Когда Кастор пришел в себя, он не смог понять, сколько простоял в оцепенении, он даже не сразу вспомнил о господине Фалецио. Сперва он ощутил сожаление, что его мать не может этого увидеть. Когда мальчику не было и десяти лет, она без вести пропала. Ее даже не похоронили, ведь не удалось найти тела. Это обстоятельство подогревало в детском рассудке надежду, что она, может быть, еще жива. Но сейчас всякая надежда угасла. А отца Кастор даже не знал. Авинтус верно подметил, что Кастор был ублюдком.
Медленным шагом он подходил все ближе, шаг за шагом аромат цветков становился ярче. Кастор был так очарован красотой Пагдирианта, что не заметил перед собой важного обстоятельства: все почему-то столпились чуть в стороне от дерева. Ему стало любопытно, что же там такого интересного нашли люди. На их лицах уже не осталось и следа от восхищения, лишь шок и ужас. Ускорившись, Кастор направился к месту, которое пугало людей, и вдруг его взгляду предстали шесть трупов. Трое из них были одеты в черное, с золотой вышивкой на капюшонах, еще троих обезглавили. Из степени их разложения следовало, что их сначала откопали на местном кладбище, но вопрос, зачем обезглавливать трупы, остался открытым. Повсюду лежали догоревшие свечи и ритуальные скульптуры божеств, которые не были знакомы Кастору. Никто не мог понять, что это за скульптуры, подобного ранее не видели.
Кастор вновь напрочь позабыл о Фалецио.
Стража не подпускала близко к телам любопытных зевак. Из их разговоров стало понятно, они подозревают, что цветение дерева и ритуал как-то связаны. Но объяснить, как именно, а также чего добивались сектанты, никто не мог. Кастору хотелось задержаться и выяснить детали, но он узнал среди стражников одного из напавших на него ночью. Стражник его тоже узнал и направился к нему, но его капитан сразу же пресек попытку оставить пост. Тому ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу и вернуться на место. Кастор не хотел испытывать судьбу и, пересилив свое любопытство, поспешно удалился от места ритуала. Чуть ли не бегом он понесся к дому Фалецио. Он вдруг осознал, что слишком сильно задержался, и к тому же маршрут выбрал не из коротких. Вдобавок весь поток людей шел навстречу Кастору, очень сильно мешая ему, всем хотелось посмотреть на тела поближе. В свойственной ему манере он выбрался за пределы сада, где толпа была не столь плотной.
Через час пути Кастор оказался у порога заказчика. Четырежды постучав, он отступил на шаг от массивной железной двери. Спустя пару мгновений стражник открыл ему и провел по внутреннему дворику владений Фалецио, где справа возвышался тренировочный шатер, а слева стоял деревянный навес, поросший мхом и диким виноградом. Стражник распахнул перед Кастором дверь в дом и, поклонившись, удалился. Тут же юношу встретила пожилая прислуга. Она, медленно перебирая ногами, подошла и, улыбнувшись, поприветствовала Кастора:
– Добрый день, господин, можно узнать цель вашего визита?
– Добрый день, – он немного опешил от подобного обращения к его персоне. В голове у него закрутилась мысль: «Господин? Да неужели прислуга обращается так к каждому гостю, пришедшему в этот дом?» – Я ученик мастера Рафани. Я принес рапиры, что были заказаны господином Фалецио.
– Мы вас уже давно ждем.
Кастор понял, что невежливо с его стороны было так опаздывать и заставлять Фалецио ждать, и поспешил извиниться.
– Простите мою задержку, но произошло непредвиденное обстоятельство на пути к вам. В саду было обнаружено шесть трупов, и Пагдириант зацвел красными цветками. Город, как вы понимаете, сошел с ума, и пробиться к вам стал делом не из легких.
Улыбка с прислуги вмиг исчезла, и в глазах загорелось удивление. Женщина понимала, что не может позволить себе начать расспрашивать гостя, и жестом пригласила Кастора в дом. Она оставила его в гостиной, попросив подождать пару минут. Кастор кивнул, и служанка, покинула его.
