Когда пресытились игрой и купанием, поплыли к берегу. Валентина растянулась на песке, Вадим присел рядом.

– Здесь, – он повел рукой по воздуху, имея ввиду полупустой пляж, – через какие-то дни яблоку негде будет упасть.

– А ты забронируешь места для нас? – шутливо спросила она. Вадим принял позу уязвленной особы.

– Вы изволили оскорбить меня! – произнес внушительным голосом. – Одну половину пляжа я отдам вам в вечное владение.

– Почему лишь половину? А вторую кому? – притворно обиделась она

– А вторую сдадите в аренду.

Она засмеялась. Потом ласково погладила его колено.

– Ты знаешь, – ее глаза искренне светились, – я сейчас переживаю внеземное счастье.

Она радовалась тому, что обнаружила ранее неизвестные привлекательные грани его характера. Живость темперамента, непосредственность и, главное, доступность – данные качества Вадима стали приятным откровением для нее.

Под вечер в приятной усталости возвратились домой. У ворот их встретил жалостливый скулеж щенков. Вдвоем те дружно жаловались на голод и на другие тяготы собачьей жизни. Войдя в дом, Вадим в кухне отобрал кое-что из домашней снеди, с порога кинул им на корм, закрыл дверь. В этот ранний вечер уединению с собаками предпочел общество Валентины.

Пошли чередом прекрасные дни. Великое Срединное море, существовавшее ранее лишь в полете фантазии, теперь плескалось у ее ног, и всякий раз она с затаенным восторгом окуналась в его воды.

Водную стихию почитали и аборигены, ибо она по своей воле писала историю их маленького города. Прошлое было запечатлено в орнаменте старой части городка: в узких извилистых улочках, в башнях с бойницами, в оборонительных сооружениях. Вадим приводил сюда Валентину, с мастерством искусного гида увлекательно, называя имена и даты, рассказывал о событиях, переломивших ход времени в этой области средиземноморья.

Во время ознакомительных прогулок любознательную по своей природе Валентину захватывал экскурс в историю. В то же время живой интерес возбуждал современный уклад местных жителей. Она старалась найти отличия в устройстве жизни, повседневности и нравах здешних аборигенов. И находила. Ее тронули часто встречающиеся тихие часовенки с горящими в них свечами. Удивили постоянно закрытые домашние окна, а также отсутствие возле домов простеньких лавочек – традиционного атрибута обихода на ее родине. Не обошлось без курьеза: озадачили непараллельные улицы, в которых не составляло труда заблудиться.

Вечера Вадим и она сопровождали в одном респектабельном ресторане – другие, по лестной шутке Вадима, не удостаивались ее присутствия. Здесь она получала истинное удовольствие. Бесшумно снующие по блестящему узорчатому паркету юноши-официанты ненавязчиво искали ее внимания. Расставленные у обитых темно-красным деревом стен невысокие пальмы услаждали взор. Тихая мелодичная музыка влекла к интимной беседе. Красивый, импозатный возлюбленный говорил ей комплименты, пленял учтивостью манер. Валентина радовалась жизни. Ее девичьи грезы обратились в явь.

Однако больше всего Валентине нравилось бывать в городском парке. Он располагался на небольшой плоской возвышенности и был засажен преимущественно лиственными деревьями. Только широкая аллея, которая делила сквер на две части, состояла из экзотических пальм. Бульвар брал свое начало у входа, пролегал до округлой площадки, центр которой занимал незамысловатый фонтан. Здесь, у пятачка, пальмы как бы расступались, шли по всему периметру круга.

Плато одним склоном полого спускалось к морю. Туда, к пляжному берегу, от округлой площадки, среди деревьев, мимо одной старой невзрачной гостиницы, спускалась протоптанная извилистая тропинка.

Сюда после захода солнца сходилось много народу: туристы, преисполненные желанием основательно отдохнуть, и горожане, исполненные желанием просто отдохнуть. Здесь Валентина впервые вблизи увидела загадочных иностранцев. Те по образу поведения в чем-то сходились с ее соотечественниками, в чем-то разнились. Но, как всякая живая душа, все они любили повеселиться.

