Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Но ведь это не я их перепутала…

– Но что-то ведь вчера ты уничтожила, правильно?

Директор смотрел на меня и улыбался. Словно бы знал, что я никуда не денусь и подпишу.

– И мне ничего не будет? – осторожно уточнила я. – А если схемы найдутся?

Мужчина скривился.

– Если найдутся, то считай, что тебе повезло. А так… предприятие возьмёт расходы на себя. Давай уже подписывай и уматывай.

– Я… – я умолкла, вчитываясь в бумаги.

Тут был какой-то подвох. Когда я устраивалась на работу, то прекрасно помнила, как подписывала бумаги, что являюсь материально ответственным лицом. И за все, что лежит на складе, отвечаю своим кошельком. Что если я подпишу бумаги и, тем самым, повешу на себя огромный долг?

Да и Василий Семенович подозрительно быстро предложил мне такой вариант, словно бы уже заранее знал, что схемы не найти в любом случае.

– Ну что? Долго собираешься сидеть? У меня через тридцать минут совещание на другом конце завода, – он демонстративно встал, собирая со стола какие-то бумаги.

– Я могу сходить в туалет? – наконец решилась я, сжимая в руках телефон.

Василий Семенович мрачно посмотрел на меня, но все же мотнул головой в сторону двери.

Удостоверившись, что рядом никого нет, я заперлась в кабинке.

Несколько минут просто смотрела на сотовый.

Ну и кому мне сейчас звонить? Адвокату, который когда-то занимался судом по моей квартире? Или…

Я ведь помнила номер Виктора, но из-за охватившей паники не могла набрать даже первые цифры. Сглотнула и полезла за визиткой.

«У меня просто нет выбора… мне приходится», – обманывала я сама себя.

Набрала номер. Всего два длинных гудка, и раздался низкий мужской голос:

– Не думал, что ты позвонишь так скоро, – без приветствий ответил он. – С ребенком все в порядке?

С трудом подавила в себе желание бросить трубку, мне было физически больно слышать его голос. В груди защемило, горло сдавило болезненным спазмом.

Если я реагирую на него так, когда он далеко, и даже зная, что он собой представляет, то как мне заставить себя отказаться от чувств, когда он будет рядом?

– Меня заставляют подписать документ на работе. Я не знаю, чем это может мне грозить.

Думать о том, что мои неприятности могут быть выгодны самому Виктору, не хотелось. Если на мне будет висеть огромный долг – отнять ребенка после родов будет куда проще. Но к кому еще обратиться?

– Говорить можешь? – его тон моментально стал серьезным. – Описать ситуацию?

Дверь туалета хлопнула – кто-то вошел внутрь, проходя к соседней кабинке.

– Нет.

– Понятно. Ничего не подписывай. Тяни время. Где ты работаешь, я знаю. Навел вчера справки. Буду через пятнадцать минут.

Приехал он действительно быстро. И даже как-то умудрился попасть внутрь, хотя вход был только по пропускам.

Я успела вернуться в кабинет к директору, упрашивала его дать время, все-таки попробовать разыскать эти чертовы коробочки.

Меня начали снова пугать полицией и последствиями, когда в дверь постучали.

– Кто там еще?! – рявкнул директор, поднимаясь со своего стула и нависая надо мной через стол. – Романова, не видишь, там уже люди ждут? Подпиши и уматывай. Последний раз прошу по-хорошему.

– Запугиваешь подчиненных? – раздался за спиной знакомый голос. – Я тоже люблю запугивать.

– Ты кто вообще?! Ирина, ты кого впустила?! – крикнул Василий Семенович своей секретарше, круглыми глазами смотря на вошедшего.

– Ирина спит, и, учитывая зарплаты, которые ты тут у себя платишь, может ли ее кто-нибудь упрекнуть за сон на рабочем месте?

– Это режимное предприятие. За незаконное проникновение сюда положен арест, – начальник посерел лицом и пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство.

Виктор неторопливо прошел вглубь комнаты и встал за моей спиной, положив руки на плечи.

– А пахнет как на псарне… – сквозь зубы прошипел бывший, так что слышала только я. – Ненавижу любителей собак.

Я боязливо принюхалась. Вроде бы ничем не пахло.

