Смущается, но отвечает: — Почему, ты надела мой дар?

Пожимаю плечами: — Очень красиво и подходит к моему наряду, и столько подарков, должна же я где-то выгуливать эту красоту.

Дружный смех. Смотрю на них недоумённо.

Бирок протягивает очередной дар.

— Прими, мы позже объясним, значение даров.

Открываю кольцо в виде бантика с брильянтом по центру квадратной формы, любимый изумруд. Улыбаясь прошу одеть на пальчик, протянув руку.

Очередной взрыв веселья.

Гордон, радостно улыбаясь, протягивает коробочку, подозрительно прищурившись, осматриваю их взглядом, забираю и открываю. Рубиновый браслет.

— Спасибо, — целую его и обняв замираю.

Фасиэль, еще одна тёмная лошадка без громких титулов, но молчит, как партизан, чем занимался до этого, улыбаюсь ему, раскрывая объятия. Обнимает и заглядывает в глаза. Берёт руку и вкладывает коробочку, сжимая ладонь. Сбегает назад. Удивлённо смотрю на него. Открываю дар. Алмаз, размером с персик, без огранки. Хлопаю глазами. Он пожимает плечами.

— Спасибо, родной, намёки я понимаю, — загадочно ему улыбаюсь, чем смущаю его.

Лансинэль притягивает, большую шкатулку в которой я увидела красивую диадему с сапфирами и брильянтами.

— Голубой и сиреневый цвета моего дома, эту диадему, дарили дочерям нашего дома, но их давно не рождается, — целует руку.

— Спасибо, — целую его и обнимаю.

Малисэлит, целует руку и протягивает дар. Открываю, кольцо, овальной формы брильянт, в обрамлении более мелких. Красота.

Молча целую, любимого ушастика. Замечает мой задумчивый взгляд и распахивает глаза, в которых тлеет огонёк желания.

Дарситэль, подходит со спины, целует в щёку и обнимает. Протягивая на ладони дар. Открываю, очередной брильянт, капелька росы в виде красивой подвески на платиновой цепочке. Отклоняюсь и ловлю его губы, нежно целуя. Мы так и стоим.

Наинэль протягивает свою коробочку, смущенно.

Открываю, очень маленькие, гвоздики с мелкими брильянтами. Улыбаюсь, покидаю объятия мужа, шагая к нему.

— Они очень милые и я даже знаю, кто однажды их наденет и будет носить с радостью, — загадочно улыбаясь.

— Расскажешь? — огорченно опускает голову.

— Да. Наша дочь, — в надежде вскидывает взгляд, обнимаю, — спасибо, они самые скромные, но дороже всех.

Крепко обнимает и радостно выдыхает.

Едва сдерживаю слёзы, но нахожу в себе силы оторваться от него и оглядываюсь на довольных мужчин.

— Ну и? Я жду объяснений! — требую у них.

Васитор хихикая ответил, приняв дары у всех, ты назначила всех любимым мужем, а у тех, что надела подарки, очень любимыми.

— Вот вы жуки, а сказать не могли, — притворно на них ругаясь уперла руки в боки и прищурившись, указала пальцем в императора, — ты вообще не честно поступил, сам надел и не один, а два.

Кинула в него подушкой, он со смехом её поймал.

— Дариса, нам пора, нас уже ждут наши семьи, родители хотят познакомиться с новыми членами увеличившейся семьи.

— Да, — улыбнулась, хорошего понемногу, но мы ещё поговорим, — погрозила им пальцем, срывая очередные смешки.

Мы всё же вышли, обязанности ни кто не отменял, но я бы предпочла знакомиться с роднёй в более спокойной обстановке.

Коридоры и переходы во дворце были долгими и длинными. Я шла под руку с Васитором, он как хозяин и император, имел преимущества. Из головы не выходила сцена с подарками, что-то от меня опять утаили и свели к обычной шутке, но решила выяснить это позже, так как мы подошли к залу приёмов и нас объявили.

Очень долго перечисляли титулы и регалии моих мужчин в итоге назвали моё имя и новое имя рода. Произошла минутная заминка и мы вошли, в абсолютной тишине прошли по центру зала, сквозь придворных.

