– Все в этом мире продается и покупается, но конкретно на эту твою… Веронику… – Герман недовольно сверкнул в мою сторону своими темными зловещими глазами, – спроса не было. Меня никто ни о чем не спрашивал. Но если готов заплатить, я могу поискать информацию для тебя.

– Раз, два… Не торопись вставать. А теперь давай! Давай, расти. Выше. Выше! – командовал балетмейстер на фоне всего этого. – Ты похож на дохлого лебедя!

– Впрочем, могу дать бесплатный совет. Если с девушкой проблемы, замени ее другой. По крайней мере у меня этот способ работает всегда безотказно. Так что, может, все к лучшему?

Виктор, очевидно, понял в этих словах какой-то скрытый смысл и моментально взвился:

– Если я узнаю, что ты все-таки замешан в сегодняшнем происшествии, рога обломаю, – процедил он сквозь зубы.

– Как бы мои рога не стоили тебе зубов, – широко улыбнулся Герман.

Я пыталась понять, в чем же суть этих угроз и что вообще происходит, но не могла.

Зато начало казаться, что проблемы с полицией – это вовсе не результат того, что я действительно накосячила, согласившись подзаработать. Возможно, я просто оказалась разменной монетой в игре криминала против Виктора? Что если все это для того, чтобы досадить ему?

– О, нет, нет, нет, – Виктор поцокал языком. – Это мне не будет стоить ровным счетом ничего. Просто сам посуди, что останется от твоего маленького бизнеса, если моя фирма перестанет поставлять товар? Арбитры не вмешиваются в человеческие дела. Их протекция тебе не поможет.

– Я уже сказал. Я ничего никому не говорил, – меценат скрестил руки на груди.

Его взгляд тем временем пристально следил за самой высокой из балерин на сцене. Она выглядела какой-то эфемерной куклой с красивыми точеными чертами лица и светлыми волосами, заправленными в тугой пучок.

Герман вновь странно облизнулся.

– Выглядит отвратительно, – скривился Виктор. – Хотя бы подожди, пока мы уйдем.

– Ты за обедом не краше, – съехидничал Нагицкий. – Что-то не нравится? Выход там.

Он указал глазами на большую арочную дверь позади себя.

– С удовольствием им воспользуюсь. Позвони, если будут какие-то сведения. В долгу не останусь.

Виктор подал знак, что мы уходим, но в тот самый момент, когда он уже поднимался с кресла, Нагицкий вдруг перехватил его за рукав пиджака.

– Подожди.

Виктор чуть брезгливо отдернулся, но все же уселся обратно в кресло.

Меценат неохотно оторвался от своей балерины и посмотрел на меня. От долгого немигающего взгляда становилось не по себе.

– Думаешь, ты станешь хорошим отцом?

– У меня сейчас нет времени для задушевных бесед, – отрезал Виктор.

– Я правда не знаю, что за игра ведется против тебя. Но слышал, кто-то из Галавиц недавно проверял городской детдом, тряс документацию, поднимал архивы. Не знаю, связано ли это с тобой. Хотя, конечно, связано, это же вы с братьями выжили их из города, а арбитры закрыли на это глаза. Больше ничего необычного.

Виктор кивнул, принимая сказанное к сведению.

– А схемы? – неожиданно для самой себя вступила я в разговор. – Я хотела сказать, никто не искал, как продать палладий?

В ответ на недоуменный взгляд Виктора я постаралась прояснить:

– У нас на работе приказали уничтожить большую партию списанных микросхем. Я знала, что они содержали большое количество ценных металлов. Мне казалось расточительством… А потом на меня вышла девушка и предложила хорошую сумму за то, чтобы я вынесла и передала ей эти микросхемы… В итоге, у меня дома обыск, полицейский сказал, что нашли фальшивые деньги…

Я закрыла лицо ладонями. Как такое могло произойти? Один неверный поступок перевернул всю жизнь вверх тормашками.

– Как интересно, – протянул Герман. – А как эта девушка выглядела?

Я поджала губы, пытаясь вызвать в памяти ее лицо. Как странно, виделись вроде бы только вчера, а я помнила только невысокий рост да цвет волос.

– Короткая стрижка, выкрашена в розовый, пирсинг в носу. Низкая.

Мужчины переглянулись.

