– Допустим. Но это не объясняет того, почему в доме не было обнаружено ни пустой, ни начатой бутылки вина, – парировал Майкл Райли.
– Предлагаю вариант ответа – Маргарет попросила Алана унести её с собой. Она не хотела, чтобы бутылку увидела приходящая убирать дом женщина. Согласен, что звучит не очень убедительно, но ведь это возможно?
– Да, возможно, согласен.
– А молчал Пикфорд, потому что испугался, когда на следующий день стало известно о смерти Шелдон.
– Что ж, это единственная, пусть и весьма зыбкая, версия самоубийства. Кстати, хочу познакомить тебя ещё с одной любопытной деталью: из записной книжки Маргарет было вырвано несколько последних листков. В начале блокнота мы нашли адреса и телефоны всех тех, с кем она общалась, затем следовали различные записи – адреса лондонских магазинов, театров, кондитерских и т.п. Но на последних страницах ведь тоже что-то было записано, если они оказались вырванными.
– Деталь, конечно, интересная, но она может не говорить ни о чём: мало ли что миссис Шелдон там записала, а потом решила удалить. Мы все часто так делаем, – заключил Брикман.
– Что ж, не могу не согласиться – это может абсолютно ничего не значить. – Думаю, теперь самое время поговорить о наиболее вероятной версии – версии убийства. Ясно лишь одно: на это должна быть серьёзная причина. Поэтому прежде всего, нужно рассмотреть все возможные мотивы для убийства. Главным из них всегда являются, конечно же, деньги. Однако смерть миссис Шелдон не сулила выгоды никому, кроме её племянника. Именно ему она завещала всё своё состояние, кроме дома в Эшфорде. Когда Джейкоб исчез, Маргарет внесла в завещание поправку, которая гласит, что, если через год после её смерти он не объявится, все деньги пойдут в городской благотворительный фонд. Дом она завещала сводной сестре своего покойного мужа, полковника Шелдона. Ей под семьдесят лет и проживает она в Абердине12. Маргарет, практически, не поддерживала с ней отношений, и женщина была искренне удивлена, когда узнала, что ей завещан дом. Она приехала на похороны и всё ещё находится здесь – улаживает дела, связанные с наследованием.
Таким образом, остаётся месть или ненависть, но у Маргарет не было врагов, и она ни с кем не ссорилась. В маленьком городке, как Эшфорд, такое трудно было бы скрыть. Здесь все на виду друг у друга, и вряд ли останется без внимания даже пустяковая стычка двух соседок в булочной.
– Есть ещё один мотив, – продолжал Брикман, – любовный треугольник, который Алан решил разорвать. Допустим, Маргарет стала ему помехой в отношениях с Дороти, и он решил её убрать.
– Поль, ну это же не серьёзно! Позволь теперь мне выступить в роли твоего оппонента, – сказал Майкл. – Даже если исходить из того, что пресловутый «любовный треугольник», действительно, существовал, какую угрозу могла представлять для Алана Маргарет?! Он увлёкся другой женщиной, и с нравственной точки зрения это было сродни предательству. Но ведь с точки зрения закона Алан – свободный мужчина, и ничем не обязан Маргарет. Зачем же ему прибегать к убийству, когда достаточно просто поставить женщину в известность о разрыве отношений между ними? Далее. Что Алан Пикфорд может ожидать от романа с Дороти? Она замужем и вряд ли уйдёт от своего богатенького мужа. Конечно, Пикфорд тоже мужчина состоятельный, но ведь они не смогут начать совместную жизнь здесь, в Эшфорде! Им придётся уехать отсюда, а ведь у Алана здесь процветающая аптека, и начинать всё сначала где-нибудь в другом месте… Маловероятно. Ради чего? Ведь даже если между Аланом и Дороти есть любовная связь, их отношения далеки от страсти. Скорее, это развлечение двух скучающих людей, решивших поиграть в любовь. Похоже, что парочку вполне устраивает такое развитие событий, а тайный характер их отношений лишь привносит в роман особую остроту. Поэтому не вижу причины, по которой Алану было бы необходимо убрать миссис Шелдон.
