– Сбор завтра в семь утра, здесь же. Сейчас вам покажут ваши комнаты, где вы сможете оставить вещи и отдохнуть.

– А как насчет еды?

– Здесь есть столовая. Ужин в семь. Кроме того, на первом этаже есть буфет, по-моему, он еще работает.

– А пиво там есть? – еще один голос из-за спины.

– Не знаю, может и осталось. Пойдемте, я провожу.

Здание, громко именуемое гостиницей, оказалось таким же бараком, только двухэтажным. На первом этаже, рядом со стойкой администратора, действительно работал буфет, и в нем действительно было пиво. Затарились все и лениво разбрелись по комнатам.

Комната ему досталась простенькая и, к его удивлению, на него одного. Поставив пиво на стол, он закинул вещи в шкафчик и вышел. Спустившись вниз, он прошел по коридору и уперся в дверь, на которой висела табличка "Столовая" и приписка от руки, извещающая, что обед уже прошел, а до ужина ждать несколько часов. Вернувшись в комнату, он выпил пива и завалился на кровать дочитывать Уэллса. На этот раз "Человека-невидимку".

Утром он, поеживаясь, стоял вмести со всеми у дверей гостиницы, поджидая Стихановича и разглядывая спутников. Все одеты как под копирку – в тренировочные штаны, рубашки и кеды. Только один выделялся сапогами и военными брюками. Рубашка, впрочем, тоже была обычная. Куратор, выйдя из той же двери, что и они, мельком посмотрел на них и сказав, "Пойдемте, товарищи", направился к караулке. Все поспешили за ним.

В караулке дежурный сверил их со списком и передал его Стихановичу. Тот расписался и, в свою очередь, вернул список обратно. Повернувшись, он сделал знак подойти. Дождавшись, когда все окажутся рядом, Стиханович сказал:

– Ну, вот и все. Сейчас вы пройдете на территорию, там вас встретят и проведут по объекту. Прошу! – и сделал приглашающий жест рукой.

Он, не дожидаясь остальных, первым шагнул к турникету. Пройдя его, он открыл дверь и оказался на крыльце, на территории загадочного "объекта" На первый взгляд, ничего загадочного тут не было – практически у порога начинался небольшой перелесок,, через который вела утоптанная тропинка. И ничего больше.

Сопровождающий появился, когда они, уже собравшись вместе, начали прикидывать, не двинуться ли по тропинке самим. Невысокого роста, крепкий, загоревший, в потрепанных штанах защитного цвета, футболке и стареньких кедах. Оглядел их и насмешливо сказал:

– Все, что ли? Ну что, пейзане, айда за мной.

* * *

Отчет ему давался с трудом. Он постоянно путался, пытаясь как можно точнее выразить свои ощущения, выразить их сухими слова. Он не мог сказать, что увиденное потрясло его или наоборот, оставило равнодушным. Он не был силен в технических подробностях и поэтому не понимал, как это все работает. Да от него этого и не требовали. С одной стороны все это было удивительно и даже фантасмагорично, а с другой – вполне обыденно. Вот это сочетание и не давало ему покоя. Он даже припомнил древнее определение этого явления – катахреза. Поэтому-то он постоянно сбивался с мысли, пытаясь выразить свои впечатления как можно точнее и холодея при мысли, что вместо помощи несет откровенный бред. Но сотрудник, записывающий его слова, ничем не выражал свое неудовольствие, не торопил и даже несколько раз помог ему найти правильные слова и определения. Но все равно, он чувствовал себя неловко и был рад, что все это, наконец, закончилось. Собрав листки, сотрудник поднялся и, протянув ему руку, сказал:

– Большое спасибо, товарищ, вы нам очень помогли —При этом в его словах не звучало ни капли издевки, а наоборот, искренняя признательность – прочитайте и подпишите, пожалуйста.

– Где подписать? – спросил он, судорожно хватая ручку

– Вот тут, внизу, на каждой странице.

– «С моих слов записано верно?» – процитировал он старый детектив

– Ну, зачем же, это же не допрос. Просто подпись и все.

