Я шла и не понимала, кого боюсь больше. То ли случайных воришек, то ли того, что снова наткнусь на Виктора.
Но нет. До квартиры я добралась без приключений.
Первым делом закрылась на все замки. Скинула вещи в прихожей, убедилась, что действительно содрала кожу веткой в парке, помазала ушиб йодом. Затем пересчитала и спрятала деньги.
Лишь только после этого позволила себе упасть на диван, отдавая себя во власть прошлого.
Виктор Алмазов, владелец «Алмаз-фарм» и мой бывший босс, оказавшийся кровавым маньяком. Меня до сих пор бросало в дрожь от того, свидетелем чему мне не посчастливилось стать.
А ведь если бы не тот злополучный вечер, я бы так и продолжала жить в наивных розовых мечтах, где я золушка, которой повезло встретиться с принцем. Вот только в моем случае принц оказался главным злодеем.
В душе вскипало по очереди то негодование, то злость, то раздражение на саму себя.
И ведь я думала, что смирилась. Вычеркнула этого человека из жизни и из памяти. Лучше бы я волка в этом злополучном парке увидела!
Всего одна случайная встреча, и хоровод воспоминаний встает в голове, не давая забыть, как с ним было хорошо.
Как мы гуляли, ходили вместе в кафе.
Я, стесняясь и смущаясь, рассказывала ему о том, как вчерашняя выпускница детдома возомнила себя великим талантом и решила попробовать поступить в театральное училище в нашем городе. Провалилась, конечно. Вместо этого пришлось идти в техникум на специальность «Делопроизводство», но мечта и любовь к театру так и остались…
Лучше бы все это забыть, те дни, те ночи, зализать раны и найти в себе силы жить дальше. Он оказался далеко не принцем. Просто богатый мужик, связанный с криминалом. А я сирота, давно распрощавшаяся со своей мечтой.
Взгляд упал на мобильный телефон. Я уже удалила его номер, перед этим добавив в черный список. Вот только из собственной памяти стереть проклятые цифры было не так-то просто.
«Быть может, позвонить?» – мелькнула малодушная мысль, но была тут же отброшена.
Этот мужчина может растоптать не только сердце, но и погубить жизнь. Мою и моего неродившегося пока ребенка.
В дверь позвонили. Дурное предчувствие забило тревогу практически сразу. Заглянула в глазок – это была всего лишь соседка, жившая этажом ниже.
– Так и параноиком можно стать, – прошептала я, потянувшись к замку.
Открыла дверь.
– Привет, Кать. Что-то случилось?.. – мой голос умолк сам собой. За дверью была совсем не Катя. – Виктор?!
Как такое вообще возможно?!
Попыталась закрыться, но он сунул в проем ботинок.
– Нам надо поговорить, – мягким успокаивающим тоном начал он. – Ника…
– Убирайся отсюда! Я полицию вызову! Если ты зайдешь, я буду кричать! – меня буквально колотило от волнения и нервов.
Нет, нет! Только не он! Он не должен был узнать! Не должен!
– Ты не будешь кричать, – шепнул он, на мгновение поймав мой взгляд.
Я замерла в оцепенении, не в силах оторваться от налившейся кровавым цветом радужки. В голове что-то щелкнуло, и я послушно повторила.
– Не буду…
– А теперь будь умницей и дай мне пройти.
Словно во сне я шагнула в сторону, пропуская мужчину в квартиру.
Он вошел и закрыл за собой дверь, отрезая нас от всего остального мира.
– Этот ребенок… – он указал на мой выступающий живот, – от меня?
Молча кивнула. Он нахмурился, напряженно что-то обдумывая.
Мне же в этот момент было… все равно. В голове пусто, руки безвольно висели вдоль тела, я смотрела перед собой, уставившись в одну точку.
– Ты уверена, что он от меня? – через какое-то время произнес он. – Других мужчин у тебя не было?
– Не было, – мой голос звучал безжизненно.
– Но… как такое могло случиться? Какой срок? Давно ты?.. – он явно начинал злиться, вот только я чувствовала абсолютное безразличие. – Почему мне не сказала? Я имел право знать! Как ты собиралась растить его одна? Это ведь даже не твоя квартира! Пока искал тебя сегодня, навел справки, у тебя нет никаких накоплений. Банковские счета пусты, несколько кредитов висит. Ника?!