– Хорошо. А что, если мотив убийства – ревность? – не сдавался Брикман. – Что, если Дороти увлечена Аланом намного серьёзнее, чем мы думаем? И что, если она решила устранить Маргарет, узнав, что её с Аланом связывает нечто большее, нежели просто дружба?
– Ну-у, в этом нет ни доли здравого смысла. Убийство – слишком рискованный шаг, и на него может отважиться лишь женщина, потерявшая от любви рассудок. Но Дороти ни по каким признакам не похожа на такую женщину.
– Значит, ты отметаешь все эти версии как несостоятельные? – разочарованно спросил Поль.
– Вовсе нет, – ответил Майкл. – Ты же знаешь, что я предпочитаю проверить даже самую призрачную возможность.
Брикман ничуть не сомневался в словах друга, так как хорошо его знал. Сам он с детства отличался живым воображением и, хотя и не был непоседой, мог с лёгкостью переключаться с одного дела на другое. В противоположность ему, Майклу было свойственно доводить начатое до конца. Он всегда старался вникнуть в суть вопроса и не делать скоропалительных выводов. Часто, когда в голове Поля рисовались самые невероятные картины, он остужал пыл друга своими здравыми рассуждениями. При этом Майкл вовсе не был занудой: он предавался размышлениям не просто так, от нечего делать, а лишь когда сталкивался с обстоятельствами, которые чем-то серьёзно его настораживали.
Райли продолжал:
– Признаться, пока я не вижу ни одной мало-мальски убедительной версии убийства Маргарет Шелдон, но всё же план действий я наметил. Прежде всего, хочу побеседовать с Аланом Пикфордом, но деликатно, ведь официального расследования по этому делу не ведётся. Думаю, нужно навестить Айрис Коулман, известную городскую сплетницу. Кто знает, может она расскажет что-нибудь интересное? Но главное, сейчас, когда я ничуть не сомневаюсь в том, что смерть миссис Шелдон была убийством, мне хотелось бы ещё раз побывать в доме покойной и осмотреть её личные вещи – бумаги, фотографии и прочие мелочи. Ведь, в сущности, две недели тому назад это было сделано формально.
– Знаешь, Майкл, возможно, я лезу не в свои дела, но мне очень хотелось бы тебе помочь. Я думаю, что мне будет проще найти повод для разговора с Айрис, ведь её внук учится в нашей школе.
– Ну что ж, я не возражаю. Просить тебя об этом не могу, но от добровольной помощи не откажусь.
В дверь постучали.
– Это, наверно, Уильям Дайсон – я просил его зайти в участок, – тихо сказал Райли и тут же ответил на стук: – Да-да, входите.
Дверь открылась и на пороге, действительно, показался начальник почты.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласил его инспектор. – Я помню, мы не так давно беседовали с вами о душевном состоянии миссис Шелдон. Я интересовался, не заметили ли вы каких-либо перемен в её настроении. В разговоре вы упомянули, что Маргарет переписывалась с братом, племянником, иногородними подругами. Не припомните ли вы, сколько приятельниц у неё было?
Дайсон на секунду задумался.
– Сожалею, но я затрудняюсь ответить на этот вопрос, – произнёс он. – Видите ли, я ведь начальник почты, и редко сам принимал письма у Маргарет. Кроме меня, на почте работают ещё две женщины. Но вообще миссис Шелдон заходила к нам довольно часто. Она покупала газеты, открытки или что-нибудь ещё, и мы всегда подолгу с ней разговаривали. Приятнейшая была женщина, – вздохнул Уильям и продолжил: – А точно сказать, со сколькими приятельницами Маргарет вела переписку, не могу. Думаю, она регулярно отправляла письма трём-четырём адресатам и периодически получала отправления от них.
– А не подскажете, писала ли она кому-нибудь из них чаще, чем другим?
– Вот этого я вам, к сожалению, не скажу, ведь я не обращал особого внимания на её корреспонденцию.
– Что ж, думаю, в таком случае мой следующий вопрос неуместен, и всё же я задам его. Не запомнили ли вы случайно имена её приятельниц или места их проживания?
Дайсон на секунду задумался. У него был необыкновенно тёплый и внимательный взгляд. Он смотрел на собеседника так, как будто пытался заглянуть к нему в душу.