Близость моря, таинственные учтивые иноземцы, чудные пальмы и распространяющий прохладу неугомонный фонтан создавали благожелательную атмосферу, привлекали романтическую натуру Валентины. Неудивительно, что она полюбила «чудный сад».

Однажды они сидели у фонтана. Был светлый, прекрасный вечер, но Вадим пребывал в мрачном настроении. На него иногда нападала хандра, Валентина в такие минуты остерегалась беспокоить. На сей раз не удержалась.

– Посмотри, какая прелесть! – возбужденно схватив его за руку, показала на танцующую пожилую пару. Кавалер самозабвенно кружил в вальсе свою даму. Он нежно поддерживал свою партнершу, умело направлял ее по периметру круга. Музыка из портативного магнитофона сливалась с восторженными откликами и аплодисментами зрителей.

– Вот здорово! – воскликнула она, восторженно наблюдая за вдохновенной парой.

– Интересное явление, – обнаружил свое присутствие Вадим.

После завершения танца она в радостном возбуждении обернулась к Вадиму:

– Тебе тоже понравилось?

– Случайность, отклонение от нормы, – вяло прокомментировал он. На лице Валентины выразилось недоумение.

– Я хочу сказать тебе, – в его голосе просквозило раздражение, —что эти самодовольные человеки есть представители преобладающего на планете племени. Образ существования данной породы заключен в трех ипостасях: подневольная работа, бессодержательная общение с себе подобными и сладостный сон. Истинное наслаждение находят в тривиальном досуге. Им понятны лишь синонимы. Им не свойственны противоречия ума. Леность ума – вот их характерный признак. – Лицо Вадима стало жестким. – И будут они плестись по колее, проложенной другими. А в конце колеи их ждет бесславная смерть.

А то, что ты зрила с таким восхищением, всего лишь неудачное исключение из правил. Точнее, ширпотреб, низкопробная имитация прекрасного – ничего более.

– Вадим, дорогой, о чем ты говоришь?! – Валентина старалась улыбнуться.

– Этого следовало ожидать, – со злостью отреагировал он на вопрос.– Попытайся уразуметь, моя милая, что есть другая плеяда людей. Их малое количество – как благородные металлы, но за ними эта низкопробная масса следует послушно. В них сокрыта высшая истина. Они сильны умом и духом. Неудачи, удары судьбы их не сгибают. Ты слышишь, – он возвысил голос, – их невозможно сломить! Это элита! Именно они достойны восхищения и преклонения. Они ведущие. Первопроходцы! Они вершат историю человечества. Так устроен мир. Все очень просто, милая моя: есть голова и есть конечности.

Он замолк, но не сводил с нее рассерженного взгляда.

– Ответь, пожалуйста, к какой категории ты относишь меня? – защитилась нервной усмешкой она.

– Вопрос, конечно, интересный, – коротко засмеялся. – Весьма похвально, что мыслишь категориями. Я приятно поражен.

– И на этом спасибо, – Валентина отвернула лицо.

Для нее позиция Вадима не явилась откровением: его скрытая горделивость нередко обнаруживалась в поведении. В общении с ней он позволял себе снисходительное обращение, пренебрежение к ее мнению, бестактность, если не грубость. Несмотря на это, она отдавала должное его бескорыстию, щедрости. Ценила ум, широту познаний. Он, несомненно, имел достаточные основания, чтобы претендовать на роль неординарной личности. Вот только высокомерие с его стороны стояло преградой между ними.

– Да, мир устроен просто – факт очевидный. Одним судьба приветливо улыбается и возвышает, другим – криво усмехается и неволит, —с обидой заключила она в раздумье.

Валентина не желала мириться с той ролью, которая была отведена ей. В глубине души она верила в свои нереализованные возможности и силы. Уверенность в том, что придет время и судьба обязательно даст ей шанс проявить их, не покидала ее. Верила, что настанет время, когда займет равное, значимое, достойное место в глазах Вадима. И та непринужденность, которая отмечалась между ними в тот первый незабываемый день у моря, станет нормой в последующей совместной жизни.