Николай КРАЕВСКИЙ,

Сергей СОСНОВСКИЙ.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ (От «А» до «Я»)

А ВДРУГ!

Не поддавайся сладким грёзам,

Пустой надеждой не питайся,

Не верь манящим, дальним звёздам.

Поверь своей судьбе скитальца!

Не будь ленивым, суетливым,

Не спорь, отчаявшись, с душою:

Коль суждено, уже счастливым

Ты будешь смертною любовью.

А вдруг! Другой удел постигнешь? –

Надежда сутью твоей станет!

И звёзды высветят твой финиш,

К Нему дотянешься устами

Для поцелуя и – растаешь…

И меж привычными звездами

Звездою новой заблистаешь.

АВГУСТОВСКАЯ НОЧЬ

Воздух медовый тут -

Многометровый жгут,

Чистый и благостный

В хижине августа,

Связан без ниточки

С каждой улиточкой,

С жёлтой купавкою,

С травкой-муравкою.

Небо высокое

Спит над осокою,

Ночью туманами

Спит над лиманами.

Светлыми точками

Синею ночкою

Смотрится в озеро,

Словно в молозиво,

Звёзды-горошины,

«Псами» обглоданы,

В воздухе тают

И снова мерцают…

_______

*Го́нчие Псы – созвездие северного полушария неба.

АДОВОЕ ПЕКЛО

Вот это адовое пекло! –

Всё раскалёно добела.

И так идёт от века к веку.

Звенит песок, как удила.

Пустыни знойное начало

Плывёт на временных волнах,

А миражи её качает

Рабочий в бронзовых руках.

АНГЕЛИНА

Ангелина-ангелочек –

Золотистая коса,

Мой ромашковый цветочек,

Васильковые глаза!

Так меня околдовали,

Заманили, завели,

Что готов просить у мамы

Твоей трепетной руки.

И отец твой не откажет:

Я давно ему, как сын!

Полотенцем руки свяжет,

Мне отцом станет вторым.

Ангелина-ангелочек –

Солнышко моё,

Мой ромашковый цветочек,

Люб ты мне давно!

АНГЕЛЬСКИЕ ФЛОТИЛИИ

Розовел вдали восток.

У черёмух белопенных

Тихо вьётся ручеёк,

Полный парусников белых.

Соловей ещё звенел,

Сумрак песней оглашая.

Луг таинственно бледнел

Под нахлынувшим туманом.

Я иду, спешу к нему

Сквозь зарю, рассвет и песню,

И ему лишь одному

Подарю тот миг чудесный.

На душе моей светло.

Все заботы отступили.

И ручей бежит легко.

Полон ангельских флотилий…

АТОМНЫЙ ВЕК

Опять предо мною преграда –

Неистовый шум площадей.

Я вырвусь из этого ада,

От яда аморфных дождей!

Весь в спазмах грохочущих линий

И в язвах больных и калек,

С дыханьем отравленных лилий

Корёжится атомный век.

Бездарные дни доживая,

Двусмысленность лихо кляня,

Что вместо всемирного Рая,

Всемирная душит резня.

Мне страшно!!! И я убегаю

От белых, плакатных речей

От линий и лилий без Рая,

Смертельных, кислотных дождей.

АФИШИ ВОЗВЕСТИЛИ

Ярко-рыжие афиши возвестили:

К нам московские поэты прилетели!

Сколько было красноречия и пыли,

Но в лицо мы никого не разглядели!

У подножия Фраги* толпа кипела,

Муравейнику подобная сновала,

А в сторонке я одна, бледнее мела,

В суеверном своём страхе трепетала.

Было слышно, как скандалили у стойки,

Как сырой шашлык отчаянно жевали,

Чернобровый микрофон трещал жестоко,

И встревоженные горлинки летали.

Впереди наряд милиции безлико

То каре, то серым ромбиком топтался,

Охраняя от толпы людей «великих»,

Чтоб никто до Музы снизу не поднялся!

________

**В Ашхабаде у подножия памятника Махтумкули (псевдоним –

Фараги или Фраги) – туркменского поэта, философа, классика

туркменской литературы.

БАНКЕТ

Когда спешу я на большой банкет,

Где будет много любопытных взглядов,

Я думаю: зачем мне этот свет,

Зачем его улыбки и наряды?

Никто из них мой не прочёл сонет,

Косой лишь взгляд певцу будет наградой.

Сквозь зубы кто-то скажет мне: «привет!»

И повернётся не спиной, а задом.

Со стен картины будут вдаль глядеть,

Звенеть бокалы и хрустеть закуска.

При лунном свете лиц туманных медь

Не разглядеть на фоне двери узкой.

Я самый скромный выберу наряд,

Чтобы ничей не привлекать мне взгляд.

БАРДОВСКИЕ ПЕСНИ

Год за годом быстро пролетают,

Но ничуть не старюсь я душой!

А душа такая ж молодая,

Как девчонка с чёлочкой смешной.

Всё б ей босяком, да на деревья.

Ближе к солнцу, с ветром говорить,

И в дыму весеннего веселья

В танце удивительном кружить!

Господи, какое наслажденье

Быть с природой в жизни заодно

И смотреть с любовь, с восхищеньем

На поля, созревшее зерно,

Восхищаться солнцем и дождями.

Синий снег, похрустывая, мять,

У костра походного с друзьями

Бардовские песни распевать!

БАРДОВСКИЙ БИЗНЕС

Где ж вы, барды дней текущих?

Или струны заржавели?

Или больше нет той цели,

Что звала вас в мир грядущий?

Вы бесплатно не поёте –

Бизнес бардовский открыли!

Вековые где мотивы,

Ваших душ святых полёты?

Где прекрасные порывы

Напоить мир добродушьем,

Уничтожить равнодушье,

Вскрыть безумия нарывы?

Неужель пришло забвенье

Вековым стремленьям бардов,

И иссякла правды жажда,

Откровения мгновенья?

БАЮШКИ-БАЮ

Расплескался тёплый вечер.

Спать, опята, спать!

Зажигает небо свечи

Для лесных ребят.

Ветерок, как кот Мурлыка,

Песенку споёт.

Волчьего не слышно рыка,

Спит в норе енот.

Вот и нам пора в кроватки!

Баюшки, баю.

Пусть вам сон приснится сладкий,

Баюшки, баю…

БЕДА- ИЗМЕНА

Госпожа беда-измена,

Ты опять меня настигла,

Увернувшись вновь от тлена,

Отнимаешь жизни силы.

Убаюканная счастьем,

Что и мне чуть-чуть досталось,

Проглядела я ненастье –

Время горькое настало.

Разве трепетное сердце

Было холодно весною?

Кто-то сочиняет дельце,

Строя козни за спиною.

И опять толпа сомнений

На меня идёт стеною.

От хулы, нравоучений

Вновь не вижу я покоя.

Окаянный груз измены

Не стряхнуть и не осилить…

Снова в жизни перемены!

Устоять дай, Боже, силы!

БЕДЛАМ

Потопом настиг бедлам.

В мире штормит!

Безумцы детей убивают.

Толпа изощрённо скулит,

Олимп – заседает…

А болтуны со всех сторон,

Как тараканы:

«Затмение! Затмение!»

Безутешные матери

В ладони выплакали

Свои глаза.

Старики умирают

От голода и позора…

Кто же ответит нам: