Уверена, что некоторые взыскательные читатели скажут, что слишком красиво и неправдоподобно. Что в жизни так не бывает. Что любовь нужно заслужить, что ее обретают в трудной борьбе. Если и есть борьба за любовь, то это борьба с гордыней, предрассудками, недоверием, нежеланием мириться, сомнениями и самокопанием, потому что бороться нужно с самим собой. Если кто-то замечал, что главное препятствие, которое мы преодолеваем, пытаясь построить отношения – это наше отношение к себе, людям и ситуациям – то он на верном пути. Кстати, посмотреть бы на того, кто придумал это выражение – «строить отношения». Возможно, он идеальный проектировщик, архитектор и строитель. И строительные материалы высокого качества. Но ведь в реальной жизни так бывает очень редко. Точнее никогда. Вот и рецепта идеальных отношений тоже нет. Каждый методом проб и ошибок не строит их, а нащупывает дорожку к сердцу человека, который внезапно или со временем, но стал удивительно дорог.
А вот дороги у всех разные: у кого-то широкая и гладкая, в шесть полос – делай, что хочешь – места много, шаги вправо и влево не считаются, все равно вернешься на разделительную; у другого узкая колея – здесь нужны точность и выверенность действий – нельзя сходить, иначе весь состав погубишь; а третий балансирует на канатной, вздыхает и жалеет, что идет, ведь качает его из стороны в сторону. Но назад все равно уже никак. Потому что страшно. Страшно оттого, что не будет конца-края этой дороги, что там никто не ждет и не обнимет, спросив: – «Хочешь чаю?», что на пути к тому единственному раздаришь все подарки, которые копил и бережно хранил. Но не тем. А потом нужно будет начинать все заново.
Но дорога тем и хороша, что она есть вообще. Она зовет нас встать и двигаться. Падать, считать камушки, царапать коленки, она манит нас вперед надеждой, убегая за горизонт. За нашей мечтой. Надо вставать и идти. Каждому со своей скоростью. Но верить. Обязательно верить.
Нежно-зеленая весенняя листва колыхалась на фоне яркого серо-голубого и блестящего алфальтово-черного: в парковочном кармане под окнами стояла ее Хонда CR-V. Оля улыбнулась и расправив тюль, еще раз посмотрела вниз. Не совсем новая. Она искала машину долго по объявлениям – в таком цвете у дилеров не было, но эта была детской мечтой, которую нельзя забывать и предавать, как далеко бы ни заводили жизненные пути. В уме промелькнули образы авто, которыми молодая женщина когда-то восхищалась… Снова улыбнувшись, уже глазами, Романова Ольга Александровна тихо подошла к кроватке старшего сына, Егорки, и провела кончиками пальцев по перилам детской кроватки.
Мокрые листья почти неслышно шелестели за окном. В такие минуты приходили образы из ее прошлого, и она была им рада. Образы переплетались с ощущениями, порою такими яркими, что Оля почти физически чувствовала все, что с нею тогда происходило: люди и события возвращались.
Двумя годами ранее
Ольга вошла в зал. Как обычно после 19.00 здесь собирались сотрудники офисов, чтобы размяться после рабочего дня. Вот и сегодня зал был отнюдь не пустым, хотя стояла жаркая погода, а московская ночь манила своими соблазнами. Беговая дорожка. Она направилась к ней сразу, решив не тратить время на разминку, хотя старалась не пренебрегать такой важной вещью. Дорожку Оля зауважала всерьез. Бег давал ей возможность почувствовать полет, она ощущала, что управляет собой, каждой клеточкой своего тела, которое научилась любить и ценить. Ни один из обычных тренажеров не давал такой полноты ощущений. И что было важно: в беге нужно выкладываться полностью – это и привлекало. Нельзя лететь, взмахивая крыльями наполовину – упадешь. Так и в беге – быстро или спортивным шагом, но все тело должно участвовать.
Сначала было немного скучно бежать навстречу своему отражению, а потом пришла такая мысль: когда многие бегут от себя, можно бежать к себе, потихоньку замечая, что становишься привлекательнее в своих собственных глазах. И музыка, бодрящая и медленная, тихая и сумасшедшая – Оле нравилось многое, в ее плейере теперь всегда были разные треки. Музыка питала ее энергией, в ней она чувствовала поддержку.
