— Потому что для уголовного дела, которое теперь на неё завели, нужна была серьёзная угроза для жизни, именно таким значится моё ранение, а выстрел в руку или ногу мог обойтись лишь штрафом.

— Ты сумасшедший! — Дану снова начало трясти от эмоций, стоило ей только представить, что, если бы он повернул дуло пистолета не под тем углом.

— Есть немного. Выйдешь за меня? …Как же я хочу тебя.

— Ты сумасшедший! — снова повторила она.

— Ага, одержимый тобой. Чувствую себя чертовски влюблённым, бесстрашным, бессмертным и всемогущим. Это такой кайф. Любить. Я тебя не отпущу. Так выйдешь? Или мне стоит встать и опустится на одно колено? — и Рик действительно попытался подняться.

— Лежать! — испугано выкрикнула Дана, придавив его плечи обратно к кровати. — Отвечу, когда полностью поправишься. Чтобы хоть что-то получилось по-человечески. … Чтобы была возможность продолжения, — она вдруг почувствовала, как запылали её щеки, что бывало очень-очень редко. Дана не понимала почему покраснела после всего, что у них с Риком было.

— Продолжения? — удивлённо поднял он брови, а потом хитро усмехнулся, когда до него дошло. — Вау! Я понял.

— Ничего ты не понял.

— Я выберу для этого самое необычное место. Где смогу услышать твоё «да» и заняться любовью со всей своей сумасшедшей страстью. Спасибо, ягодка, за такой мощный стимул поскорее встать на ноги.

— А если я скажу «нет»? С твоим норовом за это время ты можешь ещё десять раз заставить меня полюбить тебя, возненавидеть, потом снова полюбить и так далее, — закусила она губу, вызывающе усмехнувшись.

— Тогда я буду добиваться тебя снова и снова. Ведь у нас впереди целая вечность. Оказывается, ты умеешь так мило и невинно краснеть, мне нравится. Ты моя, Давина Вилар. Кстати, почему ты не называешь себя полным именем?

— Оно напоминает мне о другой жизни, когда некая Давина Вилар была счастлива и беззаботна, её брат был здоров, родители живы, она была влюблена и тусила на вечеринках. Вспоминая те моменты, я чувствую себя ещё более несчастной. Поэтому Давины Вилар больше нет, а есть Дана.

Рик поймал её руку, поднёс к лицу и поцеловал в запястье, мягко перебирая по нему губами.

— Ты несчастна со мной?

— Нет, я лишь ответила та твой вопрос, почему я называю себя сокращённым именем. Да я уже и привыкла, — второй свободной рукой, она погладила его по щеке. — Как всё-таки удивительно всё в жизни складывается. Если воспринимать чудовище в штыки — оно звереет ещё больше. Если к чудовищу с лаской — оно становится покладистым. Моё сердце вопреки всему мудро избрало любовь, и эта любовь совершила чудо, чудовище влюбилось и обернулось человеком. Но где-то я видимо всё равно согрешила, раз мне достался такой вредина.

— Да, и поэтому я буду называть тебя Давина, мне так больше нравится. Кстати, хорошее начало сказки. Сочинишь её для нашей дочери? — Рик мягко потянул её на себя, желая получить свой поцелуй.

— Дочери? — охнула Дана.

Поцелуй бы затянулся на дольше, если бы в дверь палаты не постучали.

Двое полицейских пришли взять показания у очевидицы происшествия, а к Рику пришёл адвокат Кимберли Стюарт. О чём они говорили Дана не слышала, так как её допрашивали в комнате отдыха, зато, когда она вернулась, Рик сиял от счастья.

— Как всё прошло? Что ты им рассказала?

— Рассказала, как было на самом деле, — произнесла Дана, пожав плечами, присаживаясь рядом с ним, и Рик тут же напрягся. — Что я твоя любовница, что Ким заявилась с пистолетом, кричала, угрожала, и что после первого выстрела я убежала. А то, о чём признался мне ты — я унесу с собой в могилу. Быть может, я тоже чудовище со стокгольмским синдромом, но мне её не жаль, потому что методы твоей жены ещё ужаснее.

— Больше нет, можно сказать, что Ким мне уже не жена. Они согласны на мои условия. Уголовное наказание она не понесёт, но станет послушной. Развод оформят через неделю, и я останусь управляющим компании. А-а-а-а!!!! — Рик победно зарычал. — Это того стоило. Пять долбаных лет!

— Ты … столько лет ложился в постель … с нелюбимой женщиной, ради денег? — опешила Дана, уронив руки.