Вопросы сыпались как из рога изобилия, а мой затуманенный разум просто не поспевал за ними, и я начала сдавленно мычать, принимаясь отвечать на один и сразу перескакивая на второй, третий.
Виктор, видя это, щелкнул пальцами, и я тут же очнулась от странного оцепенения. Встрепенулась, прижимая ладони к вискам.
– Что только что?.. – подняла глаза на стоявшего рядом мужчину. – Что ты со мной сделал?! Опять… твои штучки?! Как тогда… да?!
– Мы сейчас обсуждали совершенно другие вещи, – хмыкнул он, все еще озадаченно разглядывая мой живот.
– Уходи, – внутри клокотала темная ярость, и хоть я ничего не могла противопоставить этому мужчине, нестерпимо хотелось наброситься на него с кулаками. Как он смеет?! – Я тебе уже говорила, я не хочу иметь с тобой ничего общего.
– Если ты не хотела иметь со мной ничего общего, то сейчас уже поздно для этого, не находишь?
– Выметайся из моей квартиры.
– Да, конечно, – он неожиданно сменил тактику. – Мне тут не место.
Я нахмурилась, не понимая, в чем подвох.
– Рада, что ты это понимаешь.
Он чуть поклонился, словно бы актер в каком-то фильме о средневековье, и недобро улыбнулся.
– Не знаю, остался ли у тебя мой номер телефона, – он протянул визитку, но я не притронулась к ней.
Постояв немного, он положил ее на тумбочку около двери.
– Это и мой ребенок тоже. И раз уж ему суждено родиться, я намерен быть его отцом. Не знаю, проходила ли ты соответствующие обследования… Тебе придется обратиться в мой центр, чтобы я убедился, что все в порядке. Но я дам тебе время свыкнуться со всем этим. Если надумаешь пообщаться раньше, позвони. Нет – найду тебя сам. И не вздумай снова убегать. Это может быть вредно для ребенка.
Произнеся эту пафосную речь, он снова манерно поклонился и наконец вышел, оставляя меня одну.
Я же лишь прижала ладонь к лицу, чтобы не завыть в голос, и медленно сползла по стенке. Какая же я дура!
Ребенок, словно ощущая мои эмоции, толкнулся в животе, я приложила к этому месту руку.
– Тише, маленький, тише… У нас все обязательно будет хорошо. Я не дам тебя в обиду этому уроду!
И ведь он снова сделал это. Это чертово подчинение, которое он каким-то образом мог использовать! Что это было? Гипноз? Паранормальное явление? Магия?
В юности я всегда относилась скептически ко всяким шарлатанам, называвшим себя экстрасенсами. Считала их фокусниками и обманщиками.
А потом, в один из самых тяжелых моментов, когда я по глупости лишилась положенной мне от государства квартиры, я познакомилась с Виктором.
Девчонке, выросшей в детдоме, он казался рыцарем в сияющих доспехах. Не таким, как все. Богатство, манеры, власть. И еще театр, в который, как мне казалось, мы оба были с ним влюблены.
Я верила всему, что он говорил, не задавала вопросов. Он сказал мне уволиться с работы – и я сделала это. Сказал переехать, и я послушалась. Носила то, что нравилось ему, послушно бросала все дела, если ему хотелось увидеться.
Я никогда в юности не мечтала о большом богатстве или неземной любви, но его страсть, забота, нежность разбудили во мне то, о существовании чего я и не подозревала.
Он встречал и провожал. Звонил без повода. Всегда следил, чтобы мне не было холодно, спрашивал, как я себя чувствую. От одного его взгляда внутри теплело, а по телу пробегали мурашки. А уж когда мы оставались наедине, когда его руки блуждали по моему телу, в голове буквально вспыхивали фейерверки наслаждения.
У него были свои странности, первые звоночки, которые должны были насторожить еще тогда.
Но влюбленные слепы.
Он обожал кусать меня. Шея и грудь всегда были покрыты красными пятнами от его поцелуев. «Метки», как он называл это тогда, а я смеялась, млея от чувства принадлежности.
И сейчас, стоит закрыть глаза, я как наяву могу ощутить прикосновение его горячего языка к коже. Он сжимает зубами и чуть оттягивает, затем отстраняется и дует холодным воздухом.