Оля всегда была дисциплинированной – эта хорошая привычка спасала ее от периодических приступов лени. Регулярные походы в тренажерный зал стали еще одной доброй традиций. Сейчас уже Оля не понимала, почему раньше упускала такую замечательную возможность почувствовать себя счастливее, ведь в зале она отпускала грусть и усталость, небольшие успехи – уходящие килограммы и легкость – очень радовали, и пусть ненадолго, но дарили радость и воодушевляли. А это было очень важно, особенно сейчас. Дела в целом шли неплохо, но трудности с будущими контрактами были неизбежны. Ольга знала, что Игорь Викторович доверит ей организацию всех сложных встреч, к ним нужно было тщательно готовиться. Будущие партнеры из Австрии (она запретила себе бояться того, что они откажутся от предложения) были крайне требовательны, и хотя репутация у ОАО «Синергия» была безупречной, нужно было подумать о многом, узнать о руководстве и навести множество справок.
Мысли о работе редко отпускали Ольгу – можно сказать, что она смогла добиться успеха благодаря постоянной генерации идей и часто забывала о том, что вокруг есть замечательная жизнь, яркая и манящая. Но так было раньше. Сейчас Оля жила в двух измерениях – на работе и в мечтах, она вспоминала, что любила в детстве, куда хотела поехать, что хотела попробовать, и все это бережно восстанавливала в себе. От этого окружающим казалось, что Оля влюбилась, и коллеги по-доброму над ней посмеивались, а она улыбалась в ответ.
Кстати, о коллегах. Сергей. Сергей Александрович Романов. Новый коммерческий директор. 33 года. Не женат. Родился в Петербурге, физико-математическая школа, два высших образования – экономическое и техническое, Лондонская школа MBA, стажировка в IBM. Когда Оля прочитала резюме, она искренне удивилась двум вещам – зачем он вернулся в Россию и почему именно к ним, ведь он был бы гораздо значимее в любой IT-компании. Не ясно, а Оля очень не любила неясностей в отношении людей, с которыми работал ее начальник. Игоря Викторовича она уважала и любила, как можно любить по-настоящему хорошего руководителя, и не оправдать его доверие для нее было бы предательством. И совсем не хотелось бы видеть, как это делает кто-то другой. Сергею он почему-то доверял. Именно доверял – Ольга это видела и пыталась понять почему. Не то чтобы тот не внушал ей доверия – она мало его знала, но, как ей казалось, принадлежал к тому типу мужчин, которых она еще со студенческих лет стремилась воспринимать спокойно. Темп сбился. Кому она лгала? Конечно, неспокойно. Оля мысленно вернулась в тот понедельник.
Когда она впервые услышала разговоры женской половины их организации о новом заместителе, которого, вернувшись из командировки, еще не успела увидеть, она ожидала встретить, как минимум, Аполлона. Для приличия спросила коллег из бухгалтерии, что же такого в нем нашли, так те толком ничего сказать не могли. Оля улыбнулась, вспомнив, как все уговаривали ее побродить около кабинета нового заместителя, который он, по слухам, не покидал до позднего вечера, лишая тем самым прекрасную половину обычных женских радостей. Поскольку дел было много, Оля сама в тот день засела в кабинете над бумагами и мало показывалась на людях. Решив в обед все-таки выбраться из здания на свежий воздух, Оля вышла в приемную. В кресле для посетителей сидел мужчина. То, что он необычен, Оля поняла сразу. Такого спокойствия и уверенности в позе сидящего в их приемной человека она не видела давно, точнее, вообще никогда. Казалось, что он будет одинаково комфортно чувствовать себя на пиратском судне и на приеме у королевы Виктории. Почему-то воображение поместило его в историю. И он держал в руках «Вокруг Света». Неожиданно. Все, кто хоть несколько минут задерживался в этом кресле, в основном, из мира великих, к которому или хотелось быть причастными или делать вид, что ты в нем, брали в руки Times, The Economist, Forbes, Коммерсантъ. Никто на Олиной памяти не удостаивал вниманием «Вокруг Света», и поэтому большую часть номеров она утаскивала с разрешения Леночки к себе, и периодически находила в них вдохновение.
