Музыка мягкими волнами окутывала и расслабляла. Хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться новыми непривычными спокойными звуками находясь в эпицентре суетливого города.

Горячие руки скользнули на талию, возвращая к реальности. Сегодня я по своей воле оказалась зажата между его руками и телом.

– В танце участвуют двое, – Дмитрий прошептал на ухо. Мои ладони ответно взметнулись ему на плечи, обтянутые плотной белой тканью рубашки. Разум медленно окутывал аромат его пьянящих духов. Дышать стало сложнее. Почти невыносимо.

Мужчина плавно двигался, сливаясь с ритмом музыки. Руки мягко, едва заметно спустились ниже, плотнее сжимая ткань блузки, сминая мягкую кожу. Пульс участился. Ровное и глубокое дыхание партнера над ухом заставляло тело вздрагивать раз за разом.

Слабая попытка немного отстраниться оказалась тут же пресечена. Плотная ткань рубашки лишь плотнее прижалась к моей груди. Перед глазами все плыло.

Каждое его движение странным необъяснимым образом влияло на мою волю, подавляло собственные желания. Такая близость стала по—настоящему интимной. Он будто просто играл. А я была лишь инструментом в его руках. Могла сколько угодно играть в непокорность, чувствуя обманчивую свободу. Он умело управлял моими ощущениями.

– Кажется, ужин стоит перенести на дом, – Дмитрий отстранился. В его чуть прищуренных глазах бушевали пылающие искры желания.

Я не сопротивлялась. Реальность происходящего покинула разум, стоило только Дмитрию начать свою игру из прикосновений, жестов. Разум оказался опьянен, только не вином. Мужчиной, рядом с которым становилось невероятно.

На выходе из ресторана, где нам вручили большой ароматный бумажный пакет с ужином, внезапно ожил мой сотовый. Я выудила телефон из недр кармана, размышляя лишь о том, как через полчаса окажусь в таких желанных объятиях.

– Слушаю, – я ответила на вызов опрометчиво забыв взглянуть на экран.

– Машуль, солнышко… – донесся до меня когда—то любимый голос. – Прости меня.

– Руслан?! – меня будто опустили с небес на землю. Такой желанный еще пару недель назад звонок вошел будто колом в сердце.

Дмитрий резко выхватил у меня из рук сотовый, пряча его у себя в кармане. Я протестующе дернулась вперед, но была остановлена. Его рука прочно схватила мой локоть.

– Это Руслан… Расскажешь, что вас связывало? – по какой—то причине сейчас их знакомство стало для меня важным.

– Потом как—нибудь, – Дмитрий вывел меня на безлюдную улицу и уверенно направился в сторону припаркованного автомобиля.

– Когда вы в последний раз общались? – я не унималась.

– На заднее сиденье. Быстро, – мой вопрос остался без ответа.

Я послушно нырнула на кожаный диван. Прохладная грубоватая ткань дивана жестко впивалась в кожу. Дмитрий вошел следом и щелкнул ключом. Раздался щелчок, а затем громко зашумел двигатель и вентилятор. Поток пока еще прохладного воздуха хлынул в салон.

– Маша… – Дмитрий резко сократил расстояние между нами, обдавая меня своим жаром. Руки скользили по тонкой ткани колготок, частое дыхание обжигало шею.

– Что ты делаешь, – мои руки нашли его мягкие волосы, – Мы в самом центре города…

Четкими движениями он освободил меня от куртки. В каждом движении уверенность. В каждом жесте одно единственное желание…

– Хочу тебя. Сейчас, – слова ворвались в сознание яркой вспышкой, заставляя меня выгнуться ему навстречу.

Его губы жадно впивались в мои, выбивая глухие стоны. Ладони скользили по груди, сминая белье. Внезапно в машине стало невыносимо жарко. Душно. Хотелось глотать пересохшими губами спасительный кислород. Я сгорала изнутри под пытками его умелых пальцев.

Хотелось ощутить больше. Будто он был способен потушить мой пожар.

Мои руки уверенно справились с его одеждой. И вот спустя мгновение ладони уже скользили по гладкой разгоряченной коже, губы впивались в его шею…

– Что… Что с тобой не так? – я шептала, сама не ведая, что говорю. В голове будто прочно поселилась пустота. Юбка болталась на поясе, блузка безнадежно изорвана…

– Я болен, – его руки дернули за хрупкую капроновую ткань. Раздался треск. – Болен поглощающим желанием. Это не остановить. Никто не может с ним справиться… но может ты…

Я больше не слышала ни слова, ни звука. Просто растворилась. В нем.

