— Отчим избивал меня по поводу и без, как боксёрскую грушу, в течение нескольких лет. А когда родился мой сводный брат, его сын, прикованный к инвалидному креслу с самого рождения — побои стали особенно жестокими. Мне мстили за то, что я нормальный. Однажды … я случайно поцарапал его машину …

Рик молчал очень долго, и Дана не выдержала, спросив шепотом:

— Отчим изнасиловал тебя?

— А когда я попытался его за это убить, он схватил мои руки и сунул их в кипящее масло. И держал до тех пор, пока мясо не стало отставать от кости. И пока я не потерял сознание, — мрачно изрёк Рик, протрезвевший от этих воспоминаний.

- А что твоя мама? — осторожно подала дрогнувший голос девушка.

— Мама. — Дана ещё ни разу не слышала, чтобы это слово произносили с таким презрением. — Когда я очнулся в больнице она сказала мне, имея в виду отчима, что каждый человек заслуживает на второй шанс. Она никогда не вставала на мою сторону. Она его типа … любила, но думаю, больше всё-таки боялась. Умоляла меня не давать показания в полиции. Просила не ломать ей жизнь. Даже плакала … жалея его.

— Сколько … тебе было тогда?

— Двенадцать.

— Он жив до сих пор?

Рик кивнул, не глядя на неё:

— Чтобы не видеть эту мразь я поставил условие. Все эти годы я учился в закрытой школе, проводя каникулы за учебниками, не покидая стен интерната. В итоге я добился своей цели — грант в Гарварде и звание лучшего студента выпуска. А потом однажды моей целеустремленности улыбнулась удача. И всё чего я добился — всё это благодаря пышущей ненависти к моей мерзкой семейке…

Дану потрясла его история до глубины души, она даже забыла, что буквально сегодня он сам уподобился своему отчиму.

— Прости меня, что полезла к тебе с этими расспросами. Не стоило ворошить прошлое.

— И ты прости меня, — шепнул он. — Себя я вряд ли прощу, … такое я сотворил впервые, я не … насильник. Надеюсь, что смогу заслужить твоё прощение. … Потому что …не хочу потерять такую девушку, как ты.

Несколько минут они просто смотрели друг другу в глаза. Затем поднявшись на ноги, пошатываясь, Рик потащил её за собой на кровать, где тут же отключился, прижимая к себе девушку.

…Рик стонал и стонал.

Ничего не понимая спросонья, Дана побежала на доносившиеся стоны.

— Ты ведьма, — бросил он, едва заметив её, запивая неизвестно какую по счёту таблетку.

— Я-то тут при чём?

— А кто меня напоил? Думаешь, это не из-за тебя я вчера надрался? — возмутился Рик с самым серьёзным хмурым видом. — Ненавижу похмелье. Ненавижу дотошные выспрашивания. Предупреждаю сразу, до того, как ты придумаешь новые вопросы. ….Об этом знаешь только ты, — выразительно посмотрел он ей в глаза, вскинув голову. — Никогда, слышишь, никогда мы больше не вернёмся к этой теме! — Рика трусило не то от злости, не то от похмелья. — Может, с твоей стороны кажется, что я жуткий лицемер, что не прощая людям даже мельчайших проступков, не говоря уже о крупной вине — я между тем, жду от тебя прощения. Но мы с тобой любовники, взрослые мужчина и женщина и моя попытка взять тебя силой …была лишь проявлением жесткого секса, наваждением. Я не оправдываюсь. Просто хочу, чтобы ты провела черту, что наш случай сексуальных игр, это не одно и тоже с тем, что произошло со мной в двенадцать лет. Им я никогда этого не забуду и не прощу. Если эта информация каким-то образом просочиться в прессу — я сразу узнаю источник. Не советую тебе сливать меня, потому что в итоге мои адвокаты измарают в грязи тебя, — Рик выглядел взвинченным, помятым и настороженным.

— Может, это перевернет твоё представление о людях и обо мне лично, Рик Саттон, но я не из тех, кто подло бьёт ножом в спину, наживаясь при этом. Если я сплю с тобой за деньги, это ещё не значит, что я неприличная девушка. …Странно, что ты не проспал на работу. Может тебе стоит позавтракать? — не обращая внимания на напряженного до крайней степени парня, Дана открыла холодильник. — Я бы сварила тебя суп, говорят он помогает при похмелье, но у тебя же кроме сока и воды ничего нет. А ещё богач называется. Чтобы ты не говорил, но питаться в ресторанах это расточительно и не практично. К тому же это не очень полезно для здоровья.

