Здесь я отступлю от изложения хода боя в хронологической последовательности и расскажу о том, что удалось выяснить о событиях, предшествующих рывку боевых групп 2 тгп СС к железнодорожной насыпи в районе х. Ивановский Выселок. Этот населенный пункт являлся перекрестком сразу нескольких полевых дорог, поэтому имел важное тактическое значение. Он располагался в двух сотнях метров юго-восточнее изгиба железнодорожного полотна, а напротив него, севернее железнодорожной ветки, находился перекресток грейдерных дорог, идущих на Прохоровку и на Беленихино. Кроме того, от хутора шла полевая дорога и на Сторожевое. При их захвате 2 тгп СС контроль над ним давал возможность, во-первых, обеим его батальонным группам, прикрывшись от огня из свх. «Комсомолец» и выс. 241, 6 железнодорожной насыпью, наносить удар на восток к Прохоровке, через северную часть леса ур. Сторожевое, во-вторых, развивать наступление на юго-восток – на Сторожевое и Правороти, Виноградовку и далее на Жимолостное.
Учитывая это, командование 285 сп существенно укрепило участок перед хутором. Первая траншея 2 сб проходила на расстоянии примерно 2 км от Ивановского Выселка. Перед ней был вырыт ров и создано минное поле, перекрывавшее все подходы к ней. Как уже отмечалось, на рассвете 10 июля погода испортилась, 8 ак налеты прекратил около 9.30 и в полосу мд СС «Лейбштандарт» вновь вернулся лишь после 16.00. Это заметно снизило силу первого удара боевых групп полка Красса. Кроме того, в первой волне бронетехники было мало, 4 «тигра» (по другим данным 5) и примерно 12 штурмовых орудий. Тем не менее эсэсовцы за неполных 2 часа прорвали передний край полка Карпова и глубоко вошли в оборону 2 сб. Столь стремительный рывок наводит на мысль, что здесь не обошлось без большой подготовительной работы разведывательно-диверсионных групп.
Не секрет, что спецподразделения германской разведки работали в тактической полосе войск Воронежского фронта очень активно и дерзко. Разведгруппы и отряды вели глубокую разведку обороны, производили налеты на отдельные автомашины в тылу, захватывали даже старших офицеров корпусного звена вместе с документами. Согласно ряду источников, в войсках правого крыла 2 тк СС действовало разведывательно-диверсионное подразделение из военнослужащих, хорошо владевших русским языком. Возможно, это были бывшие бойцы и командиры Красной армии, перешедшие на сторону вермахта и включенные в состав известного формирования абвера – дивизии особого назначения «Бранденбург-800». Например, из донесения политотдела 169 тбр за 13 июля 1943 г. следует, что эта группа (или одна из групп) действовала впереди наступавших подразделений мд СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» в районе Сторожевого. «Необходимо отметить, – говорится в документе, – что на нашем участке фронта против нас в боях участвуют предатели Родины, которые, переодевшись в красноармейскую форму, идут впереди немецких войск»[85]. О захвате русскоязычных военнопленных из «армии Власова» в районе Сторожевое – Виноградова указано и в ее отчете[86]. А в сводке № 9 разведотдела штаба 69 А за 16 июля 1943 г.[87] отмечается, что подобное формирование численностью около 100 человек, состоявшее в основном из украинцев и казахов, было выявлено и в дивизиях 3 тк АГ «Кемпф». Кроме того, после изгнания оккупантов в конце июля 1943 г. местные жители рассказывали бойцам 285 сп, что в период боев вместе с немцами в захваченных селах Прохоровского и Беленихинского района находилась и группа власовцев, одетых в советскую форму.
По воспоминаниям ряда бывших офицеров полка Карпова, уже утром управление во 2 сб было нарушено и с момента начала боя оттуда не поступало никаких донесений. К середине дня заместитель начальника штаба 285 сп по оперативной работе капитан И. М. Бондаренко был вынужден сам пробираться в хутор, чтобы разобраться в ситуации на месте, но напоролся на немцев. Враг наступал, и обстановка не позволила до конца выяснить положение в батальоне. После боев 10 июля в районе Ивановского Выселка и свх. «Комсомолец» из 2 сб в полк не вернулось значительное число личного состава. Почти все они числились погибшими. К таковым был отнесен и комбат-2 капитан Смирнов. Осенью 1943 г. по представлению командования 285 сп он был посмертно награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. Награду отослали жене капитана. И лишь потом удалось выяснить подробности трагедии, разыгравшейся в ночь на 10 июля.
