Глянув через плечо, я замечаю, что Демьян подготавливает свой член. Он усердно работает по нему рукой, стимулируя эрекцию. Смачивает его слюной, разминая перед стартом. Что-то внутри меня кричит, что нас ждет очень долгий и выматывающий секс-марафон.

Я слышу влажные шлепки его члена в ладонь и у меня внутри всё замирает.

Сердце пропускает удар… Когда его сочная и влажная головка прижимается к моей заднице.

Проводит ею вниз по ложбинке, нагоняя волнение.

Я вся сжимаюсь, выпуская рваный вздох из горла.

– Всё ещё ужасно мокрая! – радуется Алаев с довольной смешинкой в грозном голосе. – Потрись о него сама.

Я трусь, виляя попкой, будто сама подзываю его в меня войти, тем самым ещё больше возбуждаю и распаляю желание голодного зверя.

Мучительные волны жара сжимают низ живота так сильно, что хочется скулить от боли ожидания. Я готова душу собственную отдать за то, чтобы немедленно унять эту чертову боль…

Дальше происходило то, чего я никак не ожидала!

Демьян добавляет перчинки в наш акт. Он хлестко бьет меня по ягодице, заставляя вскрикнуть! И быстро впивается пальцами в бедра, оставляя отметины.

Сжимает сильно, тянет на себя.

Головка полового гиганта очень плотно прижимается к влажной, узкой дырочке.

Я задерживаю дыхания, понимая, что сейчас это случится.

– Теперь настала очередь лишить тебя девственности.

Под сдавленный стон Алаев делает первый, глубокий толчок…

Год назад

– Аврора, это правда ты? Ты так неотразима…

Оборачиваюсь и вижу улыбающегося папу. Он смотрит на меня с восторгом и широкой улыбкой на добродушном лице, а я стою напротив зеркала и любуюсь своим новым образом, созданным для сегодняшнего незабываемого и такого волнительного вечера.

– Ты очень сильно похожа на свою мать.

Поправляя бабочку на шее, папа подходит ближе. Его глаза буквально искрятся от радости, в то время как на моих щеках вспыхивает лёгкий румянец.

– Аврора немного нервничает, сегодня у неё состоится первый серьёзный выход в свет, – торжественно произносит мама, показываясь из-за моей спины.

Счастливая, она помогает мне справиться с платьем, а затем, осторожно перебросив мои пышные кудри волос на левое плечо, надевает на мою шею тонкую золотую цепочку с небольшой подвеской из небесно-синего сапфира.

– Спасибо, мама.

– Идеально к твоим глазам подходит. Что платье, что подвеска, – нежно целует в щеку. Мне кажется, что она сейчас расплачется.

Ведь её любимая принцесса стала взрослой…

Я сделала ещё один поворот вокруг своей оси – шёлковая ткань дорогого, вечернего наряда с легкостью взметнулась в воздух, заиграв на свету пышными, иссиня-тёмными волнами. Почти как океан.

Это платье мы шили на заказ у французского дизайнера, специально для сегодняшнего вечера. Безупречное в своей простоте и женственности платье из легкого струящегося шелка сделает меня особенной. Шикарный разрез по ножке распахивается при ходьбе, изысканный запах по груди подчёркивает линию декольте, а широкий съемный пояс выделяет талию. Я чувствую себя почти Золушкой, которая готовится отправится на бал. Правда современной.

– Вот только не слишком ли откровенно? Эти обнажённые плечи? И разрез…

– О, перестань, Артур, – мама махнула рукой, – нашей старшей дочке уже исполнилось восемнадцать, она не монашка в конце концов. Пора бы уже и о кавалере задуматься. К тому же современная светская мода диктует свои правила, мы не можем ей не подчиниться, иначе нашу семью посчитают старомодной, что негативно отразится на нашей репутации.

На слове «кавалер» я ещё гуще раскраснелась.

– Да уж, не то слово, как дети быстро растут! – усмехается отец. Его мягкая ладонь опускается на мою щеку, ласково поглаживая. Сколько же тепла прячется в этих добрых, насыщенно-синих глазах. – Как будто только вчера сам лично вынес тебя на руках из роддома, завёрнутую в крохотное одеяльце. Ты была как две мои ладони. Чисто куколка!