— Дана! — возмущенно таращась на неё, фыркнул Рик. — Ты хочешь нарваться на грубость?

— Я не коим образом не спорю с тобой, я делаю разумное замечание, Рик, так обычно происходит между двумя людьми, живущими в одних стенах, — дёрнула она плечами. — Я умею готовить, если что. А ещё я умею слушать. И меня бесит транжирство. Если бы люди чаще отрывали свои задницы, не надеясь на других — производительность была бы куда выше.

— Господи, за ангельской внешностью, укрылся монстр! — прыснул он, возвращая себе своё обычное невозмутимое состояние. — Мы встретились с тобой несколько дней назад, а такое впечатление, что женаты уже лет десять. Что-то ты запамятовала, сладкая, что рычаги правления в моих руках, и мы будем делать, как я сказал! — серо-зелёные глаза из блеклых снова стали насыщенного малахитового оттенка. Рик Саттон расслабился и оттаял от одной лишь её улыбки. Ему безумно нравилось, как умели улыбаться её фиалковые глаза. Это приносило ему внутреннюю безмятежность. — Я твой царь и божественный деспот.

— Да ради бога. Как мне стать? — поддела она его.

— Противная.

— Ужасно выглядишь с утра.

— Кто-то сейчас договорится, — хищно сощурился Рик.

— И что ты мне сделаешь? Поставишь в угол или лишишь сладкого? — дерзко рассмеялась Дана, продолжая перепалку. — С каких это пор секс по утрам, если он здоровый и нормальный, считается наказанием? Может, мои эмоции написаны у меня на лице, зато твои выпирают из трусов.

— Кто ты и что сделала с моей издёрганной ассистенткой? — двинулся он в её сторону.

— Я немного изменила свои принципы, откорректировала их, — мотнула головой Дана, пятясь назад. — Если уж ты моя неизбежность, так почему бы мне не поискать в тебе человечное.

— Желаю удачи! — оскалился Рик, готовясь к рывку.

Завизжав, Дана бросилась наутёк, но была поймана, перекинута через плечо и отнесена в ближайшую спальню. — Ты так просто не отделаешься, — победно протянул Рик. — Я хочу, чтобы в этот раз поработал твой много говорящий ротик.

— Вы правы лишь в одном, мистер Саттон — ради Алекса я буду терпеть эту сексуальную кабалу. В моём сражении с судьбой на кону жизнь брата. Так что же такое по сравнению с этим минет?! — с вызовом бросила ему Дана, гордо развернув плечи. — Но …, - девушка покачала головой, опускаясь на колени, грустно усмехнувшись. — Мне жаль тебя.

— Даже так? — от Рика мгновенно потянуло отчужденным холодом, будто невидимые доспехи сомкнулись и он опустил забрало. На сегодняшнее утро его интерес к сексуальным играм резко пропал.

— Да, жаль, потому что даже с твоей кучей денег, твоя жизнь ещё более безнадежней чем моя. У меня хотя бы есть цель, а ты покупаешь любовь за деньги. И даже не любовь, а так … плотские утехи. Без чувств. Это печально.

— Ха! — его лицо побелело от гнева, а рот искривился в замешательстве, потому что слишком многое ему хотелось прокричать ей в лицо. В мыслях вертелись грубые, ранящие, обидные фразы, угрозы и высмеивания. Но что-то заставило его сдержаться. Что-то в этом чистом фиалковом взгляде неожиданно и резко обезоружило весь его гнев.

— Сегодня ты в офис не идёшь, — произнес он ровным тоном, опускаясь рядом с ней на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Теперь настала очередь Даны измениться в лице.

— Ты … меня увольняешь? … За правду? — пролепетала она упавшим голосом.

— Нет. Но я хочу, чтобы товар, который я покупаю выглядел качественно, — жестким тоном отрезал Рик, не сводя с неё колючего от задетого самолюбия взгляда. — Ты отправишься в салон красоты. Я оставлю визитку салона. Все услуги оплачены. Пусть тебя там приведут в порядок.

— Может мне ещё к психотерапевту записаться, как считаешь? — язвительность Даны снова воспрянула. — Пусть мне выпишут колёса какие-нибудь успокоительные, чаёк. Стану покладистой, уравновешенной, депилированной куклой с нарощенными ногтями.