– Безусловно! – в очередной раз наблюдая неприятное пренебрежение, выказываемое ей сотрудниками, напрямую относящимися к представителям сильного пола, Владислава любыми путями стремилась доказать деловую хватку и служебную значимость. – Стреляю я без промаха, да и победоносно драться, поверьте, неплохо обучена.

– Вот как раз перечисленные моменты понадобятся тебе, боевая подруга, в самую последнюю очередь, – Беляев недовольно нахмурился и неприветливо сморщился, – хорошенько себе уясни, что главное оружие любого нормального полицейского, заметь – нормального! – это не пистолеты, дубинки, наручники – хотя и без них в нашей работе не обойтись – а обычная шариковая ручка, – он снова придал себе привычное, грозное выражение, – и вот тебе мой совет: применяй ее по возможности правильно, ведь, оттого насколько правильно ты составишь первоначальные документы, будет зависеть судьба не только потерпевшего либо преступника, но в том числе и твоя собственная… – он на пару мгновений замолчал, пристально взглянул на хрупкую собеседницу, а следом задался резонным вопросом: – Достаточно ли ясно я сейчас объясняю?

– Да, – ответила смутившаяся брюнетка уже несколько неуверенно, понимая, что «сморозила» явную глупость, – но чем же все-таки прикажете заниматься?

– Что ж, непосредственно в городе у меня все участки заняты, – продолжал руководитель после непродолжительного раздумья; видимо, он принял какое-то ответственное решение, – поэтому направлю-ка я тебя в небольшое поселение, расположенное на удаление тридцати километров. Там у нас имеется отдельный пункт полиции, охватывающий обслуживанием третью часть района… Сразу предупрежу: ситуация с личным составом в нем очень плачевна…

– Но почему?! – не смогла черноволосая красавица удержаться от машинального восклицания, само собой просившегося наружу.

– А ты не перебивай и тогда непременно узнаешь! – неприветливо огрызнулся Владимир Иванович, для большей убедительности поводив массивными желваками. – Подведомственная территория у отделения довольно-таки существенная: она включает в себя поселок городского типа Нежданово, три больших села и тридцать четыре деревни, размещенных на расстоянии, равном почти полутора тысячам квадратным километрам, с общим населением, превышающим шесть тысяч постоянно проживающих жителей. Естественно, столь значимый участок, отдаленный от основного отдела, обязаны обслуживать до десяти постоянных сотрудников; однако – как я уже и сказал – ситуация с кадровым составом там сложилась критическая, если и не очень плачевная. Если рассказывать вкратце, то из-за сложности несения службы и чрезмерной многочисленности всяких неординарных личностей идти работать в ту отдаленную местность либо никто не хочет, либо просто сбегает оттуда через несколько месяцев и устремляется «на вольные хлеба», за более «длинным рублем»; говоря конкретнее, на месте «выжил» единственный сотрудник, помощник участкового, он же водитель служебной машины. Зовут его Алексеев Игорь Павлович, он является старшим прапорщиком полиции, и он же введет тебя в курс основного дела – всё ли, Шарагина, тебе понятно?

– Да, так точно! – отчеканила кареглазая полицейская, давая и четкий и ясный ответ; но следом, вспомнив кое о чем не менее важном, застенчиво, робко добавила: – Но где я буду жить, ведь всякий раз, мне кажется, туда не наездишься?

– Правильно мыслишь, – согласился Беляев, немного прищурившись, – есть у нас в поселке один служебный домишко, выделенный местной администрацией и пожизненно закрепленный за пунктом полиции; он невзрачный, некомфортабельный, но в общем и целом уютный, пригодный как временного жилья, так и несения каждодневной службы… словом, спросишь у Алексеева – все малозначительные нюансы он тебе в подробностях растолкует. Если больше вопросов нет, то можешь идти заниматься. Кстати, – остановил он назначенную сотрудницу уже на пороге, когда она, эффектно развернувшись и по привычке прищелкнув чуть завышенным каблуком, направилась к двери, – юбку я бы тебе посоветовал носить все-таки подлиннее, – замечание относилось к форме одежды, где больше обычного укороченная юбка специально выставляла напоказ великолепные ноги, скрытые черными утепленными колготками (на улице стоял декабрь месяц) и обутые в однотонные ботильоны, – Нежданово – это край непуганых идиотов: насильников, убийц, воров, мошенников и прочих бездельников; короче, не буди лиха, да будет тихо, либо – что кажется мне наиболее подходяще – не вводи во искушение, да избавишься от лукавого.

