Когда монах вышел, Джованна упала снова на пол без сил. От добровольного поста кружилась голова, и все вокруг было слегка нереальным, ненастоящим. Было легко представить, что она – не она, что настоящая Джованна все едет по дороге в Геную со своими братьями. А эта Джованна, испуганная и больная, должна страдать ради счастья другой.

В этом бреду она не сразу поняла, что снова не одна. Пико делла Мирандола поднял ее с пола и отнес на кровать.

– Поешь хоть что-нибудь, любовь моя…

Но она лишь слабо покачала головой.

– Я очень рад, что ты согласилась, – дыхание обожгло ухо, Джованна замерла. Что еще он придумал? Как еще будет мучить ее?

Пико развернул девушку на спину, прижал за плечи к матрасу и ждал. Она долго не открывала глаз, но все-таки посмотрела на него.

– Я хочу услышать это от тебя, Джованна.

– Зачем вы мучаете меня? – она попыталась отвернуться, но он не дал.

– Я хочу услышать, что ты согласна! – хищник смотрел на нее в упор, ноздри раздувались, рот артикулировал каждое слово с наслаждением.

– Я буду вашей. Вы победили. Завтра утром я обвенчаюсь с вами. Прошу только дать мне время. Пожалуйста.

Он счастливо улыбнулся, но хватки не ослабил.

– Значит, только моя?

– Только ваша, – она еле сдерживала слезы.

Он глубоко вздохнул, прикрыв глаза от наслаждения.

– Хорошо! Как это хорошо! Джованна, любовь моя!

И прежде, чем она успела остановить его, прижался губами к ее рту. Она дернулась, но он только крепче надавил на губы, раздвигая их языком. Джованна вывернулась.

– Один поцелуй, душа моя! Только один! И я уйду! Клянусь!

Пико снова развернул ее к себе, впился в губы. Она покорилась.

С трудом оторвавшись от нее, тяжело дыша, граф прошептал:

– Я так хочу тебя, Джованна, я бы остался здесь, взял бы тебя здесь, но завтра ты войдешь хозяйкой в мой дом, а я хозяином в твою спальню. Завтра, душа моя. Ты не пожалеешь, клянусь.

И он наконец оставил ее.

Джованна еле дотерпела до того, как он запрет дверь, вскочила с кровати и склонилась над тазом. Ее вырвало водой, она умыла лицо, а потом долго всматривалась в кусок мыла, словно не понимала, что это. Медленно взяла, намочила, намылила губы, лицо, шею и тщательно терла их ладонями, пытаясь смыть прикосновения графа.

Потом усталость сделалась свинцово-тяжелой, она еле добралась до постели, обхватила себя руками и затихла.

Когда Джованна просила об отсрочке, то надеялась, что сможет придумать, как сбежать, но граф делла Мирандола выпил из нее все силы и надежды.

Что же сделали с ним, что он стал таким? Джованна дрожала и не находила ответа. Это были словно два разных человека в одном. Мудрец и садист. Если она обвенчается с ним, как он того хочет, если отдаст себя ему, как он того требует, что будет дальше? Кто из них будет с ней изо дня в день? Ей было так страшно и одиноко, что она дрожала как в лихорадке, пока не уснула.

Валентин был дома, когда вернулся Джакомо. Вместе они составили список женских монастырей в округе. Один из них, монастырь святой Лючии, перестраивался, монастырь святой Катарины был слишком далеко, третий и вовсе находился во Флоренции, а Валентин был уверен, что Пико выбрал бы самый близкий к Флоренции, за пределами городских стен.

– Она там, я уверен.

– Раз он попросил монаха поехать с ним, значит, Джованна согласна. Может, они все это придумали с самого начала, Валентин, – Джакомо все еще пытался найти рациональное объяснение всему.

– Джованна никогда ничего не делала в тайне от меня, Джакомо. Ради Бога, очнись! Я даже о ее первом кровотечении узнал, сам испугался вместе с ней, помнишь же, как мы перепугали всех слуг, что Джованна умирает. Она бы сказала мне, что любит его.

– Ты был слишком увлечен Торнабуони. Рауль это, Рауль то… она могла не доверять тебе из-за этого. Граф делла Мирандола отличная партия. Лучше не вмешиваться.

– Его не было на вилле с раннего утра, – вошел Лоренцо.

