«И что такого я в ней нашёл? – думал Анатолий, следуя за своей девушкой по Среднему проспекту Василевского острова, – Баба, как баба. Ничего особенного. Всё, как у всех. Интересы всё те же: дом, тачка, дачка. Больше ей ничего не надо. Ни страны, ни народа. Одни бабки на уме. Готовый продукт современного образования. Как говорится, где кормят, там и Родина. Свой лифчик к телу ближе. Вон, как её раздуло с хорошего хавчика. Того и гляди джинсы на ней лопнут. И чего я с ней связался? И как она меня так окрутила? Дернуло дурака в подъезде её прижать… Нафига я к ней перебрался?.. Работу из-за неё бросил… В блудняк этот вписался… Теперь того и гляди, повяжут на очередной квартире. Нет, похоже, это не мой вариант. Пора с этим завязывать. Обратно возвращаться. В свою общагу. Снова электриком. Если возьмут… А что, работа не пыльная. Платят гроши, зато крыша над головой. Ни от кого не зависишь. Никому ничего не должен… Но как?.. Отдать ей сумку, развернуться и уйти?.. Как-то неудобно… Да, и что скажу?.. А не скажу, так завтра будет опять то же… И так по кругу изо дня в день… Надо подумать…».

Тем временем, пришли по нужному адресу. Позвонили в дверь.

Операция по обмену отечественного кальция глюконата на российские рубли прошла вполне успешно по отработанному сценарию. Отдали сразу четыре коробочки: две – хозяйке квартиры и по одной для каждой из её подруг.

– До свиданья, бабуленька. Будьте здоровеньки, – в очередной раз сладко пропела Алёна, и они вышли на улицу.

Аналогично завершилась доставка по остальным запланированным четырём адресам, а так же по трём дополнительно сообщенным диспетчером по телефону. В результате остались без обеда, зато желанные десять тысяч рублей собрали.

– Видал, как прёт, – восторженно воскликнула Алёна, – Завтра разделимся и возьмём вдвое. Ты возьмёшь на себя северную часть города, я – южную. Сократим время проезда и увеличим количество адресов. Справишься?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Толя.

– Почему нет? Тут нет ничего сложного.

– Я же тебе уже сказал. Мне надоело этим заниматься.

– Если мы их не возьмём, их возьмут другие.

– Пускай берут. С меня хватит. Поищу себе что-нибудь поспокойнее.

– Ты, что, сдурел?! Где тебе ещё предложат такие деньги! – молодой человек неопределенно пожал плечами, – Ладно. Утро вечера мудренее. Завтра обсудим. Поехали домой. Я тоже что-то устала. Да, и есть хочется, – сладко потянулась, – У нас там супчик остался с рыбой. Подогреем, и как навернём…

«Ну, что за дура, – думал про себя он, пока она развивала тему ужина по дороге к метро, – Я же ей ясно сказал, что я этим заниматься не хочу. Нет, думает, что в постеле меня можно будет обломать. Надеется применить свои бабские штучки. Не выйдет. Я, вообще, никуда с ней не поеду. Надоела. Вернусь в общагу. Там переночую. А дальше посмотрим».

– Сколько, мы сегодня заработали? – поинтересовался он, перебивая её монолог.

– Десять с половиной тысяч, – радостно объявила она, – Представляешь! За один день. Это же сколько можно заработать за месяц, если…

– Дай пятёрку.

– Зачем?

– Что, значит, «зачем»? Надо, если прошу.

– А что, ты, хочешь купить?

– Не понял… Зачем тебе? Это моя пятёра или нет?

– Твоя. Но… мы же решили на квартиру собирать.

– Это, ты, решила. Я ещё ничего не решил. Дай мне её и всё. Пожалуйста.

– Скажи зачем? Я тоже имею право знать. Это же деньги, – сверкнула она очками, – Общие наши деньги. Надо, чтобы деньги лежали в одном месте.

– Кому надо? Тебе надо? А мне, что надо? Знаешь, что… – молодой человек несколько замялся под её пристальным взглядом.

«Прямо, как кобра, – отметил про себя, – Однако, мужик я или не мужик. Если мужик, то решил – делай».