– Хорошо. Я раздобуду сведения. С одним условием, – кивнул Нагицкий.

– И чего ты хочешь? – вздохнул Виктор, подняв глаза к потолку.

Меценат молчал какое-то время, опять разглядывая свою танцовщицу. Затем закрыл глаза, словно признавая свое поражение.

– Ирина Эльтова, наша балерина. Я хочу, чтобы она думала, что быть со мной – это для нее хотя бы выгодно.

– Если с женщиной проблемы – не проще ли завести новую? – съязвил Алмазов, возвращая Герману его же слова.

– Тебе же нужны сведения? Или нет?

Виктор вздохнул.

– Ты ведь понимаешь, что мое внушение не продлится долго?

– Carpe diem, – пожал тот плечами. – Иногда за одно мгновение можно отдать всю жизнь.

Виктор кивнул и наконец встал. Я поспешила пойти за ним, стараясь не оборачиваться на мецената, который снова пристально следил за передвижениями на сцене.

– Раз, два… Любовь! Покажите любовь! Активнее, следим за ногами. Раз, два… И летите, летите… – резкие команды балетмейстера еще долго стояли у меня в ушах.

Когда мы вышли наконец из театра, на улице валил снег. Белые пушистые хлопья медленно опускались на тротуар, падали на лицо и ладони, тут же тая и оставляя после себя мокрые следы.

– Кажется, потеплело, – меланхолично заметил мужчина.

Я же никак не могла понять, как он может оставаться таким спокойным, и хотела побыстрее сесть в машину. Но Виктор кивнул в сторону.

– Пройдемся пешком, так будет безопаснее.

– Но меня же разыскивают?

– И именно поэтому лучше не пытаться покинуть город. У меня здесь квартира неподалеку.

Когда мы с ним встречались, он всегда говорил, что против многоквартирных домов и предпочитает жить в маленьком коттедже, а не в большой квартире. У него был свой дом в частном секторе в элитном районе для богачей.

Но, видимо, люди меняются, даже в таких мелочах.

Многоэтажка, куда он меня привел, действительно стояла рядом. Небольшое шестиэтажное здание с красивыми экерами вместо балконов. Хоть дом и выглядел ухоженным, сразу становилось понятно, что это старинное здание, построенное, наверное, еще в позапрошлом веке. Рядом стояли впритык еще несколько таких же. С обратной стороны проход к подъездам был огражден высоким кованым забором.

Пройдя через калитку, мы вошли в подъезд. На маленьком столике стояла ваза с живыми цветами, на светлом кожаном диване сидела тучная женщина в коричневом деловом костюме. Перед женщиной же располагалась небольшая панель с несколькими экранами. Завидев нас, она тут же поднялась на ноги.

– Добрый день, Виктор Альбертович! – улыбнулась она золотыми зубами.

– Добрый день, Мила, – он повернул к ней голову. – Удали записи камер за последний час, и если спросят – ты нас не видела.

– Да, Виктор Альбертович… – заторможенно ответила она ему, тут же потеряв всякий интерес к окружающей реальности.

– На лифте, – он подтолкнул меня в нужную сторону. – Только осторожнее, тут…

– Не знала, что в старых домах бывают лифты. Ой!

Засмотревшись по сторонам, не заметила ступеньку впереди, и если бы не Виктор, поддержавший меня, обязательно бы улетела вперед носом, а так только задела стоящую на столике вазу. Та опасно покачнулась, но все же устояла на месте.

– Я хотел сказать, что тут ступенька, – пряча за легким покашливанием смешок, произнес Виктор.

Его квартира располагалась на самом последнем, шестом этаже.

Несмотря на красоту снаружи, внутри квартиры все было мрачно и непритязательно.

– Куплена совсем недавно. Ремонт сделать не успел, – вроде сказал с безразличием, но все равно показалось, что этим он хочет извиниться.

Меня ждал коридор с обшарпанными стенами. Тяжелые шторы на окнах, практически не пропускающие света, и минимум мебели.

Повсюду пыль – стоило снять сапоги и сделать пару шагов, как на полу остались яркие пятна, а подошвы носков стали буквально черными. Я тут же пожалела, что сделала это.

Странно. Неужели он купил квартиру, даже не заходя в нее? Тут, наверное, год никого не было, если не больше.