БУДУ КАЯТЬСЯ
Над строкой, забитой до смерти,
Буду каяться я слезами,
Искусаю губы до крови
И в конфликт войду с небесами.
Устыжусь ли этой близостью,
И с молитвою, со свечами
Бог не даст мне дойти до низости:
Упрекнуть тебя не венчанием.
БУДУ ХРАНИТЬ
Как мне сжиться с этим снегом,
Что летит с черёмух вдаль?
Всё ещё пленяет бегом
Ручейка живой хрусталь.
Солнце скрылось за горою,
Месяц выплыл молодой.
Очарована тобою,
Околдована весной.
Помоги мне, братец старший,
Долюбить ушедший день,
Пусть он станет днём вчерашним,
Но люблю его, поверь!
Буду я хранить и помнить
Песню светлую о нём…
Звёзды падают над полем,
Рассекая мглу огнём.
БУДЬ ДОСТОИН!
В любви божественной, как мир безбрежной,
Купаемся, а на дворе – весна.
Мы счастливы: ведь счастье неизбежно,
Коль жизнь Всевышним нам дана!!!
Не забывай, что жизнь – наше богатство,
Что ничего дороже в мире нет!
А счастье для народа – дружба, братство,
И века золотого дней расцвет.
Халалом* каждый день уже наполнен,
Слова священные ласкают слух,
Улыбкой ясною наполнен полдень
И над землёй летает предков дух.
Кому, как ни тебе, народ пустыни,
Величие своё вновь возродить,
Отбросить недоверие, унынье,
И по заветам Нуха** снова жить.
Забота Огуз-хана*** о народе,
Пророчества о будущем туркмен,
О чистоте и стойкости природы,
О неизбежности потерь и перемен.
Так будь, туркмен, достоин Огуз Хана,
Таланта Низами, любви Фраги,
Своей любви и звёзд Туркменистана!
Не замедляй в прекрасное шаги!
_________
*Или «халяль». В переводе с арабского – разрешённый, разрешённое:
всё то, что разрешено и допустимо в исламе.
**В исламе первый из пяти великих пророков (наби) и посланников (расуль), посланных Аллахом к людям. Тождественен библейскому.
***Также Огуз-каган – древний родоначальник туркмен и других тюркских народов огузского происхождения, также герой-прародитель тюркских племён неогузского происхождения. С XIX века обычно используется как чисто литературный персонаж.
БУДЬТЕ МОЛОДЫ!
Опять с тобою мы сбежали
От городов к стихам и далям,
И этот простенький мотив
Сопровождал на всём пути.
Там нас встречали, награждали
Надежды солнечной лучами,
И лица были, как цветы,
Под чистым небом доброты.
Там дым костра и запах каши,
Сердца сроднившиеся наши,
И бриллианты на траве,
И дали в снежной синеве.
Зари в полнеба трепетанье,
Гитары тихое признанье,
И лунный блеск, и тёмный бор,
И силуэты синих гор.
Поднимались песни-голуби
Тихим звоном родника,
Разлетались во все стороны…
Будьте молоды всегда!
БУЙНАЯ СИЛА
Налетела вдруг буря на скалы.
Зашуршали пожухлые травы.
Загремели грома. Засверкали
Отражения в окнах с цветами,
Заспешили ручьи по дорогам.
Задрожали листвою деревья,
И прогнулись под тяжестью влаги. –
Это буря справляет веселье!
Её власть, её буйная сила,
Её смех и рычанье страшили.
Загрустили дома, торопливо
Свои окна слезами умыли.
Только мне грохот бури не страшен!
Сердце бьётся какой-то отвагой…
Солнце вспыхнуло, всё осветило.
Воздух был переполненный влагой.
Ничего не осталось от бури!
Разлетелись строптивые ветры,
И опять – наши серые будни,
Чьи-то дебиты, кредиты, сметы…
БУКВАРЬ
Едва война ушла за город,
Холщовых сумок нам нашили.
Мы утром в школу поспешили,
Перешагнув войну и голод.
На целый класс – один букварь!
Он, словно солнце, был для нас!
И сорок пар голодных глаз
Через беду глядело вдаль…
БУКЕТ ПУСТЫНИ
Я больше не приду к вам на поклон!
Моей вы дерзости дивитесь?
Пусть злоба жгучая открытия сего
Разбудит вас, скорей проснитесь!
Напрасно простирала руку к вам:
Мне там, казалось, брезжит свет,
Но я нашла лишь тьмы привет
И равнодушие к моим стихам.
Я долго шла пустыней жаркой.
Свои мне песни ветер пел,
И из-под ног песок сыпучий
Пустой породой уходил.
Что я могла найти в пустыне
Среди барханов и песков,
Где строки, как цветы живые,
Зачахнут даже без оков?!
Я собрала букет нетленный,
В нём ярких красок не отнять!
Пусть аромат его весенний
Всех будет вечно опьянять.
Но я в букет благоуханный
Вложу шиповника цветок,
Пусть злобный, для себя нежданно
Получит жизненный урок.
БУНИНСКИЙ НИЩИЙ*
Ты куда спешишь, тропиночка? –
В детство горькое твоё,
Сиротиночка-слезиночка,
Горе горькое моё…
Ужин был из камсы** и макухи…
За окном подозрительный звук…
Моего обострённого слуха
Вдруг коснулся настойчивый стук,
Захихикало эхо в простенках,
Где-то щёлкнула пуля в стволе…
Волос дыбом, ослабли коленки.
Забренчала посуда в столе. –
Это Бунинский нищий в окошко,
Словно гнались за ним, так стучал,
Что упала голодная ложка,
Задрожала, угасла свеча.
Горло сжала какая-то сила,
Страшный гром моё сердце пронзил.
Всё же страх пересилив, спросила:
– Эй, старик, ты зачем приходил?
– За тобою, моё невезенье!
За тобой, безымянная боль!
Не пора ли порвать со смиреньем
И забыть эту рабскую роль?!
Мы пойдём по дорогам России,
Где развеян метелью мой прах,
Где туманы росой оросили
Твой невинный, ребяческий страх…
И увёл меня призрак с собою…
_________
*Имеется в виду стихотворение Ивана Бунина «Деревенский нищий».
**Так называют на Украине солёную хамсу.
В АНАПЕ
К штормовому морю безмятежно
Торопился крохотный ручей
Знойным летом берегом песчаным
Под присмотром солнечных лучей.
В штилевые, робкие закаты,
В жаркий полдень, в синюю волну,
В пестроту наречий, в белый катер
Я влюбилась сразу. Не в войну
Здесь играют мальчики босые –
Милые строители, дворцы
Воздвигали из песка простые
Новостроек будущих творцы.
Зодчеству отдавшись всей душою,
С целою ватагою ребят
Каждый день под музыку прибоя
Воздвигала дивный Солнцеград.
Но незримо в бронзовости лета
Где-то в глубине моей души
Полыхали чёрные рассветы,
Дым Хатынь безжалостно душил:
В каждом сне той девочки вчерашней
Громыхала прошлая война,
Падали солдаты в рукопашной,
Билась в берег алая волна.
Злобен враг! На голубой планете,
Где-то вновь кормилица-земля
Плавится, и гибнут чьи-то дети,
Словно гибнут дети у меня…
Я хочу, чтоб в бронзовости лета
Детям на планете голубой
Было вдоволь хлеба, ласки, света,
Мирным, светлым был морской прибой!
В ДАЛЁКОЕ ДЕТСТВО
Я однажды не выдержу города,
И в зелёную, нежную Русь,
Без чинов, без интриг и без гонора
На лесные поляны прольюсь.