– Я… мне… в общем, в общагу мне надо, – выдавил он из себя, – Заскочу к себе… к пацанам… то есть… ненадолго. Она, как раз, тут, недалеко. Если, что… там, у них, переночую… в общаге… Надо мне там… в общем… дело есть. Одно. Утром позвоню.

– Ну, ладно. На. Возьми, если надо, – протянула она ему мятую купюру, – Только так, мы быстро не соберём. Если каждый раз к твоим пацанам заскакивать. А, вообще, знаешь что… – осенила её новая мысль, – Возьми все деньги себе. Пусть они у тебя будут, – протянула ему всю кучку, – Ты же – мужик. Ты знаешь, что делать. Ты, ведь, без дома, на улице, нас не оставишь. Верно? Нам через три дня за комнату платить надо, – он взял, – Завтра в десять собрание. Помнишь? Пожалуйста, не опаздывай. Лучше всего приезжай домой к завтраку. Буду тебя ждать. Тебе, что приготовить? Омлет? Блинчики?

– Не знаю… Что-нибудь, – пробурчал он.

– Ну, давай. Делай свои дела. Смотри, товар не потеряй, – чмокнула его в губы, – постарайся успеть к ужину. Дома ночевать всегда лучше, чем где-нибудь. Верно? Приезжай в любом виде. Я буду ждать.

– Ты же, знаешь: я не пью.

– Это я так. На всякий случай.

– Ну, всё. Пока. Ужинай без меня. Давай, – выдал молодой человек, вымученно поцеловал девушку, развернулся, и пошёл к автобусной остановке.

Толя Малышев приехал покорять вершины исторической науки из далёкого, сибирского города Томска. Там он успешно окончил среднюю школу и сдал единый государственный экзамен с достаточно высоким баллом для того, чтобы претендовать на бюджетное место в одном из столичных, престижных вузов. Его выбор пал на исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. С детства он увлекался историей, и ему очень хотелось раскопать окружающие родной город сопки, для того, чтобы узнать, что скрывается под многометровым слоем земли. Однако, не питая особых иллюзий относительно своего поступления в столь видное учебное заведение, он подстраховался ещё тремя менее раскрученными храмами науки, расположенными гораздо ближе к его дому. И вот, когда из одного из них пришло известие о зачислении, неожиданно отозвался и желанный исторический факультет, сообщивший, что его заявление рассмотрено положительно.

Сборы были не долги. Попрощавшись с родителями, он отбыл в Северную столицу. Так началась его самостоятельная жизнь. И на этом пути большую помощь и поддержку оказал ему дядя Яша – бессменный комендант студенческого общежития, пятидесятилетний татарин маленького роста, лысый и пухлый, как Колобок.

Он, по каким-то ему одному ведомым признакам, с первого дня заселения выделил Толю из общей массы абитуриентов и по-отечески ненавязчиво опекал на протяжении многих лет. Именно он предложил отчисленному студенту место электрика в обмен на половину заработной платы с премиальными, предоставив ему право проживания в вверенном ему общежитии с возможностью работы где угодно без каких-либо ограничений, но с условием ежевечернего, обязательного осмотра электрохозяйства. Несмотря на кажущуюся кабальность, эта сделка оказалась для Толи выгодной. Регулярно отдавая начисленные ему гроши, он получал койку в комнате на двоих и возможность зарабатывать реальные деньги. Два раза в месяц он исправно исполнял свои обязательства, и каждый вечер, после работы, проверял отсутствие посторонних включений, после чего шёл к дяде Яше, докладывал состояние дел, пил чай и рассказывал ему какую-нибудь очередную историческую байку. Особенно тот любил послушать про далёкую страну, растаявшую среди просторов тайги, Великую Тартарию, и про населявших её Великих Моголов более трехсот лет сдерживавших неимоверными усилиями разрастание мракобесия средневековой Европы. Анатолий разворачивал на столе одну из многочисленных репродукций старинных карт, они склонялись над ней и долго рассматривали свою забытую современной наукой Родину, читая латинские названия окружавших её стран и народов. Осознание того, что их предками являлись не какие-то там узкоглазые, дикие пастухи-монголы, а самые, что ни на есть русские сибиряки, легко ложилось на сердце каждого и наполняло грудь гордостью. В эти минуты оба ощущали свою русскость гораздо больше, чем самый чистокровный русский по официальному Свидетельству о рождении.