Васитор, кивнул и позволил подняться придворным, которые стояли, согнув спины. Всё молчали, мужья выстроились в ряд, заиграла музыка, всё так же молча, мне протянул руку император и когда я ее подала, закружил в танце, хорошо, что он очень походил на наш вальс, успела среагировать правильно. Дальше по очереди с каждым мужем, сделала несколько па и меня передавали следующему после того, как мы закончили, так же молча, но под аплодисменты подданных ушли ужинать и знакомиться с семьями мужей. Оказалось, это традиция, в этот день можно говорить только со своей семьёй или ближним кругом.

В столовой нас ожидали родственники, отцы и мамы моих нагов, то есть похожие ужины мне предстоят еще три раза, а сейчас бы этот пережить. В определённом возрасте все скидывали на наследника, а сами жили в своё удовольствие, путешествовали. При этом сохраняя титулы. Если честно не совсем была готова увидеть постаревшие копии мужей, но меня очень порадовали теплые отношения пап к своим сыновьям, мамы лишь благосклонно, позволили поцелуй в щеку. Оказалось, что не принято разговаривать с чужими мужчинами, даже не смотря на родственные связи. То есть вот наша жена, но она вам и слова не скажет, нельзя, а тогда нафига столько помпы и шума вокруг этого события? Молча ковырялась в своей тарелке, благодаря Бога, что паранджу не одели, как делают в моём мире и вообще посадили за общий стол, а то потом выясниться, что есть женские половины дома и лучше сидеть там.

И как раскачивать настолько консервативное общество. Нет, я ни чего не имею против чуждой мне культуры, но смириться с новыми порядками не просто. И так мне захотелось попасть в свои покои, что я просто не успела ни чего понять, как очутилась в комнатах. Отлично. Пусть сами разгребают, одиночества в толпе мне хватило и в прошлой жизни. Живут в магическом мире, сами доигрались до того, что женщин почти нет, и подобное отношение, уберу подальше, чтобы взять поближе. Не понимаю, но спорить не буду, может сами догадаются. Хотя надежды очень мало. Переоделась и позвала отца.

— Привет, а где все? — удивлённо спросил Бог.

— Ужинают, традиции и так далее, я сбежала, мне роль куклы надоела. Так не сиди, туда не смотри, ни с кем не говори, и вообще, скажи спасибо, что дышать разрешили, — я ходила по комнате и возмущалась, размахивая руками, — у них завтра мир на голову рухнет, а мы планируем не экспедиции и исследования и поиски древних алтарей, а дружественные визиты в другие государства, познакомиться с семьями мужа, чтобы молча поесть в кругу семьи. Верх логики.

Я выдохлась и остановилась, Бог, приподняв бровь, наблюдал за моей истерикой.

— Я не права?

— Права, но мало что можешь изменить, кроме как выговориться.

— Новые нападения были?

— Нет, но что-то явно готовят или ждут, не могу определиться.

— Что делать?

— Ждать истерики мужей, — с последним его словом дверь в покои открылась рывком, и толпа разъярённых мужчин залетела в комнату.

— О! Поздравляю вас, вы меня нашли, а теперь можете идти заниматься своими делами дальше, хорошего общения мальчики.

— Дариса…

— Я не хочу сейчас говорить, у моей лояльности тоже есть предел и сегодня вы его исчерпали, недомолвками и ужином с родственниками, мебелью я себя ещё не чувствовала, не удивительно, что ваши женщины вьют из вас верёвки дома и капризничают. На выход.

Вытолкала всех за дверь, повернулась к отцу: — Может сходим куда, да хоть на источники, просто поплавать.

— Пошли, тебе это нужно, честно не думал, что они так сделают, ты же не просто жена, хранитель, но кажется, кто-то не понял, что на их плечи взвалили не государство, а целый мир, центром которого ты и являешься.

— Нет, они как раз всё понимают, но пытаются меня задвинуть в угол, и я бы может согласилась, но не так демонстративно.

Не заметила, как мы оказались у источника: — А храмовники не выгонят нас?

Такого заразительного смеха я не слышала ни когда, когда он отсмеялся, то посмотрел на меня удивлённо.

— Ты даже не представляешь, что только что сделала, — удивлённо на него посмотрела.

— Что я могла сделать, рассмешить?

— И это тоже, но смех, он является именно той энергетической составляющей, чтобы бороться со смертью, которая пришла в наш мир.