«Охота с ружьём и собакой прекрасна

сама по себе – FUR SICH, как говаривали

в старину, но, положим, вы не родились

охотником, но все-таки любите природу:

вы, следовательно, не можете не

завидовать нашему брату…»

И. Тургенев «Записки охотника»

К ВОПРОСУ О ТОМ, КАК СТАНОВЯТСЯ ОХОТНИКОМ

I

Приобщил меня к охоте Николай. Он привел меня в этот удивительный мир, где можно было любоваться дикой природой, наслаждаться ее благоуханием и при этом жить ожиданием дичи, поиски которой позволяют забыть о монотонности движений, свойственной праздному созерцанию окружающей действительности, наполняют всепоглощающей страстью и азартом.

Мы познакомились и подружились в восьмом классе. К тому времени Николай уже имел приличный охотничий стаж. Его отец, по образованию инженер лесного хозяйства, охотой увлекался с детства. Поэтому своего сына познакомил с этой старинной забавой тоже в раннем возрасте. В четвертом классе Николай уже бродил с «воздушкой» у дома, пытаясь добыть воробьев. Позже отец брал Николая на перепелиную охоту с легавой – ирландским сеттером Диком. А в 14 лет вручил ему одностволку 16-го калибра.

В 9 классе мы ходили с Николаем на благородную дичь. Ни охотничьих билетов, ни путевок, а тем более лицензий тогда никто не требовал, равно как и разрешения на ношение и хранения оружия. Мы с собакой садились в автобус, проезжали 3-4 остановки в сторону Медео и шли в горы. На прилавках, где по склонам рос шиповник, гоняли фазанов, а выше, в ельнике, охотились на тетеревов. Тогда Николай брал отцовскую двустволку, а мне давал свое ружье.

К весне следующего года из девяти одноклассников в наше «общество» охотников и рыболовов записались пятеро. К нам примкнули Сергей с Женькой, которые жили в горах в небольшом поселке и с юных лет промышляли охотой в окрестностях, а пятым участником неформальной организации стал Юрик.

Еще всех нас объединяла страстная приверженность к велосипедам. На них мы проводили почти все свободное от занятий время. А в те короткие моменты, когда прекращали крутить педали, с головой погружались в ремонтные работы. Как оказалось на практике, кроме рамы, велосипед имел множество деталей, требующих нашего усиленного внимания. Наиболее уязвимым местом в советских дорожных велосипедах был тормозной барабан. Именно данный механизм подвергался беспрерывной разборке и сборке. В результате грубого вмешательства в тормозную систему машины мы частенько ездили вообще без тормозов. А чтобы время от времени останавливать стального коня или усмирять его пыл, снимали переднее крыло и тормозили подошвой ботинка, вставленного в основание передней вилки. От трения с покрышкой нижняя часть обуви имела четко выраженную канавку, по глубине иногда доходившую до стельки…

Но это другая тема, и в контексте данного повествования упоминается для того, чтобы убедить читателя в том, что к моменту нашей первой коллективной поездки на утиную охоту велосипед рассматривался единственным средством передвижения к намеченной цели и возвращения в родные пенаты.

II

К началу весенних каникул мы тщательно подготовили свои велосипеды для дальней дороги с твердой установкой добраться до разливов реки Или в район камышзавода. По нашим подсчетам, протяженность маршрута должна была составить не менее 150 километров.

И как только наступила долгожданная дата убытия, рано утром все собрались у меня во дворе дома. Последним подкатил Николай на новеньком велосипеде «Турист». Мы обступили чудо-технику, внимательно рассматривая детали. Велосипед имел три передачи, то есть три звездочки разного диаметра на заднем колесе, посредством которых можно было менять нагрузку на педали в зависимости от рельефа. Для этого требовалось лишь нажать на ручку, установленную на раме, и цепь перемещалась на нужную звездочку. Вместо тормозного барабана на обоих колесах стояли резиновые колодки, приводимые в движение тормозными ручками на руле. Сам руль был изогнут, как у гоночного велосипеда, но, в отличие от него, на «Туристе» были установлены крылья и багажник, а обода колес были заметно шире. Таким образом, внешний вид рассматриваемой машины указывал на возможность использования ее для передвижения по туристическим маршрутам с пересеченной местностью.

