…Однажды этот тяжёлый занавес и в самом деле поднимется. Перед поэтом, собравшимся в последнее путешествие – в вечность, предстанет светлый ангел, вернувшийся к нему из дальних путешествий. И…

Но пока, до той последней встречи, их ожидал долгий путь испытаний и короткий – на расстоянии вытянутой руки – печальный год.

Гульсум и в самом деле, как предположил Тукай, видимо, «светлый ангел чёрной ночи». Она словно умеет разговаривать со «стражем любви» на его языке. Чистая, искренняя любовь, милосердие – это язык ангелов, миссия ангелов. Поэтическая любовь часто опускает небесных ангелов на землю, а земных – поднимает на небо. Впрочем, сегодняшний осенний дождь вперемешку со снегом и льдом, наверное, докучает и ангелам. Ветер пронизывающий, стылый. Окоченели все – и живые, и неживые. В такие минуты Гульсум поневоле думает о Тукае. «Наверное, и он мёрзнет. Опять кашель разрывает всё внутри, терзает его сердце.

Но сестра милосердия ничего не может сделать. Сестра милосердия бессильна перед судьбой…»

Как бессильна?! Если подумать, то диву дашься: «светлый ангел чёрной ночи» отправляется на войну, чтобы лечить раненые чёрные ночи, раненые тела, раненые сердца.

Чем было для Уммугульсум это неожиданно принятое решение – испытанием судьбы или приключением? Или ею руководило постоянное стремление к новому, желание совершить что-то героическое, самоутвердиться, попытаться сделать реальный шаг на пути национального освобождения?.. Возможно, возможно… А ведь сколько трудностей ей пришлось преодолеть, чтобы попасть на Высшие женские курсы в Петербурге. Днём и ночью она изучала русский, французский, немецкий языки. Читала тома классики. Заучивала наизусть и хранила в самом уголке сердца стихи Тукая. Вдохновлялась, парила на крыльях надежды.

Сначала Уммугульсум училась в русской женской гимназии Чистополя, затем заочно сдала экзамены в знаменитой Казанской гимназии Александры Котовой. В семье Камаловых, известной во всей округе и далеко за её пределами, она среди многочисленных сестёр стала первой окончившей гимназию. Старший брат Ибрагим, организовавший специальную школу для своих сестёр и сам обучавший их, восхищался способностями младшей сестры и очень радовался её успехам.

И вдруг Уммугульсум, с таким энтузиазмом учившаяся на третьем курсе физико-математического отделения института, решила отправиться в неизведанную и объятую пламенем страну.

А началась эта история так. Несколько дней назад её пригласили на собрание мусульман Петербурга, проходившее в здании местного городского управления. Когда она вошла в зал, на трибуне выступал журналист газеты «Нур» Кабир Бакир. Он горячо говорил о том, что необходимо собрать группу молодёжи для поддержки турецких братьев-мусульман, терпящих поражение в Балканской войне.

Разумеется, Уммугульсум знала о балканских событиях. С началом Балканской войны в стране началось формирование частей народного ополчения для «помощи христианам». В действительности же это был один из поводов ввести в Турцию русские войска. Балканский полуостров всегда представлял собой яблоко раздора между Османской Турцией и Российской империей. Об этом трубили все газеты, и каждая судила со своей каланчи. В газете «Ялт-Йолт» (зарница) за 13 октября была напечатана карикатура «На Балканах» и стихи:

Прочитав эти строки, девушка сказала себе: «Тукай!» Почему-то на ум опять пришёл он, Гульсум даже словно услышала, как поэт произнёс эти задиристые слова.

…Последняя фраза Кабира Бакира вернула её на землю.

– Если мы сможем привлечь к этому благородному почину и сестёр милосердия, то ещё более поддержим наших турецких соплеменников, – сказал он, взглядом окинув зал. Его глаза остановились на Уммугульсум.

Затем один за другим выступали депутаты мусульманской фракции III Государственной Думы. Они также выразили искреннюю поддержку этим благородным инициативам. После завершения выступлений был организован благотворительный сбор средств в поддержку братьев-мусульман.

Кабир Бакир всё время повторял мысль о том, что «Красный Крест» должен оказать помощь раненым турецким военнослужащим, и в этом был свой секрет. Его давним сокровенным желанием было увидеть Стамбул, познакомиться со стамбульской элитой, и вот теперь выпал случай реализовать это. В нём окончательно созрела идея познакомить турецкий народ с героической татарской молодёжью, особенно с европейски образованными, благородными татарскими сёстрами милосердия. Он вновь поднялся на трибуну и на этот раз сообщил, что вместе с ним на Балканскую войну готовы отправиться ещё трое юношей.

Хотя Уммугульсум не симпатизировала этому человеку, помня, что он силой увёл Тукая из дома Мусы Бигиева, в эти минуты она почувствовала какое-то духовное родство с ним. Словно неведомая сила вырвала её из зала и толкнула по направлению к трибуне. Увидев на сцене её красивое лицо и гордую осанку, зал на мгновение замер.

– Я – Гульсум Камалова. Два месяца назад я окончила двухмесячные курсы сестёр милосердия в больнице Царского Села. Немного говорю по-турецки. Запишите и меня в группу добровольцев, – сказала она звонким и уверенным голосом.

Зал захлестнуло овациями. Кто-то ахал от удивления, кто-то жалел её от всего сердца. Возвращаясь обратно на своё место, Уммугульсум увидела сидящего во втором ряду Мусу Бигиева, и её от страха обдало жаром и холодом одновременно. Что скажет Муса-эфенди? Даст ли ей благословение отправиться на войну вслед за Кабиром Бакиром – представителем противоборствующей партии?..

Но Бигиев, как всегда, остался на высоте. В нём взяли верх образованность и интеллигентность.

– В добрый час, Гульсум[25], – сказал он, пожав девушке руку.

Но возможен ли был такой поворот в жизни Гульсум, если бы сестра Асма в то время была в Петербурге? Нет, старшая сестра ни за что не позволила бы ей отправиться в этот опасный путь.

Асма-ханум с детьми пока находилась в Чистополе, в доме матери Бибифатимы. Как только Муса найдёт приличную работу, чтобы содержать семью, она тотчас приедет сюда. Ему, конечно, обещали место в университете, на факультете восточных языков. Но когда это будет, и не доберутся ли туда раньше те, кто не желает признавать трудов Мусы-эфенди? Гульсум сочувствовала сестре и зятю, вынужденным жить, как Сак и Сок, вдали друг от друга и скучая друг по другу. Её взгляд невольно упал на тронутые сединой волосы Мусы-эфенди, и сердце её сжалось. Ведь ему всего 34 года. И они так любят друг друга! Как же трудно им жить порознь.

Перед тем как Асма с детьми уехала в Чистополь, у них с Гульсум состоялся серьёзный разговор. Причиной был Тукай. По возвращении из Петербурга в Казань поэт опубликовал в журнале «Ялт-Йолт» (1912 год, июльский номер) «Специальную статью», в которой рассказал о своём путешествии по стране. Описывая свои впечатления от Петербурга, он не обошёл и семью Бигиевых. Разумеется, Тукай писал в свойственной ему ироничной манере. Несказанно обиженная на это, Асма яростно набросилась на Гульсум:

– Сколько ты ещё будешь страдать из-за этого человека, который отвечает неблагодарностью за добро? Неужели ты забыла, что ты дочь ишана Мухамметзакира?!

Хотя Гульсум совсем не помнила отца (ей было всего четыре года, когда он умер), она всеми своими клеточками ощущала, чья она дочь. И ещё как ощущала!