ГЛАВА 1

В вагоне метро я вцепилась двумя руками в поручень, слегка подогнула ноги, откинула голову назад и рывком вернула ее на место, потихонечку сползая вниз. И тут же вокруг поднялась суета. Женщина лет пятидесяти встала уступить мне место, парень, сидящий рядом с ней в наушниках, поднял глаза, вскочил и усадил женщину обратно, легонько подтолкнув меня на свое освободившееся место, соседка справа спросила, нужно ли связаться с машинистом, чтобы вызвать помощь. Кто-то сунул мне в руку бутылочку с водой. Кто-то помог сесть. Я подняла голову. Сверху склонились встревоженные лица пассажиров. Я кивнула им с благодарностью и слабо улыбнулась.

Сделав глоток воды из предложенной бутылочки, я обдумала план дальнейших действий. Сначала клиника. Выйдя из метро, я прошла через небольшой парк и зашла в клинику с большим количеством медицинских услуг. Я уже была здесь, мне велели сдать кровь на анализы после посещения терапевта.

Доктор принял меня почти сразу, администратор помогла дойти до кабинета.

– Здравствуйте, – тепло и душевно поприветствовал меня доктор, – хорошо добрались?

– Здравствуйте, Петр Николаевич. Не без труда, но добралась. Как анализы?

Он вздохнул и уткнулся в мою медицинскую карту, которую начал просматривать до этого. Я смотрела на Петра Николаевича, пока он задумчиво перелистывал листочки. Доктор обладал весьма приятной наружностью: высокий лоб, голубые глаза за очками в тонкой оправе и мужественный подбородок. Довольно интеллигентная внешность. К тому же, это его манера обращаться с пациентами, как с родными, очень подкупала. Он вздохнул и сделал протестующий жест рукой:

– Не идеально, нет. Но пока еще рано делать выводы.

– Так плохо?

– Нет-нет. Всё не так плохо. Но есть подозрения. Немного снижено количество гемоглобина в крови. Симптомы не исчезли? Прежде чем определять причину и, при необходимости, тактику лечения, нужно провести полное, комплексное медицинское обследование и установить диагноз.

– Это дорого?

– Боюсь, что да. Сумма приличная, но другого выхода нет.

– Ну что ж. Ничего не поделаешь. Выпишите направление на диагностику?

– Конечно. Рекомендую поторопиться. Нужно и очень важно выяснить причину как можно раньше. Не затягивайте с этим.

– Я потороплюсь, – кивнула я, складывая направление и убирая его в сумочку.

Добрашись до приемной клиники, я позвонила Кате, своей старшей сестре, и попросила как можно быстрее забрать меня из клиники и отвезти домой.

– В метро стало плохо, – рассказывала я, – еле-еле добралась до клиники. Сможешь отпроситься с работы?

Она приехала меньше, чем через час, и довела меня до машины.

– Ты по-прежнему считаешь, что я симулирую? – спросила я, когда машина тронулась с места.

– Я никогда не думала и не говорила, что ты симулируешь. Я просто предположила, что ты, возможно… возможно! несколько преувеличиваешь свое состояние. И у меня были основания для таких предположений. Ты с детства поднимала шум, стоило тебе слегка поранить пальчик. И родители такие подхватывались, кидались тебя утешать, дуть на палец, смешить, баловать тортиком, конфетками, обнимать и зацеловывать.

– Если тебя это так волновало, могла тоже поднимать шум, поранив палец.

– Нет, не могла. Во-первых я – старшая сестра, с меня спрос выше. Мне зачастую еще и попадало за то, что за тобой не усмотрела. И со мной так возиться никто не стал бы. Во-вторых, не в моем характере ныть, скулить и привлекать внимание к своей персоне при каждом удобном случае. Это – распущенность, как ты не понимаешь? Надо всегда держать спину ровно. Потакая твоим манипуляциям и капризам, родители тебя жутко избаловали и не подготовили к жизни. Ты всегда жертва, всегда беспомощна, ни разу не смогла положиться на себя и справиться самостоятельно ни с одной из своих проблем. Вечно бедный маленький котенок, который нуждается в заботе, поддержке и защите. Уси-масюси, пожалейте меня.

Катя разволновалась и нервно закурила сигарету, второй рукой удерживая руль.

