Впереди, километрах в пяти-шести, с наступлением темноты над передним краем стали взмывать одиночные и сериями осветительные ракеты – желто-оранжевые – наши и ослепительно-белые, до голубизны – немецкие. Стояла, по фронтовым понятиям, тишина. Даже отдельные орудийные выстрелы и разрывы снарядов и мин ее не нарушали. Иногда в темноте возникали фейерверки трассирующих пулеметных очередей или серии снарядов МЗА, рвавшихся на излете, как бы ставя точку трассы.
И вдруг где-то около полуночи темень была разорвана ослепительной молнией, грянул гром. Небо разверзлось, и на наши головы обрушился такой ливень, словно там, наверху, открыли пожарный гидрант. Но длилось это светопреставление, сопровождаемое почти ураганным ветром, недолго. Так же внезапно, как и начался, прекратился ветер, унеся с собой и небесный водопад. Стало неправдоподобно тихо. Даже обычные «вздохи» передовой прекратились на некоторое время. Дышать стало легко, а работать еще трудней. Наши незавершенные окопы залило водой. А жирный чернозем превращал лопаты в пудовые гири.
Дойдя до эпизода с ливнем, я задумался, а стоит ли вспоминать о нем? Его, кстати, отмечали и артиллеристы 183 сд: «Ночью неожиданно небо распороли молнии, ударил гром, хлынул ливень». О дождях писал в своих воспоминаниях и генерал авиации А. В. Ворожейкин: «После дождей утро 12 июля выдалось прохладным».
Дело все в том, что в немецких документах есть ссылки на «трудности дорог» из-за дождей, что «невозможен» своевременный вылет авиации на поддержку наступления. А нам, участникам тех событий, запомнились жара и пыль столбом. Истины ради, следует согласиться с тем, что временами дожди были, были и ливни. Они действительно осложнили немцам решение своих задач»[28].
На новый КП, оборудованный в лесу, в 1,5 км юго-западнее села Ярыгино, руководящий состав штаба армии начал переходить с 20.00 10 июля.
Рубеж обороны Степного фронта, который занимали дивизии 5 гв. ТА, располагался на расстоянии от 60 до 80 км от позиций войск Воронежского фронта на прохоровском направлении. Выдвижение их передовых отрядов началось уже 7 июля, но конкретные задачи о выходе непосредственно в район Прохоровки командарм отдал только в ночь на 9 июля. Так, боевое распоряжение командиру 97 гв. сд генерал-майору И. И. Анциферову о совершении первого этапа марша и сосредоточении соединения в районе: Уколово, Чуево, Большое Становое (35–40 км от Прохоровки) поступил в 2.00 9 июля. А устный приказ комкора-33 генерал-майора И. И. Попова командованию 95 гв. сд о выходе к селам Холодное, Масловка, Андреевка, Жилин был передан начальником оперотдела штаба корпуса майором Чиберевым в 4.00 9 июля. Таким образом, готовиться к маршу непосредственно в район Прохоровки соединения 5 гв. А начали между 13.00 и 17.00 9 июля, а до этого момента ее войска уже преодолели первую половину пути и подтягивали тылы, приводя себя в порядок.
В 4.55 10 июля боевыми распоряжениями № 058/оп, 059/ оп и 060/оп А. С. Жадов поставил уже окончательные задачи каждому из стрелковых корпусов и своему резерву:
– 32 гв. ск с 1322 иптап РГК должен был к утру 11 июля занять оборону двумя дивизиями в первом эшелоне на рубеже: р. Запсёлец, Зорине, Шипы. Граница слева: Большая Псинка, Семеновка/иск/;
– 33 гв. ск с 301 иптап и 469 мп с рассветом 11 июля предстояло тоже занять рубеж, но всеми тремя дивизиями, одной на участке: Семеновка, Ольшанка/иск/, второй: Весёлый, выс. 252, 2/иск. ⁄ и третьей: выс. 252, 2, Мордовка;
– 42 гв. сд по-прежнему находилась в армейском резерве и получила распоряжение выйти в район: Глафировка, Свино-Погореловка, Журавка 2-я и подготовить отсечный рубеж: Скоровка, Журавка 1-я.