Перед рассветом, за несколько часов до начала наступления мд СС «Лейбштандарт», диверсионная группа, в которую входили переодетые власовцы, уничтожила боевое охранение батальона, дав возможность саперам подготовить для танков и пехоты проходы в минном поле перед рвом. А диверсанты двинулись дальше «шуровать» в тылу батальона, как выразился в беседе со мной один из ветеранов. Они уничтожали линии связи, убивали дежуривших пулеметчиков, вынимали и выбрасывали затворы из «максимов», а затем, захватив спящего комбата Смирнова, ушли за линию соприкосновения. Возможно, часть этой группы осталась до начала боя на позициях батальона и уже в ходе него наносила удар в спину оборонявшимся. И. М. Бондаренко после войны вспоминал: «Зимой 1943 г. под Винницей ст. лейтенант Андриенко, помощник начальника штаба полка по учету, получил письмо от капитана Смирнова. Тот писал, что в землянке штаба батальона ночью его внезапно скрутили немцы, когда он спал. А затем вывели к себе в тыл. Когда эшелон шел в Германию, не доезжая до нашей старой границы, где-то на Украине или в Белоруссии он вместе с друзьями бежал из плена. Разыскали партизанский отряд, в котором воевали. Сейчас, писал далее капитан Смирнов, он командир стрелкового батальона одной из наших дивизий. О дальнейшей судьбе моего друга капитана Смирнова мне ничего не известно»[88].
Утром 10 июля начался налет авиации, жизнь в это время на передовой как бы замирала. После его завершения противник открыл огонь и в атаку пошла боевая группа 2/2 тгп СС. Впереди двигались несколько «тигров» и штурмовые орудия, а за ними мотопехота. Красноармейцы не открывали огня, видя, что эсэсовцы идут на минное поле. Спустя считаные минуты на лицах бойцов отразилось изумление – мины не сработали. Бронетехника увеличила скорость и влетела на позиции батальона. Захлопали выстрелы сорокапяток и ПТР. Однако толку от них было мало, взять броню тяжелых боевых машин они не смогли и быстро были подавлены. Вызывать огонь дивизиона 623 ап уже было некому. Раздавив одну стрелковую роту и приданную батальону полковую роту ПТР, боевая группа Зандига при поддержке бронетехники прорвалась к ж/д. насыпи и попыталась перевалить через нее для захвата Ивановского Выселка. Оборона 2 сб начала распадаться на очаги сопротивления и группы, которые вели борьбу в первой траншее с прорвавшейся мотопехотой, но в этот момент из рощи за хутором открыли плотный огонь минометчики и танкисты 2 тк.
Что за разведывательно-диверсионное подразделение выкрало комбата-2 и кому оно подчинялось, пока выяснить не удалось. Возможно, это было импровизированное диверсионное формирование из военнопленных, взятых в ходе наступления на Прохоровку и добровольно перешедшее на сторону врага. Например, такая группа в это время была создано в мд СС «Дас Райх», вот цитата из книги 0. Вайдингера (Otto Weidinger) о ее действиях 8 июля 1943 г.: «По поводу этого события отчет написал командир полка «Фюрер» штурмбаннфюрер СС Штадлер: «Полк «Фюрер» по собственной инициативе некоторое время назад создал специальную разведывательную группу с шестью русскими переводчиками (хиви), задачей которых являлось прослушивание открытых переговоров русских в радиоэфире. С помощью этой группы полк часто получал очень ценную информацию и важные разведсведения. Так было и в этот вечер. Мы слушали беспрерывно радиосвязь русских. Из передачи выяснилось, что корпуса и армии ужасно ругаются между собой в самой разнообразной форме в связи с тем, что не прибыли обещанные резервы, поскольку их бросили куда-то в другое место. У противника местами возникли панические настроения. В связи с этим я отправился в 1-й батальон полка «Фюрер» и мы, используя ситуацию, с наступлением вечера 3-й ротой под командованием хауптштурмфюрера Лекса – через образовавшуюся во фронте противника брешь неожиданно ударили и вдруг оказались перед хорошо оборудованным командным пунктом стрелковой бригады, где и взяли полностью опешившего бригадного генерала, его штаб и штабную роту!»[89] До настоящего времени в документах (и советских, и немецких) подтверждение того, что 7–9 июля 1943 г. эсэсовцы разгромили штаб стрелковой бригады и захватили советского генерала, найти не удалось. Да и не было в июне – июле 1943 г. в составе Воронежского фронта стрелковой бригады, которой командовал генерал. Однако, если изменить дату происшествия, о котором говорится в цитате, и предположить, что речь идет не о штабе стрелковой бригады и генерале, а о 2 сб 285 сп и капитане, то это событие наведет на мысль: автор описал пленение комбата Смирнова в землянке в х. Ивановский Выселок. Однако, еще раз подчеркну, это лишь предположение и не более того.
