– Во сколько это обойдется казне? − спросил магистр.
– Достаточно дорого, учитывая добычу, перевозку, обработку камня, создание из него нужных изделий, подготовку серебряной основы и монтирование настенных панелей. Однако, на мой взгляд, поставленная цель оправдает эти средства. Ведь это будут не куски янтаря, а ажурные прозрачные панели, конфигурацию и структуру которых мы сейчас отрабатываем. А все это стоит довольно дорого.
– Ты же знаешь скупость Фридриха, − сказал магистр. − Боюсь, что он не пойдет на большие расходы. Он каждый лишний пфенинг пускает на армию. Недаром же его прозвали «король-солдат». Это его главная государственная структура, орудие управления и любимое детище. Тут нужны серьезные аргументы, чтобы он открыл свой кошелек. Орден не может выделить на это дело ни одной монеты, это не в наших правилах. Поэтому давайте договоримся так. Определитесь с помещением, где будете монтировать этот янтарный кабинет, затем, исходя из этого, просчитайте объемы работ и необходимые расходы. Причем не один, а два, три варианта по принципу от меньшего к большему. Только после этого я буду просить аудиенции у его величества.
– Хорошо, − сказал Шлюттер, − и, тяжело вздохнув, взял со стола развернутый чертежный набросок, молча поклонился магистру и вышел из комнаты.
После долгих бесед и согласований янтарный кабинет решили делать в берлинском дворце Шарлоттенбург, построенном по проекту Шлюттера. Здесь планировалось принимать неофициально всех знатных иностранных особ и вести с ними переговоры в этом кабинете, обустроив его на нужный лад. Планировалось, что проходя через галерею гости постепенно будут настраиваться на нужную волну, а войдя в него попадут под влияние его энергетики со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Около двух недель продолжалась подготовительная работа. Просчитывались все параметры: архитектуры, дворцовой этики, удобства подхода, возможные потоки и направления энергии, длительность перехода из галереи в кабинет, время воздействия тонких энергий и т. д. Весь дворец на коленях с линейкой в руках облазили Шлюттер и его помощники, измеряя потолки, стены, окна и другие необходимые для расчета объекты.
Через три дня после замеров предварительные расчеты были готовы. Когда их представили королю, то Фридрих схватился за голову. В ярости он бросил бумаги на пол и стал отчитывать магистра и архитектора, обвиняя их чуть ли не в государственной измене, грозящей бюджетной катастрофе для государства и снижении боеспособности армии. Всегда сдержанный, он в этот раз дал волю чувствам: быстро ходил по комнате из одного конца в другой, что-то бормоча себе под нос, порой прерывая монолог гневными тирадами в адрес представителей ордена. Те молча стояли навытяжку, ожидая, когда монарх успокоится. Этот процесс продолжался достаточно долго. Очевидно, Фридрих не мог так быстро смириться с мыслью о том, что несмотря на то, что янтарь был объявлен государственным камнем и его накопилось достаточно много в казне, тем не менее нужны были деньги для его дальнейшей добычи и для изготовления элементов кабинета и его основы. Где их взять, если каждый пфенинг уже просчитан и ему заранее определено свое место. Успокоившись, Фридрих принял решение: никакой галереи, делаем один только янтарный кабинет и то без всяких «выкрутасов», просто и практично, в скромном варианте, однако функциональная направленность кабинета должна остаться. Король сам осмотрел предложенные для кабинета варианты компановок и остановился на самой скромной из них, ткнув тростью в пол и бросив резкое: «Делать здесь!» Теперь перед архитекторами встала сложная задача перепланировки проекта и изменения его геометрии с тем, чтобы не потерять необходимых параметров.