Одно его присутствие давило, даже дышать стало труднее. И тем не менее я почувствовала себя защищенной. Если кто-то и мог мне навредить здесь, то только он сам.

– Что вы там бормочите?

Правильно ли я сделала, позвонив ему?

– Говорю, как невежливо с моей стороны, – тон не предвещал ничего хорошего. – Я не представился. Виктор Альбертович Алмазов.

На лбу директора выступили капельки пота.

– Алмазов? – сглотнув, повторил он. – Эээ… А я Петров Василий Семенович.

Он звучал жалобно.

– Приятно познакомиться, Василий Семенович, – тоном Виктор напоминал кота, который задумал поиграть с мышью.

– А чем я обязан? Представитель фармкомпании на промышленном предприятии… – он виновато развел руками и нервно улыбнулся. – Это так неожиданно. Если бы я заранее знал о визите… может быть, желаете экскурсию?

На последнем слове голос сорвался на высокие ноты, дав петуха.

– Не желаю, – он снова сжал мои плечи, слегка разминая и массируя.

Сердце забилось чаще от его прикосновений. Когда-то давно он делал точно так же. Я словно перенеслась на полгода назад, когда еще не знала о существовании скрытой стороны его жизни.

Чуть подалась навстречу этим чутким рукам…

Интересно, а он еще ко мне хоть что-нибудь чувствует?

И тут же обругала себя. Что за глупость! Нет у него никаких чувств. Нет и быть не может. Какие чувства у убийцы? А если бы и были, это ничего не поменяло бы.

Все это блажь, наваждение, память тела.

– Я правда понятия не имею, куда пропали эти чертовы коробочки… – прошептала я. Больше себе, чем тем, кто был вокруг. Словно бы напоминая самой себе, зачем и почему я сейчас здесь. Уж явно не для того, чтобы таять от малейшего прикосновения этих сильных рук. – Я не могла ничего перепутать. На них ведь маркировка наклеена.

– О каких коробочках она говорит? – спросил Виктор.

– Пропали со склада, за который она отвечает. Новое поступление. Объяснительную мне писала, – Василий Семенович кивнул туда, где лежали документы.

Виктор бегло прочитал, а затем порвал бумаги.

– Все возможные претензии можете адресовать мне, – как по волшебству в его руках появилась визитка, и он положил её на стол. – Думаю, будет лучше, если ваша сотрудница подождет за дверью, а мы…

Директор вытащил из кармана платок и вытер им лоб.

– Наша сотрудница? Ничего она не наша… Я ее вообще увольнять собирался.

– Как увольнять? – пришла в ужас я. – Я беременна, меня нельзя увольнять.

Но Виктор чуть тряхнул меня, вынуждая умолкнуть.

– Нет, если нельзя… – Василий Семенович поднял руки, смотря на собеседника при этом так, словно бы только от него зависело, можно что-то делать или нет.

– Отчего же. По собственному желанию вполне можно, – милостиво разрешил Виктор. – И даже одним днем.

– О! Прямо сейчас? Одну минуту! – закивал директор, кидаясь к компьютеру.

– Я не собираюсь увольняться. Какое еще собственное желание?! – не выдержав, вскочила с места. – Ты…

Лицо бывшего абсолютно ничего не выражало, в то время как я кипела праведным гневом. Он ведь должен был помочь мне! А не делать мою ситуацию еще хуже!

– Сядь. В твоем положении волноваться нельзя, – сказал, словно гвоздь забил.

Внутри что-то оборвалось. Ноги подкосились, я плюхнулась на стул. В голове проносились ужасные картины возможного будущего.

Как там сказал директор? Отправлюсь рожать в тюрьму?

И главное, мне даже обвинить некого, потому что во всем виновата моя собственная глупость…

Директор вытащил из принтера еще один лист бумаги. На этот раз – заявление на увольнение.

Мой бывший наклонился ко мне, прошептав:

– Делай, что я говорю. Это в твоих интересах, – произнес он с нажимом. – Пожалуйста.

Я отчаянно замотала головой. Мне нравилась эта работа, коллектив. Я нуждалась в ней, в конце концов. Мне нужны были деньги. Да и не так-то просто найти себе хорошее место, если у тебя нет высшего образования, но зато есть детдом, который многие считают клеймом.

4
{"b":"758676","o":1}