Динни слушала оцепенев. Вдруг Ферз рассмеялся.

- Но мы не мертвецы, вот в чем несчастье, - мы не мертвецы! Если мы хотя бы могли умереть! Все эти мученики - не мертвецы: они по-своему способны страдать - так же, как вы, сильнее, чем вы. Мне ли не знать? А где лекарство?

Ферз схватился за голову.

- Как замечательно было бы его найти! - сочувственно вставила Динни.

Он удивленно взглянул на нее:

- Лекарство? Погуще развести лак - вот и все, что мы делаем и будем делать.

У Динни так и просилось на язык: "А тогда зачем же убиваться?" - но она сдержалась и сказала только:

- Может быть, вы и найдете лекарство, но это требует терпения и спокойствия.

Ферз расхохотался.

- Я, наверно, до смерти надоел вам.

Динни незаметно выскользнула из комнаты.

XXIII

Ресторан "Пьемонт", это прибежище людей, которые все знают, был полон всезнающими людьми: одни из них уже успели насытиться, другие только начинали насыщаться. Они тянулись друг к другу, словно еда была звеном, соединяющим их души, и сидели по двое, а порой и вчетвером и впятером. Лишь кое-где попадались отшельники, пребывавшие в дурном настроении и мрачно поглядывавшие вокруг поверх длинных сигар. Между столиками носились проворные худощавые официанты, и на лицах их было написано неестественное напряжение - следствие перегрузки памяти. Лорд Саксенден и Джин, сидевшие в углу со стороны входа, успели съесть омара, выпить полбутылки рейнвейна и поболтать о всякой всячине, прежде чем она медленно отвела глаза от опустошенной клешни, подняла их на пэра и спросила:

- Итак, лорд Саксенден?

Он перехватил этот брошенный из-под густых ресниц взгляд, и глаза его слегка выпучились.

- Недурной омар, а? - спросил он.

- Потрясающий.

- Я всегда захожу сюда, когда хочу вкусно поесть. Официант, вы собираетесь подать нам куропатку?

- Да, милорд.

- Так поторопитесь. Попробуйте рейнвейн, мисс Тесбери, вы ничего не пьете.

Джин подняла свой зеленоватый бокал:

- Вчера я стала миссис Хьюберт Черрел. Об этом напечатано в газетах.

Щеки лорда Саксендена чуть-чуть надулись, - он раздумывал: "В какой мере это касается меня? Интереснее эта юная леди, когда она свободна или когда она замужем?"

- Вы не теряете времени, - сказал он и взглянул на нее так пристально, словно его глаза искали доказательств тому, что ее положение изменилось. - Знай я об этом, я не осмелился бы пригласить вас позавтракать без мужа.

- Благодарю вас, он сейчас будет здесь, - ответила Джин и взглянула из-под ресниц на пэра, глубокомысленно осушавшего свой бокал. - Есть у вас новости для меня?

- Я видел Уолтера.

- Какого Уолтера?

- Министра внутренних дел.

- Это ужасно мило с вашей стороны!

- Да, ужасно. Терпеть его не могу. Не будь волос, голова у него была бы форменное яйцо.

- Что он сказал?

- Юная леди, никто ни в одном официальном учреждении никогда ничего вам не скажет. Там не говорят, а "продумывают вопрос". Так и подобает власти.

- Но он, разумеется, прислушается к тому, что вы говорите. Что же вы сказали?

Ледяные глаза лорда Саксендена, казалось, ответили: "Ну, знаете, это уж слишком!" Но Джин улыбнулась, и они постепенно оттаяли.

- Вы самая непосредственная девушка, с какой я сталкивался. По существу, я сказал ему: "Уолтер, прекрати это!"

- Как чудесно!

- Ему это не понравилось. Он, видите ли, поборник законности.

- Можно мне повидаться с ним?

Лорд Саксенден расхохотался. Он смеялся, как человек, нашедший нечто очень драгоценное.

Джин выждала, пока он успокоится, и сказала:

- Итак, я еду к нему.

Последовавшую за этим паузу заполнила куропатка.

- Послушайте, - неожиданно начал лорд Саксенден, - если уж вы действительно решили это сделать, то есть один человек, который может устроить вам встречу. Это Бобби Ферар. Он работал с Уолтером, когда тот был министром иностранных дел. Я дам вам к нему записку. Сладкого хотите?

- Нет, благодарю. Но я бы выпила кофе. А вот и Хьюберт.

У входа, выскочив из вращающейся двери-клетки, стоял Хьюберт, отыскивая глазами жену.

- Позовите его сюда.

Джин пристально посмотрела на мужа. Лицо его прояснилось, и он направился к ним.

- Ну и взгляд у вас! - пробормотал лорд Саксенден, поднимаясь. Здравствуйте. Ваша жена - замечательная женщина. Хотите кофе? Здесь недурной бренди.

Пэр вынул карточку и написал на ней четким, аккуратным почерком:

"Роберту Феррару, эсквайру, М. И. Д.

Уайтхолл.

Дорогой Бобби,

Примите моего молодого друга миссис Хьюберт Черрел и, если возможно, устройте ей встречу с Уолтером.

Саксенден".

Затем подал карточку Джин и потребовал счет.

- Хьюберт, покажи лорду Саксендену свой шрам, - распорядилась Джин и, расстегнув манжету, закатала мужу левый рукав. На фоне белой скатерти синевато-багровый рубец выглядел особенно странным и зловещим.

- Н-да! - выдавил лорд Саксенден. - Полезный удар!

Хьюберт опустил рукав.

- Джин вечно вольничает, - проворчал он.

Лорд Саксенден уплатил по счету и предложил Хьюберту сигару:

- Простите, мне пора удирать. А вы оставайтесь и допивайте кофе. До свидания, и желаю вам обоим успеха!

Он пожал им руки и стал пробираться между столиками. Молодые люди смотрели ему вслед.

- Странно! Деликатность, насколько мне известно, не относится к числу его слабостей, - удивился Хьюберт. - Ну как. Джин?

- Что означает М.И.Д.?

- Министерство иностранных дел, моя провинциалочка.

- Допивай бренди, и едем к этому человеку.

У подъезда молодоженов окликнули:

- Кого я вижу! Капитан! Мисс Тесбери!

- Моя жена, профессор.

Халлорсен сжал им руки:

- Ну, не замечательно ли? У меня в кармане каблограмма, капитан. Она вполне заменит свадебный подарок.

Через плечо Хьюберта Джин прочла:

"Реабилитирующие показания Мануэля высылаем почтой тчк Американское консульство Ла Пас".

- Великолепно, профессор. Не хотите ли зайти с нами в министерство иностранных дел? Мы должны повидаться с одним человеком насчет Хьюберта.

- Что за вопрос! Но я не люблю терять время. Возьмем машину.

Сидя в такси напротив молодых, Халлорсен весь излучал изумление и благожелательность.