Кастору сразу же бросилось в глаза, насколько богато украшена огромная гостиная. Посреди комнаты располагался деревянный стол из ценного сорта дерева, на торце и кромке его была выгравирована семейная эмблема рода Фалецио, а именно булава с ударной частью в виде черепа. Одиночество Кастора не продлилось долго, и в гостиную вошел юноша лет двадцати, младший из сыновей Фалецио. Но ученик кузнеца не заметил его, он с любопытством разглядывал эмблему. Кормио приглушенно кашлянул, чем застал Кастора врасплох, отчего последний вздрогнул, а рапиры издали за его спиной характерный лязг.
– Прошу прощения, что спугнул вас, – высокомерным тоном подметил Кормио.
Кастор ощутил во взгляде юноши неприязнь. Сразу стало понятно, что в этом доме вежливы и учтивы лишь слуги, хозяева задирают нос. Кастор мысленно пожалел бедолаг, что на них работают.
– Не стоит извинений, я ученик мастера Рафани, – Кастор сразу же приступил к делу, желание задерживаться в доме, несмотря на его красоту, улетучилось. – Мой мастер выполнил ваш заказ. Я надеюсь, вы оцените его работу и старания по достоинству.
– Отец мне сообщил, что вы просите за каждый из клинков баснословные тридцать серебряных монет. Я думаю, что им цена пятьдесят монет за все три клинка.
Подобной цифры Кастор никак не мог ожидать и оторопел.
– Простите, но эта цена явно занижена, вы даже не взглянули на клинки, – с этими словами Кастор снял рапиры со спины и протянул их Кормио.
Юноша взял одну из рапир, приложил к основанию лезвия ладонь и начал проверять баланс. Результат был предсказуем, баланс оказался безукоризненным. Затем Кормио схватился за рукоять и проверил, насколько она хорошо ложится в ладонь.
– Что ж, я согласен заплатить за них по двадцать монет, не монетой более.
– Я боюсь, что это неприемлемая цена за столь сложную работу, – Кастор понимал, что если уступит клинки за шестьдесят монет, то с Авинтусом ему не расплатиться.
– Боюсь, что, на мой взгляд, эти клинки большего не стоят.
– Может, господин Фалецио сам посмотрит на прекрасные клинки и все же оплатит труд по достоинству? – тон Кастора стал напряженнее.
– Нет сомнений в том, что цена останется прежней. Независимо от того, кто взглянет на клинки, к тому же мой отец в отъезде по особо важным делам.
– В таком случае я вернусь в другой раз, когда ваш отец будет дома.
Кастор уже было собирался уйти, как вдруг Кормио его остановил.
– Я могу предложить вам сделку, – эти слова моментально подкупили азартного игрока со стажем.
– О какой сделке идет речь?
– Я по-прежнему считаю, что цена клинкам шестьдесят монет, но я заплачу за них девяносто, если вы сможете победить меня в поединке на этих самых рапирах. Истинный потенциал оружия можно проверить лишь в бою.
– Звучит заманчиво, но я не согласен. Я без поединка получу за них назначенную цену. Когда поговорю с вашим отцом.
– Не будьте в этом так уверены. Я не сомневаюсь в своей победе, поэтому готов прибавить к каждому клинку по пять монет.
– Что-то вы не сильно уверены в себе, всего лишь по пять монет! – подтрунивая, произнес Кастор. – Если вы так убеждены в победе, можно было поставить и по десять монет. Вы ведь ничего не теряете, поражение вам не грозит.
– Я не против, пускай будет так, по сорок монет за клинки. Но учтите, что в случае поражения рапиры я получу за шестьдесят монет.
Кастора захлестнул азарт, и он поспешил согласиться.
– Отлично, на каких правилах пройдет поединок?
– Состоятся две схватки, время засечем по песочным часам. Очки присуждаются по баллу за нанесенный удар. Если же клинок будет выбит из руки, это техническое поражение. Мои братья возьмут на себя роли судей, я надеюсь, это вас не смутит?
– Ничуть. Я думаю, у нас нет причин тянуть.
– Я с вами согласен.
Кормио позвал прислугу и приказал ей проводить Кастора к тренировочному шатру. А сам поспешил за братьями, прихватив с собой рапиры.
Служанка пригласила Кастора проследовать за ней. Он молча повиновался и вместе с ней вышел из дома, направившись к шатру. Там оказался стражник, служанка неловко подошла к нему и что-то тихо сказала, но что именно, Кастор не расслышал. Когда старушка ретировалась, стражник, взяв в руки матерчатую тренировочную экипировку и протянув ее юноше, направился к нему.