– Мы знаем, где они, – Валентин ткнул пальцем в карту. – Поехали.

Лоренцо кивнул и направился к выходу.

– Ты с нами, Джакомо? – обернулся Валентин.

Джакомо поспешил присоединиться.

С высоты холма они осматривали монастырь. За каменной оградой двигались люди.

– Восемь человек, может, еще несколько внутри, – считал Валентин.

– Мы сейчас не можем просто подъехать и потребовать вернуть нам сестру – нужна подмога, – Джакомо чувствовал себя неуверенно перед лицом опасности.

– Кажется, часть собралась уезжать, – заметил Лоренцо.

Действительно пятеро всадников выехали за ворота, и монастырь закрыли.

– Нет, слишком долго ездить туда-сюда. Уже вечер, скоро стемнеет. Я за ней сам схожу, – Валентин смотрел за передвижениями людей.

– Двое вышли на крыльцо, – ответил Джакомо.

– Пять человек осталось, значит. Смотри, там, где монастырский сад, стена не такая высокая. Подъедем к нему. Если удастся найти Джованну и выбраться с ней в сад, я удодом пропою.

Валентин издал короткие и горловые «у-у-у».

– Нельзя одному, слишком рискованно. Я с тобой, – Лоренцо прищурился, пытаясь выяснить, насколько вооружены охранники. Но отсюда этого было не видно.

– Нет, если Джованну получится забрать, кто-то должен помочь ей спуститься со стены. Я лучше тебя лазаю, а о Джакомо и говорить нечего, слишком много времени за счетовыми бумагами просидел, – Валентин шутливо похлопал Джакомо по животу.

– Это опасно! – Лоренцо не унимался.

– Опасно лезть туда толпой, – возразил Валентин. – Я знаю, что она здесь. Я чувствую. Я нужен ей.

Они дождались полной темноты и спустились к монастырю. Валентин встал ногами на спину лошади, пока Лоренцо удерживал ее возле стены, ухватился за верх кладки и подтянулся, привалился грудью на камни, подтянулся снова и, задержавшись на мгновение на парапете, спрыгнул вниз. Убедившись, что во дворе никого нет, кроме спящего возле ворот часового, Валентин вошел в монастырь. Сильно пахло вином. Он прошел по дворику, пытаясь сориентироваться. Храп нескольких глоток указал дорогу. Осторожно заглянув в одно помещение, он различил в лунном свете несколько тюфяков, на которых спали люди.

Ощупав дверь, Валентин задорно улыбнулся. Потянул ее на себя, закрыл и задвинул засов. Теперь осталось найти Джованну.

Рядом оказались ступеньки, уходящие вниз. Валентин прислушался. Ни звука. Осторожно прижимаясь к стене, он спустился по лестнице и оказался в начале длинного коридора.

Валентин сам не понимал, какая сила ведет его, но чувствовал, что должен пройти по коридору дальше. Осторожно ступая, он шел мимо открытых келий; лунный свет пробивался сквозь маленькие окошки под самым потолком. Неожиданно Валентин споткнулся о что-то мягкое.

– Что? Что такое? – сонно раздалось у него под ногами.

– Просыпайся! – скомандовал Валентин.

– Что? До утра еще долго, что за спешка?

Валентин вытащил кинжал и прижал его к горлу говорящего.

– Спокойно, друг мой, мы решим нашу проблему очень быстро.

– Ты кто? – окончательно проснулся охранник.

Вместо ответа, Валентин потянул его за ворот и заставил встать.

– Ключи у тебя?

– Ты кто такой?

– Папа Римский! Откроешь сам или я перережу тебе глотку и обыщу?

– Не надо, сейчас…

Он услышал, как зазвенели ключи, охранник шагнул к двери, возле которой спал, отодвинул засов и повернул ключ.

– Проходи, – Валентин все также прижимал к его горлу кинжал.

По спертому воздуху он понял, что здесь кто-то есть.

– Джованна! Сестрица! – позвал он, пытаясь угадать среди различных темных объектов в комнате ее.

Слева раздался шорох, и слабый голос произнес:

– Валентин?!

Радость волной захлестнула его сердце. Ударив охранника по голове, Валентин дал ему упасть на пол и шагнул к Джованне.

– Бежим, скорее!

Поймав ее руку, он не выдержал, прижал сестру к себе и только сейчас осознал, как больно ему было без нее.