Сухощав и строен, невысокого роста, не намного выше меня на каблуках.

  Лицо - худощавое, и хоть правильное, пожалуй, ничем не примечательное, в толпе не обратила бы внимания, да вот только глаза (замечательные, большие!) выделялись на его лице.

  Казалось, они жили отдельной жизнью, меняя цвет от карих до темно-зеленых, удивлялись, лучились искорками смеха, высказывая приязнь и доброжелательность.

  С трудом оторвалась...

  Наконец, он задал вопрос: 'Как концерт?', - на что я ответила, что пока не очень, и пришла из-за второго отделения.

  Направились в зал, он уверенно подвел меня к моему креслу, заняв место справа от меня. Увидев мой удивленно-негодующий взгляд, пояснил, что это его место.

  И тут, наконец, до меня дошло, что он сидел рядом со мной все первое отделение, просто я не обратила на него внимание.

  Тогда, в первом отделении, кто-то справа дал мне программку, полистала ее, поблагодарив, отдала.

  Стало неловко за свою невнимательность, но он глазами показал, что нет надобности оправдываться.

  Началось второе отделение и, в отличие от первого, в котором я рассматривала оркестрантов, погрузилась в музыку Чайковского...

  Когда затих последний аккорд и овации, я продолжала сидеть, еще переживая звучавшую во мне музыку, не вставала, ожидая, когда разойдутся зрители.

  Вспомнила о соседе справа.

  К моему неудовольствию он продолжал сидеть, думая о своем, глядя рассеянно поверх голов расходившихся оркестрантов...

  Встала, почувствовав, что мне нужно пройти, он, пожалуй, с некоторой неохотой приподнялся, пропуская меня. Направилась к гардеробу, находясь еще под впечатлением музыки.

  Дождавшись пальто, отошла в сторону, положив его на барьер. Надевая шарф, вдруг с испугом обнаружила, что пальто нет, оглянулась, оно оказалось в руках моего соседа-незнакомца. Будучи уже в куртке, он невозмутимо помог мне одеться.

  Поблагодарив, пошла к выходу, не особенно беспокоясь...

  Мне не хотелось ни с кем разговаривать, почему я и ходила на концерты одна.

  Шла по улице, погруженная в себя, и вдруг почувствовала, что незнакомец идет рядом.

  На мой немой вопрос, он неожиданно улыбнулся. Какая все-таки у него замечательная улыбка, почти незаметная, одними глазами, но как много они говорили!

  Заговорил со мной, как со старой знакомой, объяснив, что, обычно, не знакомится так запросто, что я ему очень нравлюсь, что ему импонирует то, как я сопереживаю музыке, а это в наше время большая редкость, что он впервые в нашем городе, что ему еще рано идти в гостиницу, что он голоден, и не против перекусить, но не знает где.

  Проговорив все это разом, спокойно ожидал отказа, глядя на меня тепло и приветливо, но я совершенно неожиданно для себя согласилась.

  Невозмутимо спросил, куда мы пойдем?

  Не зная его финансовых возможностей, повела его в уютное недорогое кафе, знакомое мне еще по студенческим временам, где можно было быстро, недорого, но достаточно вкусно поесть, запивая неплохим вином...

  В кафе, сняв с меня пальто, незнакомец не скрывал гордости за свою спутницу, столь легко привлекшую внимание посетителей.

  По пути же к столику почувствовала спиной его взгляд.

  Оглянулась. Он откровенно любовался моими бедрами, плотно облегаемыми платьем.

  Смутился, что поймала врасплох.

  У меня это почему-то не вызвало неприятия. К тому же, тогда мне казалось, что со спины я не столь уж привлекательна из-за излишне развитых ягодиц. Его же восхищенный взгляд решительно опровергал это.

  Заказав еду и вино из небогатого меню, мы тихо беседовали, как старые знакомые. Незнакомец ненавязчиво расспрашивал, чем занимаюсь, как отношусь к музыке, какую предпочитаю.

  Похвасталась, что окончила музыкальную школу, люблю классику - Чайковский, Григ, Бетховен, интересуюсь романсами, шлягерами и авторской песней.

  Он, оказывается, тоже учился в музыкальной школе, играет на гитаре, увлекается джазом, любит естественно и классическую музыку...

  Говорили и о литературе. Здесь он знал много более моего, но в нем не чувствовалось ни капли зазнайства, столь характерного мужчинам.

  Он был прост и легок в общении, и мне вовсе не хотелось идти ни домой, ни к Юре, где тот должен был ждать меня после концерта, и, не слишком внимательно выслушав впечатления о концерте, уложить в постель, и не мудрствуя лукаво удовлетворить свои мужские, да, собственно говоря, и мои женские потребности...

   Почему-то я не чувствовала угрызений совести перед Юрой.

  Незнакомец, в отличие от других, демонстрировал, не таясь, откровенный интерес ко мне, любовался мною, а наши глаза вели еще более интересный и увлекательный диалог...

  Время пролетело быстро, кафе закрывалось, и по тому, как он расплачивался, было ясно, что не слишком богат, но мои попытки раскрыть сумку отверг решительно.