Мы остановились на платформе, украшенной редкими статуями. Остальные террасы расступились в стороны, будто склонившись перед проходом в королевскую резиденцию.

Я первым выскочил из повозки и помог Ирине. Пёсик спрыгнул следом и устроился у ног.

Перед нами возвышались золотые ворота, перевитые изумрудными листьями и рубиновыми цветами. Искусно вырезанные ветви соединяли два гранитных столба с вазами на вершинах, создавая причудливую вязь с гербом Благограда, сверкающим драгоценными камнями ростком риса-сырца. За распахнутыми воротами, из узорной золотой решётки, протянулся переливающийся всеми цветами радуги мост. С двух сторон его охраняли изваяния суровых волшебников грозно воздевших руки. За ними в центре пустой платформы вздымалась сияющая триумфальная арка. Массивные столбы давили на переломанные груды рогов поглотителей и подпирали королевский трон, украшенный знаком источника магии.

– Через чур скромны, – покачал головой Оливье. – Скромнее только иглобрюхи! – он усмехнулся и глянув на нас прицокнул языком. – Эту рыбёху прямо распирает от самомнения. А на вкус, между прочим, так себе.

 Я пожал плечами. Это и есть королевская резиденция? Двадцать шагов в поперечнике. Если бы не крикливо выряженные, важные стражники в разноцветных блестящих камзолах, стоящие у арки, я бы решил, что мы заплутали и приехали к черному входу.

– Идёмте, – скомандовала Ирина.

– Магия возмущается, – прошептал голем.

Я и правда видел, как по воротам и над ними скачут искры. Сглотнув, я сжался и двинулся за помощницей. Казалось за спинами каменных волшебников провал в никуда. Не получалось разглядеть ни других платформ, ни воду внизу, ни даже голубого неба. Мост дрожал и сотрясался под ногами.

– Архитекторы учли все ошибки и позаботились о безопасности. Если на дворец нападут, тут всё рухнет, – предупредила Ирина. – В неведомую бездну!

– Разумно, – согласился голем.

А я даже кивнуть боялся. Зачем строить то, что может неожиданно развалиться? Ходить каждый день и трястись. Маги законченные извращенцы.

– Безопасность монарха – основа государства, – разглагольствовал Евлампий.

Я прощупывал каждый шаг, тыкал сандалем в блестящую плитку, и только потом переносил весь вес. Хотелось верить, что я успею отпрыгнуть, но не сомнения оставались. Спина вспотела, а ноги из-за напряжения тряслись, как у новорожденного пегаса. Ещё пёсик постоянно мешался, неожиданно прижимаясь ко мне железным боком. Я отпихнул его за спину, но железный страж распахнул решетку и попытался обжечь мне лодыжку. Я едва увернулся от пламени и, сглотнув, вытер мокрый лоб.

– Умница, – похвалил Оливье. – Оборотней надо в строгости держать.

– Троллиная отрыжка, – шикнул я и перескочил остававшиеся до платформы шаги.

Стражники с интересом наблюдали за моими прыжками. На их скучной вахте и мои чудачества – развлечение.

– Мы прибыли по приглашению его высочества принца Джона, – сообщила помощница.

– Амулеты, зелья, обереги? – привычно забубнил стражник, стоявший слева. – Недозволенные животные, – особо уточнил он, разглядывая пёсика.

– Штатная охрана Благоградской тюрьмы. Сопровождает заключенного, – пояснила Ирина.

– Заключенным проход запрещен, – невозмутимо ответил стражник, с интересом глядя на меня.

– Вы не поняли, – растерялась помощница. – Мастера Носовского пригласил его высочество принц Джон.

Стражник с жалостью посмотрел на Ирину.

– Мастер Носовский может войти, а заключенный – нет!

Оливье хохотнул.

– Мастер Носовский и есть заключенный, – разозлилась помощница.

Стражник взглянул на меня и задумчиво помял губу.

– Обязан сообщить в канцелярию замковой стражи, – сказал он, и потёр рыжий значок на петлице камзола.

Скривился, словно от зубной боли, и застыл. Его подвижные зрачки замерли, а глаза подернулись поволокой. Он моргнул и уставился на меня. Выражение лица осталось прежним, но взгляд изменился.

Я передёрнул плечами. Жуть! Словно кто-то выглядывал из глаз стражника.

– Мастер Носовский? – уточнил голос.