— С ней четыре года, последний год у меня были любовницы. Трахать нелюбимую женщину не сложно, это физиология, а физиологию легко обмануть, тем более, когда целью было зарабатывание огромных бабок. А вот когда появляется любимая женщина, с нелюбимой уже хрен перепихнёшься, мне не интересно. Теперь, когда у меня появились чувства к тебе, мне стала интересна твоя взаимность…Что будем делать?

— В смысле? — заморгала Дана.

— Пока я разлёгся тут в больнице, — усмехается Рик.

— А какие есть варианты? — Дана демонстративно обвела взглядом комнату. — У тебя даже журналов здесь нет. Купить тебе кроссворды, зайчонок?

— Ха-ха. Завтра мне уже можно будет вставать, я здесь надолго не задержусь. Мой ноут взяла? Тогда ложись рядом, будем смотреть какие у нас есть турагентства и какие дома выставлены на продажу.

Вместе они целых два часа заходили на различные сайты, пересмотрели более-менее, на взгляд Рика, приемлемые объявления о продаже домов, хотя Дане они казались непомерно дорогущими и большими, и определились с турагентством, в которое Дана должна отправиться, чтобы договориться насчёт практики, либо уговорить владельца продать его.

— У меня не получится, — Дана с самым несчастным видом покачала головой. — Это ты умеешь убалтывать людей, перебирать варианты, давить на слабые места, играть на эмоциях, жонглировать аргументами. Ты прирождённый делец, а я нет.

— Ой, кто это у нас здесь лапки опустил? Нужно пробовать. Задержать дыхание, пнуть свой страх и шагнуть вперёд, вырваться из неуверенности. Ты ведь идёшь к своей мечте, а в этом деле нужна целеустремлённость. Назначь встречу, обговори условия, оптимальные варианты, предварительную стоимость. Даю тебе задание. Утром созвонишься с турагентством, съездишь на встречу, мне можно звонить в крайнем случае, если нужно будет немедленный совет, а потом бегом мчи ко мне, рассказать всё в подробностях. Я в тебя верю, Давина. Вот только не нужно хмуриться.

— Ладно. Я попытаюсь.

— Отель «Хилтон», сейчас скину тебе адрес. Всё оплачено, включая ужин. Возьми в моём портмоне наличку на такси. Возьми больше, — проследил за ней взглядом Рик.

— Манхэттен? — уже в который раз за день опешила Дана, увидев адрес.

— Нужно было снять хостел? Номер на четверых с двухъярусными кроватями и общей ванной на этаже? — хмыкнул Рик. — Расслабься и наслаждайся жизнью. Я обо всём позабочусь.

— Тогда до завтра, — тяжело вздохнула Дана. Ей не хотелось уходить и снова погружаться в пугающее её одиночество, тишину и мысли. Хотелось остаться с ним, спрятаться за его уверенностью, закутаться в его нежность и согреться улыбкой. В последние дни он преобразился до неузнаваемости, окружив её теплом и заботой, так, что она даже боялась спугнуть это какой-то лишней своей мыслью или словом. Вот и сейчас, потянувшись к нему за поцелуем, она никак не могла оторваться от его губ.

— Люблю тебя. А теперь иди, — шепнул Рик, помогая ей решиться.

Она почти прошла через весь вестибюль, когда её окликнули, и второй за день к ней обращались её полным именем, вот только это был уже другой человек. Голос показался ей знакомым.

— Давина?

Девушка обернулась и … остолбенела.

— Дэни?

Он приближался к ней быстрыми шагами, сияя широкой улыбкой. Высокий, широкоплечий, в движениях угадывалась военная выправка.

— Давина! Как же я рад тебя видеть! — ни о чём не задумываясь, поддавшись порыву, он обнял её крепко и искренне. — Какими судьбами здесь?

— Привет! Ты … так возмужал! — выдохнула она, потрясённо качая головой, рассматривая своего бывшего парня.

— Слушай, чего мы стоим посреди холла, давай куда-нибудь зайдём, посидим спокойно, выпьем кофе, поболтаем. У тебя есть время? — Дэни казался таким счастливым, таким взбудораженным этой встречей. Он и раньше был весёлым, добрым, открытым парнем, и Дана скучала по тем временам, когда они были вместе, но услышав его вопрос она напряглась, вспоминая соглашение, заключённое с Риком, о том, что без его согласия никакого общения и никаких развлечений. Но ведь Рик изменился, возможно, его принципы тоже стали мягче, быстро размышляла про себя девушка, желая немного пообщаться со старым другом.