– Я никого не боюсь! – чуть повернувшись, гордо ответила отважная девушка. – И любому сумею «указать его место»! – После чего, не увидев у начальника признаков, указывавших на желание продолжить беседу, твердой походкой направилась к выходу.

– Ну что же, посмотрим, – еле слышно пробурчал Владимир Иванович, когда Шарагина вышла наружу, а дверь за ней плотно прикрылась.

Выйдя из кабинета начальника, Слава в первоочередном порядке экипировалась по полной выкладке, в затем, изрядно груженная, направилась прямиком на автобусную станцию и уже к половине двенадцатого добралась до определенного ей места несения службы. Полицейское отделение находилось неподалеку и, не тратя попусту времени, но следуя неспешным шагом, через пять минут она приблизилась к невзрачному кирпичному зданию, одноэтажному, не отличавшемуся значительными размерами и покрытому ржавым железом; снаружи оно выглядело окрашенным желтой, но давно уже выцветшей краской, окна были вставлены старые, обшарпанные, еще деревянные. Металлическая дверь оказалась открытой и манила незамедлительно проследовать внутрь, что новоявленная участковая и не замедлила тут же проделать. Невзирая на внешнюю неказистость, внутренние помещения представлялись весьма и весьма просторными: в них можно выделить общий коридор, где прямо напротив входа располагалась камера предварительного заключения, а дальше следовали четыре маленьких кабинета (по два с каждой стороны, предназначенные для сотрудников), в конце же можно было упереться в служебное пространство, еще совсем недавно занимаемое начальником, сейчас же надежно закрытое и запертое на весомый, едва ли не амбарный, замок.

Оказавшись внутри, полицейская (она все-таки прислушалась к совету Беляева и переоделась в утепленные брюки, сочетавшиеся с однотипным бушлатом), беспрепятственно миновала КПЗ и остановилась напротив комнаты, находившейся первой справа. В ней присутствовал внушительный мужчина, одетый в зимнее форменное обмундирование, выдавшее в нем старшего прапорщика полиции; он одиноко сидел за письменным столом, вплотную приставленным ко второму, точно такому же (из мебели в помещении находилось еще четыре непрочных стула, изготовленных на деревянной основе и обтянутых разноцветной дранной материей), и посматривал на вошедшую красавицу ясными голубыми глазами, на первый взгляд казавшимися просто бездонными. Останавливаясь на его внешности более подробно, в первую очередь следует отметить, что незнакомец был рыжим и выделялся очень короткой стрижкой и многочисленными веснушками, в нескончаемом количестве рассыпанными по круглому, упитанному лицу; еще на его физиономии можно выделить немного приплюснутый нос, полные, широкие губы, бесцветные, тонкие брови и простодушную, доброжелательную улыбку; на вид ему виделось лет около сорока двух (что соответствовало существовавшей действительности), и, как уже понятно, ожидавший человек обладал избыточным весом, массивной фигурой, средним ростом и, в сравнении в вновь прибывшей напарницей, считался просто огромным. По представившимся признакам дипломированная сотрудница взяла на себя смелость сделать вывод, что ее будущий помощник по большей части обладает добродушной натурой, не отличающейся скверным либо вздорным характером, что временами он способен становиться не в меру хитрым, а где-то даже неискренним, и что, в случае отчаянной надобности, может сделаться и верным, и преданным, и надежным.