Губами, языком он прилежно познавал меня, не позволяя остынуть, сопереживая мне, постигая и сам новые ощущения...
Вскоре я вновь почувствовала его 'готовность', поразившись столь быстрому восстановлению. Желание разрывало на части!
И, положив на спину своего неумелого любовника, бесстрашно приступила к его освоению. Хотелось немедленно 'одеться', но это чревато!
Присела над ним.
Проехалась.
Непостижимо!
Стоя на коленях, отпугивая нетерпеливость, стала медленно и очень осторожно 'натягиваться', как удав на добычу.
Было невозможно приятно и почти не больно - не так уж и мало там места...
Наконец, дальше некуда, поражалась, что мне это хоть как-то удалось.
Казалось, от моего полностью заполненного тела осталась лишь оболочка.
Стоп, никаких аллюров!
И покачиваясь как на волнах, не скорым шагом направилась в страну блаженства, ощущая набухшим комочком вожделения (впервые!) трение о непомерно распиравшую меня плоть...
Путь был недолог.
В глазах зарябило.
Лицо любовника подернулось мутью приближения выброса наслаждения.
Тело затрепетало, по нему волнами пробежала дрожь, замерло.
Выдохнула с воплем сладостный ком!
Лоно зашлось схватками конвульсий, тщась высвободиться, выдавить из себя могучего гостя - бесполезно!
Я же корчилась, билась, истерично рыдала, хохотала, поражая изумленного атлета безудержностью, неуправляемостью вырвавшейся страсти!..
V
- Дальше ехать некуда, приехали! - прервал сладостные переживания чей-то голос, мешая до конца насладиться стоящим перед глазами видением.
Никак не могла сообразить - что со мной, находясь еще во власти неимоверных картин любви.
Тряхнула головой.
Мой юный попутчик.
Господи, как некстати, на самом интересном!
Вышли из вагона.
- Вам куда? - спросил юноша.
Я назвала село, где жила моя тетя.
Ему оказалось почти по пути со мной, но дальше.
- Вы не возражаете, если мы пойдем вместе?
Он не производил впечатления насильника или бандита, и я согласилась.
Мне было очень приятно идти рядом с этим красивым, стройным юношей.
Тело же пришло просто в восторг, и верное себе, под влиянием только что пережитых воспоминаний, запустило свою раскачивающую бедра походку.
Идти было не менее получаса.
Пошли по сокращенному пути через поле.
Он назвался Алексеем, назвала и себя.
Некоторое время шли, почти молча, лишь изредка перекидываясь словами, я все еще находилась в воспоминаниях, он же не слишком пытался меня разговорить, демонстрируя такт и выдержанность, не скрывая, впрочем, мужского интереса ко мне.
Шла в задумчивости, мое же тело помимо моей воли весело включилось в игру, заводясь, соблазняя, умножая его удовольствие откровенной небрежностью бедер - сказывалась ночь неутоленной любви и навеянные воспоминания.
Результат нетрудно предположить.
Теперь, когда тропа сужалась, Алексей пропускал меня вперед, делая затем это все чаще, даже, когда это вовсе не требовалось, чего, собственно, и добивалось разыгравшееся тело.
Но затеянную игру пришлось оставить.
Чувствовалось приближение грозы, а ведь у меня не было зонтика.
- До дождя мы не дойдем, а у меня нет зонта, - прочитал мои мысли Алексей, с непонятной какой-то радостной интонацией в голосе, пожалуй, даже восторженной, оглядываясь на потемневшее за спиной небо.
Наши опасения подтвердили далекие раскаты грома.