Николай невозмутимо достал из заднего кармана носовой платок и принялся заботливо обтирать раму и крылья, любуясь свом приобретением, хотя велосипед и без того блестел в лучах восходящего солнца. Для него эта игрушка была дорога тем, что купил он ее на свои кровные деньги, заработанные в геологической партии. И гордости его не было предела.

– Ну, поехали, – скомандовал я, и мы тронулись в путь.

Судя по тому, как мы были экипированы, нетрудно было догадаться, что собрались мы в дальнюю дорогу, причем с четко выраженными намерениями. У каждого за спиной висел рюкзак со сменной одеждой и съестными припасами. На багажниках уложены сумки, коробки с боеприпасами и постельными принадлежностями. Собранные ружья висели наперевес, так как чехлов для них ни у кого не было. Но это обстоятельство ничуть не смущало ни нас, ни прохожих, попадавшихся нам по дороге. Никто не шарахался и не прятался при виде вооруженных молодых людей. Очевидно, наличие оружия при болотных сапогах было красноречиво само по себе.

На выезде из города произошла первая незапланированная остановка. На заднем колесе «Туриста» образовалась приличная «восьмерка» – наверное, от перегрузки багажника. На выравнивание обода ушло около часа. А сам инцидент убедил нас в том, что новые вещи, а тем более машины и механизмы, после их приобретения требуют обязательной доводки. То есть ножи необходимо точить, а гайки, винты, спицы – докручивать. С этим твердым убеждением мы продолжили путешествие.

Свой первый привал мы устроили в тридцати километрах от города на Фрунзенских озерах. Разбили лагерь и отправились на охоту. Юрик, для которого это была первая в жизни охота, с Колькиной «воздушкой» остался охранять имущество.

Мы без устали бродили по берегам небольшой речушки, поросшей мелким тростником, в надежде поднять в заводинках крякву; по заболоченным местам на разливах, где с пронзительным писком то и дело взлетали кулики; осторожно подкрадывались к озерцам и лужицам на сырах лугах близ кустарника, ожидая увидеть на водной глади уток.

В поле у воды проворно бегали чибисы. Их легко было отличить от других птиц по длинным хохлам черного цвета на голове. Поднявшись, они весело кувыркались, сверкая белым оперением на брюшке и по бокам. И хотя Николай заверил нас, что чибис является объектом спортивной охоты, я не помню, чтобы мы охотились на них. К тому же они были достаточно осторожны и не подпускали на выстрел. Лично мне доставляло удовольствие просто любоваться этими прекрасными птицами величиной с мелкого голубя.

Отсутствие ожидаемой дичи не расстраивало нас, мы были увлечены самим процессом, упивались свободой, наслаждались запахами и звуками окружающей нас природы. И пусть мы не всегда отдавали себе отчет в тех чувствах, которые возникали тогда в наших душах, но удовлетворение от занятия мужским делом, каковым испокон считалась охота, и самодостаточность читались в облике и поведении каждого.

III

Утром следующего дня мне удалось подстрелить утку, притаившуюся на небольшом островке озера. Это была первая добытая утка, и меня переполняло чувство собственного достоинства.

По пути к нашему «стойбищу» я встретил Николая. Он с гордостью сообщил, что снял бекаса. Но когда нащупал в моем рюкзаке крупную утку, как бы оправдываясь за добытую им мелочь, принялся доказывать, что бекас – самая спортивная дичь.

– Многие опытные охотники, – наставлял он, – считают охоту на бекаса одной из самых интересных и ставят ее на второе место после весенней тяги вальдшнепа.