– Я тебя люблю, ты знаешь. Но иногда закрадывается мысль – не очередная ли это попытка получить свою дозу внимания? Вдруг это снова игра или манипуляция? И не надо винить меня за эти подозрения. Ты слишком часто преувеличиваешь, раздуваешь свои проблемы и поднимаешь шум по пустякам. Создаешь трагедии и драмы на пустом месте, актриса большого и малого театров. С твоей болезнью я, возможно, ошиблась, извини. Возможно! Может быть, всё серьезней, чем я думала. Со здоровьем нельзя шутить, лучше перестраховаться. Как только доедем, я уложу тебя в постель и позвоню нашему блистательному братцу, если он не на съемках. Может, он подскажет что-нибудь, может, поможет.

– Доктор назначил недешевое обследование.

– Может, сама ему позвонишь?

– Доктору?

– Доктор-то причем? Брату, Диме.

– А, нет. Лучше ты. Он на мой звонок вряд ли ответит, я у него денег в полгода назад одолжила и не вернула.

– Сколько?

– Много. Ой, да какая разница? Я собиралась вернуть, честно. Но заболела. Я виновата по-твоему? Специально заболела, чтобы Димке деньги не возвращать?

– От тебя всего можно ожидать. Не выходи, я открою дверь и помогу тебе выбраться.

Мы добрались до квартиры, в прихожей я присела на пуфик, вытянула ноги и посмотрела на Катю. Катя фыркнула, но опустилась на корточки и стянула с моих ног ботинки. Помогла снять куртку и дойти до кровати. Пока я устраивалась поудобнее, Катя заварила чай и принесла мне на подносе вместе с двумя бутербродами.

– Может, переберешься пока ко мне? – спросила она, усаживаясь со своей чашкой в кресло, – там мне будет проще за тобой присматривать.

– Пока поживу у Миши, он присмотрит. Я позвоню, если надумаю.

Катя потянулась за своей сумкой, достала телефон и потыкала в кнопки. Ее лоб был нахмурен, как обычно. Катя выглядела старше своих лет, возможно, так казалось из-за выражения вечной озабоченности на лице. Лицо было уставшим, изможденным. Бедная Катенька. Работа и только работа.

– Димке звонишь? – спросила я.

– Еще нет, – медленно ответила Катя, не отрываясь от телефона, – по работе.

– Тебя там ждут?

– Ничего страшного, подождут. Вечером наверстаю, не впервой. Так, что мы хотели? А, Димка.

Она приложила трубку к уху. Я слышала, как идут гудки.

– Катя, привет, – наконец ответил Дима, – я немного занят. Что-то срочное?

– Да. Перезвони, как освободишься.

– А Мишка твой что? – спросила Катя, продолжая тыкать в кнопки телефона, пока мы ждали звонка от Димы.

– Он сейчас без работы.

– Я не удивлена. Миша никогда не даст стабильности. Даже себе, не говоря уж о других. В этом смысле вы – два сапога пара. Неприспособленные. Как вы живете? Хорошо еще, что умудрилась ребенка от него не завести.

– Может, еще заведу.

– Конечно, заведешь, дети – это важно. Только будь добра – от нормального мужчины, твердо стоящего на ногах, не от Миши. Алло, Дим, привет. Я у Дианы, нам нужно провести семейный совет. Ты когда сможешь подъехать?

– У Дианы снова проблемы. Угадал? – услышала я ответ брата.

Катя посмотрела на меня, встала и вышла на кухню, прикрыв за собой дверь. Дальше я слышала лишь бормотание. Когда Катя вернулась, я спросила:

– Приедет?

– Да.Часа через два. Мы пока посмотрим фильм, давай? – навела пульт на телевизор Катя, – сейчас найдем что-нибудь.

Она выбрала фильм и снова уткнулась в свой телефон. Я не стала говорить, что видела этот фильм уже два раза. Посмотрю в третий раз.

Наверное, вам покажется, что это история о том, как я заболела. Возможно, чем-то неизлечимым, даже смертельным. И при поддержке дружной, крепкой семьи мужественно преодолевала болезнь. Это не так. Никакой болезни не было. Легкая слабость – да, я сильно перенервничала на последнем месте работы. Пережила стресс. Но ничего не болело и никаких серьезных симптомов не было. В метро я просто вживалась в роль. Я действительно симулировала, мне очень нравилось вызывать сочувствие и принимать помощь.