Опять закрутилось колесо. Лаборатории ордена, алхимики начали заново просчитывать и выстраивать элементы янтарного кабинета, основываясь на значении одной-единственной комнаты. После перекомпановки проекта был сделан макет будущего янтарного кабинета, сориентированный по сторонам света и выставленный для «дозревания» с тем, чтобы определить оптимальные варианты и оттенки янтарного камня, отвечающие определенным энергетическим частотам. Этот процесс длился около месяца. Только после этой экспериментальной части проекта, давшей положительный результат, приступили к составлению эскизов настенных панелей для комнаты, площадь которых должна была составлять 70 квадратных метров. Среди множества декоративных элементов планировалось разместить квадратные и круглые детали, сделанные из специально подобранного янтаря, которые бы играли роль приемных и отражающих площадей, соотнесенных между собой соответствующим образом так, чтобы их точки пересечения концентрировались в том месте, где планировалось разместить письменный стол короля, который должен был стать основой конструкции всей этой системы и постоянно подпитывать ее. Исходя из этого, с привлечением лучших математиков была четко рассчитана и геометрия этих элементов, и проведены дополнительные работы в комнате, где намечалось разместить кабинет. Параллельно велись поиски мастеров по художественной резке янтарного камня. Братья ложи, используя свои связи и возможности, пропускали всех потенциальных претендентов через «сито», отбирая самых искуссных. Мастеров собирали по всей Германии, и после ознакомления с образцами работ и личных бесед специальный совет ордена выносил свой вердикт о привлечении самых достойных к работе над янтарным кабинетом. Таких специалистов своего дела нашли в Данцинге, Любеке, Эльбинге, Брюгге и других городах. Всех их привезли в Берлин и поселили в подсобных помещениях берлинского дворца, поставив на довольствие как солдат действующей армии. Мастерскую мастера Готфрида Туссо расширили и добавили туда новое оборудование, кроме того, для дополнительных работ, связанных с подгонкой янтарных изделий для панелей кабинета выделили еще одну комнату в самом дворце. Все мастера прибыли со своим инструментом и личными секретами обработки солнечного камня, передающимися по наследству.
Когда все подготовительные и организационные работы были закончены, состоялось специальное заседание главной ложи, на котором были подведены итоги, освящен первый кусок янтаря, а мастер Туссо был возведен в более высокую степень посвящения. День заседания был выбран в период лунного равностояния, как бы символизируя действия ордена, которые всегда были окутаны ореолом таинственности.
Наступило время практических действий. Все мастера были закреплены за определенным набором элементов, исходя из их опыта и квалификации, и принялись за дело. Работу вели вручную, очень тщательно сверяясь с чертежами по нескольку раз. Особенно скрупулезно проверялись углы, окружности и степень шлифовки, что важно было для качества будущих экранов. Все мелкие элементы склеивались в небольшие фрагменты «рыбьим клеем», состоящим из костей различных животных и рыб, и других ингредиентов, причем каждый мастер делал этот клей по своему рецепту. Затем готовые изделия складывались в темной комнате для сушки в естественных условиях, а по истечении недели собирались в блоки на специальном стенде самим Готфридом и одним из его посвященных помощников. После детальной проверки и подгонки он сам склеивал панели, используя свой личный рецепт клея, одним из составляющих которого были кости каких– то ископаемых животных, найденных случайно немецким крестьянином на своем поле. Когда варился этот клей, над кастрюлей поднимался темный пар, порой принимающий форму каких-то непонятных фигур и древних животных, которые по мере остывания тонкой пеленой покрывали куски янтаря, разложенные для склеивания, оставляя на нем свои образы. Стоять рядом было невозможно, от запаха, исходившего из варева, мастера падали в обморок. Поэтому работали, намотав на лицо кусок ткани, которая хоть немного фильтровала этот запах. После этого блоки выставлялись в темную комнату для просушки ровно на 12 дней. По истечении этого времени они выносились на светлое место и проверялись на качество звучания особым образом выточенной дубовой палочкой, а затем ореховой, березовой и осиновой. Причем каждый из блочных элементов должен был соответствовать определенному тональному звучанию, вызванному легким ударом той или иной палочки. В случае несоответствия блок или разбирался с последующей заменой в нем отдельных элементов, или забраковывался вообще и шел на украшения. Работы проводились в специальной комнате одним из членов ордена, обладающим уникальным музыкальным слухом. Весь процесс проходил в тайне от остальных, однако какие-то слухи все равно ходили между мастерами и служителями двора.