Вопрос прозвучал из светящегося прохода под аркой.

– Да, – ответил я, не зная куда смотреть, на стражника или на свет.

– Оттяните двумя пальцами ошейник.

Я поёжился, но спорить не стал. Приподнял чёрную цепь, несмотря на возражения повисшего на ней голема.

– Потяните! – приказал голос.

Я подчинился.

– Подёргайте! – не отступал невидимый чародей из замковой стражи.

– Покрутить не надо? – снова развеселился Оливье.

Я держался из последних сил. Евлампий отчаянно возмущался, хватаясь беспалыми каменными руками за ошейник.

– Мастера Носовского пригласил… – попыталась Ирина, но голос ее прервал.

– Надежно, – раздалось из прохода. – Можете войти! Штатная охрана Благоградской тюрьмы подождет снаружи.

– Но директор тюрьмы… – возразила помощница.

– Согласовано, – оборвал ее голос. – Проходите!

Стражники безразлично отвернулись.

Ирина поджала губы, но не нашлась что ответить и задрав подбородок, решительно шагнула в сияние. Внутренне съёжившись, я бросился за ней.

Арка оказалась обычным порталом, перенесшим нас к ступеням дворца. Я с интересом обернулся, но не увидел ничего кроме каменной стены. Получается, я вышел из нее. Стены окружали нас со всех сторон, и тянулись вверх до мутного серого неба.

– И здесь понарисовали! – проворчал Оливье.

 Фасад дворца прорезали яркие витражи. Огромные рогатые твари отступали под градом вспышек фиолетовых молний, а бравые волшебники с развивающимися белыми бородами грозно улыбались в лицо опасности, героически тесня врага с гротескных городских террас.

– Маговрали победители поглотителей! – усмехнулся Оливье. – Хвастуны-бояки!

– О чём вы? – завелся голем.

Ирина недоуменно взглянула на него, но промолчала.

– О том, что небритые чароплеты улепетывали от поглотителей, не оборачиваясь! На мантии наступали, да падали!

– Заблуждение, – сквозь зубы зашипел Евлампий. – Среди магов было много храбрецов!

– А витражи? – догадалась Ирина. – Их ровно сто. Отливали и раскрашивали на каждую годовщину победы. Память о мужестве предков.

Я промолчал, решив, что спорить глупо. В отличие от меня, Оливье так просто не затыкался.

– Видал я их немереное мужество! – взвизгнул он. – Бросили свои городишки и драпанули в Тролляндию!

Над головой голема промелькнула крошечная молния. Он свирепо взглянул на хранителя вкуса, но возражать не стал. Отвернулся и демонстративно сжал голову, в тех местах, где должны располагаться уши.

Мы поднялись по ступеням длинной лестницы. У парадного входа дожидался гладко выбритый дворецкий в синей ливрее.

– Мастер Носовский! – пафосно промычал он. – Следуйте за мной.

Пропустив Ирину вперёд, я вошёл во дворец.

– Через чур скромны, – пробормотал я до того, как отвисла челюсть.

Приёмный зал ярко сиял. Казалось он вырезан из цельного куска начищенного до блеска золота и покрыт небрежно высыпанными поверх драгоценными камнями. Я даже заморгал. Вокруг огромных зеркал, извивались изящные золотые стебли с яркими цветами из сапфиров и бриллиантов. От огромной хрустальной люстры, перекрывающей широкую мраморную лестницу на второй этаж, расходились разноцветные лучи. Они отражались от зеркал и драгоценностей и поджигали зал игривыми отблесками.

Чтобы не ослепнуть, мы быстро проскочили в неприметную дверь прикрытую гобеленом.

– Главнейший повар его величества примет вас на королевской кухне, если вы не возражаете? – остановившись перед дверью, заносчиво выдал дворецкий.

– Не возражаю, – ответил я, а что еще скажешь.

Я против! Требую принять меня в пиршественном зале?

Дворецкий высокомерно кивнул и провёл нас на кухню. Над котлами стелился пар. Длинные столы прогибались от деликатесов. Еда пыхтела, ревела, булькала, шипела и распространяла такие ароматы, что у меня свело живот. От таких запахов недолго упасть в обморок и умереть, подавившись слюной. Я едва держался, чтобы не растолкать поваров и не броситься набивать желудок, пихая в рот всё подряд. Пришлось отвлекать себя, рассматриванием потолка со светящимися шарами вместо люстр.