Бедра вжимаются в прохладную ткань сидения. Тело дрожит. Его пальцы сминают горящую кожу живота, движутся ниже. Подаюсь вперед. Ощущение его возбуждения горячей волной прокатывается внутри, обжигая и заставляя подчиняться каждому движению.

Раздается треск кружева. Злосчастный бюстгальтер безнадежно испорчен. Чувствительную до боли грудь обжигает жар его тела, ладони жадно сминают мягкую кожу. Голова упирается в ледяной пластик двери. Это не я… Нет, я не такая… Я не могу заниматься сексом в припаркованном посреди центра столицы автомобиле. Вдруг наше безумство кто—то увидит сквозь плотную тонировку, вдруг движения автомобиля привлекут чье—то внимание? Это не правильно, это невозможно и… черт, так возбуждающе приятно.

– Хочу… хочу тебя… – мой собственный шепот кажется чем—то чужеродным.

В ответ его движения стали грубее, в поцелуях – одно животное поглощающее желание, в прикосновениях – обжигающая боль. Жгучая, на грани с удовольствием. Выгибаюсь, разрываю рубашку, впиваюсь пальцами с острыми ноготками в его спину. Из его горла доносится приглушенный стон. Каждая мышца его идеально—гладкого тела напряжена.

Мгновение, и жар моего тела опаляет его плоть. Он входит мучительно медленно, заставляя меня своевольно податься навстречу. Пальцы протестующе впиваются ему в плечи, следом сжимаю коленями его бедра, в отчаянной попытке заполнить выжигающее лихорадочное возбуждение внутри.

Раздается звонкий шлепок. Левую ягодицу обжигает.

– Не торопись, – гортанный шепот опаляет ухо.

И это не нежность. Он мучал меня. Мучал, двигаясь внутри медленно, сантиметр за сантиметром растягивая мою разгоряченную плоть. И каждое неверное движение моего обезумевшего тела наказывалось шлепком по уже раскрасневшейся от ударов коже. Собственные стоны раздаются в голове болезненным эхом.

Я таяла. Таяла под напором его мучительных неторопливых движений, подвергаясь жестокой пытке, желая лишь одного. Наслаждения. Облегчения. Окончания этих мук.

Мое сознание почти уходит, когда движения становятся резче, ритмичнее. Дыхание – чаще. Выгибаюсь ему навстречу, безумно кричу, вдыхаю, выдыхаю… Ощущаю тепло его пальцев в сосредоточении моего возбуждения и…

Болезненное блаженство окутывает каждый сантиметр перевозбужденного тела, сливаясь с пульсацией его плоти.

Одно безумство на двоих. И этого чрезвычайно мало…

Лежа на белоснежной мягкой простыни, ярко контрастирующей с загорелой кожей, сквозь приоткрытые веки я бессильно наблюдала за морганием одинокой лампочки побитого временем торшера. Зажглась, потухла, снова зажглась…Собственные ощущения пульсировали по телу с тем же интервалом. В голове образовалась пустота и тяжесть после безумной бессонной ночи, а тело ныло будто после многочасовой тренировки в спортзале. Хотя нет, после спортзала болели только мышцы. Сейчас приятной тяжестью оказалось скованно все тело начиная от искусанных губ, заканчивая раскрасневшимися ягодицами и ватой в ногах.

Такого не бывает. Это невозможно. Но это произошло на самом деле и произошло со мной.

Дмитрий. Его запахом все еще был пропитан каждый сантиметр скомканной постели. Я вдохнула полной грудью и прикрыла глаза. Сознание четко нарисовало его руки, впивающиеся в мои бедра, его губы, терзающие до боли чувствительную грудь, вздохи, стоны, переплетённые тела…

Плохо соображая, я подтянула к себе футболку с шортами и попыталась вылезти из своего кокона. Все—таки рабочий день начнется через два часа. Нужно успеть привести себя в порядок. Никому и в голову не должно прийти с кем и как мне посчастливилось провести эту ночь. Не хватало еще сплетен по офису.