Командарм особо подчеркивал, что есть опасность встречи с противником уже в ходе движения на указанные рубежи, поэтому потребовал «выдвижение соединений корпуса на рубеж р. Псёл – Прохоровка производить под прикрытием заблаговременно выброшенных вперед сильных передовых отрядов» и далее «марш в район сосредоточения совершать в полной боевой готовности, при необходимости сходу вступить в бой и отразить атаки авиации»[29]. К сожалению, некоторые комдивы 33 гв. ск это предупреждение проигнорируют, что повлечет за собой трагические последствия.
5 гв. ТА являлась подвижным объединением, т. е. изначально не рассчитанным на оборону конкретного участка (полосы) фронта, и относилась к стратегическим резервам, собранным Ставкой весной для освобождения Украины. Учитывая это, а также принятое вечером 9 июля предварительное решение о проведении контрудара 12 июля с ее участием, у командования фронтом было понимание того, что 18 тк и 5 гв. Змк необходимо из второго эшелона обороны у Прохоровки выводить в район выжидательных позиций для подготовки войск как можно быстрее. А их место должны были занять соединения 5 гв. А. Поэтому днем 10 июля А. М. Василевский, назначенный И. В. Сталиным ответственным за ввод в бой обеих гвардейских армий, лично прибыл на КП А. С. Жадова и поставил задачу: ночью 11 июля выйти в район станции и перед рассветом быть готовыми к отражению удара противника. При этом маршал предупредил командарма, что на этом направлении немцы действуют значительными силами бронетехники, поэтому необходимо сразу обратить особое внимание на подтягивание к утру артиллерии и создание прочной ПТО в дивизиях первого эшелона.
В 14.30 10 июля командарм подписал боевое распоряжение № 061/оп, в котором было указано точное время выхода войск и занятия рубежа, а также вновь подчеркивалось, что армия выходит на не совсем подготовленную местность, где действуют подвижные соединения неприятеля:
«1. Под личную ответственность командиров корпусов и дивизий части армии вывести на указанный рубеж к 4.00 11.7.43 г. где и полностью занять оборону.
2. Особо обратить внимание на противотанковую оборону, для чего в первую очередь выбросить на рубеж обороны артиллерию. При занятии обороны в первую очередь использовать имеющиеся сооружения, выгодные рубежи и населенные пункты. Там, где нет окопов, ходов сообщений и траншей, необходимо открыть танковые, приспособив их к жесткой обороне (выделено. – 3. В.).
Все занятые рубежи тщательно замаскировать от воздушного и наземного наблюдения. Немедленно организовать связь сверху донизу с задачей обеспечения бесперебойного управления в процессе боя.
Все радиосредства подготовить к работе, не допуская работы до моего распоряжения»[30].
Большинство командиров дивизии восприняли это распоряжение как руководство к действию и немедленно организовали передовые отряды. Однако вышедшие на марш войска смогли взять с собой относительно немного боеприпасов, особенно артиллерийских снарядов и мин. Например, 97 гв. сд на 12.00 10 июля имела[31]:
Поэтому командиры соединений немедленно направили автомашины для доставки с баз снабжения дополнительного боепитания. Благодаря принятым мерам к началу боев количество всех боеприпасов в дивизиях было доведено примерно до 1,5 боекомплекта. Однако полковник А. М. Сазонов, командир 9 гв. вдд, которой предстояло действовать на направлении главного удара 2 тк СС, эту работу наладил из рук вон плохо. Он, вероятно, до конца не осознал, что дивизия идет навстречу прорывавшимся танкам, поэтому не только не предпринял меры для пополнения боеприпасов, но и проигнорировал распоряжение командарма о выдвижении сильного передового отряда в район юго-западнее Прохоровки. В результате, как мы увидим дальше, дивизия, встретив у станции на рассвете 11 июля боевые группы мд СС «Лейбштандарт», уже после первых четырех часов боя останется без гранат и бутылок с зажигательной смесью, а патроны бойцы будут вынуждены собирать на поле перед траншеями у погибших товарищей. Кстати, проблемы с боеприпасами, особенно для танковых пушек, в первый же день боя возникнут и у танкистов 5 гв. ТА. Несмотря на то что армия имела значительно больше транспортных средств плюс боекомплект в самих танках, тем не менее необходимого боезапаса ее бригады «поднять» не смогли.