У моего отца очень добрые глаза и мягкие черты лица, несмотря на его волевой характер. Друзья и знакомые говорят, что красотой я пошла в маму, а вот глазами… в папу. Я взяла всё самое лучшее от своих родителей. Я сейчас говорю не только о внешности, но и о характере конечно же тоже.

– Спасибо, папа, это так трогательно. Спасибо вам, что заботитесь обо мне и о сестре, даёте нам всё самое лучшее.

– Моя маленькая, я хочу, чтобы ты всегда была счастлива!

Отец протягивает вперёд руку, я замечаю, как в ней что-то блеснуло. Понимаю, что папа бережно крепит мне на платье, на область сердца, золотую ажурную брошь в виде цветка, с редким драгоценным камнем в самом его центре. Тоже сапфир.

Я догадываюсь, что брошь и подвеска – из одного комплекта.

Оба родителя сделали мне подарок.

Они и без того часто балуют нас с Таей подарками, но в этот раз я на каком-то душевном уровне почувствовала, что эти подарки станут для меня самыми ценными из всех, которые они дарили прежде.

– Это подарок, от нас с мамой, – произносит он, вкладывая в эти слова всю свою любовь, после чего коротко целует в лоб.

Они меня балуют! Даже неловко становится. Недавно вот машину подарили, а теперь дорогостоящую брошь и подвеску.

Мы все втроём крепко-крепко обнимаемся. Я благодарю бога за то, что он подарил мне такую идеальную семью. Мне очень повезло родиться в семье Миляевых и гордо носить эту фамилию.

– Это бабушкина. Семейная реликвия, так сказать. Ты подаришь её своей дочке… В будущем, – поясняет мама.

– Дочке? – удивлённо вскидываю брови.

Как странно, что мама вдруг ни с того, ни с чего заговорила о детях.

– Аврора, у нас в обществе принято, что родители выбирают своим детям пару, женят их, возможно даже на следующий день после знакомства. А бывали случаи, когда невеста видела жениха только в день свадьбы, как, например, у Рустама Айдарова[1].

– О да! Помню, ты рассказывала про этого мужчину, там еще интересный казус с сестрами близняшками случился, – я сдержанно хихикнула.

Кажется, об этом сенсационном случае узнала вся страна. Так или иначе, но Айдаров только выиграл, ведь его рейтинг, наоборот, вырос из-за столь пристального внимания к его особе.

– Но мы с папой хотим по-другому. Мы будем уважать выбор наших дочерей. Тебе уже восемнадцать, пора бы задуматься о своём будущем. Возможно, именно на этом вечере ты встретишь своего избранника. Мы дадим тебе время, чтобы ты присмотрелась к тому, кто тебе понравится больше всего. Потом вместе с отцом обдумаем твой выбор.

В горле пересохло, а кончики пальцев онемели. Я сжала ими сильней ткань платья. Неужели родители всерьёз задумались над тем, чтобы выдать меня замуж? Правда их заявление о том, что я сама могу предложить кандидата на всесемейное рассмотрение приятно удивило.

Наш разговор прерывается быстрым топотом. В комнату влетает моя младшая и горячо любимая сестричка.

– Я тоже хочу на бал! – капризно хнычет она, топая ножкой.

– Тая! – в один голос рявкают на сестру родители.

Их крик обоснован, ведь она забежала в комнату в мамином платье, которое втихаря стянула из шкафа.

Рассмеявшись, она начинает кружится вокруг себя как юла, как вдруг закашливается.

– Наталья!

В комнату следом за Таей влетает запыхавшаяся гувернантка.

– Наталья, займи Таю чем-нибудь, – мама строго отдает приказ. – Прости, сегодня без тебя едем. Тебе там будет слишком скучно. К тому же ты еще не оправилась после простуды.

Сестра обиженно опускает глаза в пол, вздыхая.

– Наталья, мне не нравится её кашель, позвоните завтра Владимиру Петровичу, пусть приедет и послушает Таю.

– Будет сделано, – Наталья приобнимает за плечи расстроенную сестрёнку и выводит из комнаты.

– Тая, не грусти! Это не последний наш бал в жизни, тебе нужно выздороветь до конца!