большой реалист.

- Это его счастье и его беда.

- Зачем вы поносите Англию? Старо.

- Я поношу ее только при англичанах.

- Уже лучше. А зачем вы ее поносите при мне?

Дезерт рассмеялся.

- Затем, что вы такая, какой мне хотелось бы видеть Англию.

- Сильной и справедливой, без самодовольства и спеси?

- Больше всего меня раздражает наша вера в то, что Англия до сих пор выше всех.

- Разве это не так?

- Так, - согласился озадаченный Дезерт. - Но у нее нет оснований так считать.

Динни подумала:

- Брат Уилфрид, упрям ты и спорщик большой, - Сказала девица ему.

Зачем вверх ногами и вниз головой

Ты ходишь - убей, не пойму.

Вслух же сказала:

- Если Англия все еще выше всех, а мы верим в это, хотя и не имеем для этого оснований, значит, у нас, по крайней мере, есть интуиция. Вы, например, интуитивно невзлюбили мистера Масхема.

Затем взглянула на него и сообразила: "Я ляпнула лишнее".

- С чего вы взяли? Обычный твердолобый англичанин, помешанный на охоте и скачках. Просто мне такие до смерти надоели.

"Нет, здесь что-то другое!" - решила Динни, все еще глядя на него. Какое необычное и несчастное лицо: на нем отражен глубокий внутренний разлад, словно добрый и злой ангелы непрерывно борются за эту душу. Но его глаза по-прежнему ее волнуют - как в то давнее время, когда она, шестнадцатилетняя девочка с косами, стояла подле него на свадьбе Флер.

- Вам серьезно нравится скитаться по Востоку?