Он, не читая, поставил подпись на каждой странице и вопросительно уставился на сотрудника. Тот, правильно поняв его взгляд, сказал

– На сегодня все. Вы свободны. К пяти часам Вам нужно будет подойти в красный уголок, там вам расскажут про дальнейшие действия.

И, сложив листки в папку, вышел из комнаты.

В пять часов, собравшись в «уголке, они выслушали еще один ворох благодарностей, уже от другого сотрудника, получили конверты с обратными билетами и отмеченными командировками, узнали, что автобус будет завтра с утра и разошлись. Больше ничего интересного с ними не произошло, и утром, сидя у окна автобуса, он лениво гадал, помогли ли им его откровения или это просто дань вежливости. Однако вскоре его захватила другая мысль, и всю дорогу он так и просидел, невидяще уставившись в окно и полностью поглощенный в свои раздумья. Он даже не понял, что они уже приехали и очнулся только от того, что кто-то тряс его за плечо. Сфокусировавшись, он увидел Стихановича, трясшего его за плечо и что-то говорившего. Сначала он увидел только шевелящиеся губы, но потом, стряхнув оцепенение, он расслышал слова «Вставайте, приехали!» Пробормотав «Да, да, конечно», он встал и, кривясь от боли в затекших ногах, поковылял к выходу.

Выйдя из автобуса, он вынул папиросу, кинул в рот и зашарил по карманам в поисках спичек. И вздрогнул от неожиданно возникшего перед лицом пляшущего огонька. Наклонившись, он прикурил, и подняв глаза, увидел перед собой Стихановича со спичкой в руке. Промямлив «Спасибо», он повернулся, чтобы идти в гостиницу, как вдруг остановился и посмотрел на куратора. Тот, уловив движение, вопросительно посмотрел на него.

– Простите, товарищ… – он запнулся, будучи не в силах вспомнить его звание.

– Просто Андрей Юсимович. У Вас вопрос?

– Да, конечно… Андрей Юсимович, а если я это все опишу в романе? Фантастическом?

Брови куратора поползли вверх.

– В романе?? Ах, да, Вы же…

Он заторопился, боясь получить немедленный отказ.

– Конечно, подписка – это серьезно. Но, понимаете, там можно все спрятать. Перенести все это в другую страну, добавить антуража, природу там, героев разных, приключений каких-нибудь. Никто и не догадается. Уж больно все необычно, понимаете? А у меня может получиться выразить то, что я так и не смог объяснить вашему коллеге. Вам же полезней будет.

Он замолчал, не зная, что еще добавить и боясь услышать немедленно «нет». Однако Стиханович смотрел на него с явной заинтересованностью. Наконец, выдержав гроссмейстерскую паузу, сказал.

– Любопытно. Спрятать за вымыслом правду. И если даже кто-то и проболтается, все равно никто не поверит. Решат, что это взято из романа. Очень любопытно. Я доложу начальству. Решать будет, конечно, оно, но мне кажется, в этом что-то есть. Вполне возможно, оно Вас и поддержит. А может, и нет, но тут уж сами понимаете. Только я сомневаюсь, что это будут читать. Что там может быть интересного.

– Ну это уж я постараюсь – пробормотал он, окрыленный неожиданным оборотом.

– Любопытно будет почитать… если одобрят, конечно.

– Я тогда пришлю экземпляр.

– Вы сначала напишите.

– Обязательно напишу.

– Что ж, удачи Вам.

– Спасибо, товарищ… Андрей Юсимович.

– Не за что. Это Вам спасибо за помощь. И до свидания.

– До свидания – пробормотал он, не придавая внутри себя этим словам буквального смысла.

Сидя в гостиничном номере, и потом, уже усевшись в вагон поезда, он никак не мог выбросить из головы идею будущего романа. Строчки сами выстраивались в голове, сюжетные линии ложились на место, даже имена главных героев уже мелькали у него в голове. «Засунем все это куда-нибудь в Америку. Или в Канаду. Но сначала надо рассказать все Боре. Черт с ней, с подпиской, Боря не выдаст. И завтра же засесть за машинку…» – думал, покачиваясь на верхней полке плацкартного вагона в такт постукиванию колес. Первая строчка будущего романа уже жила в его голове…

Это сладкое слово – отпуск. Целый год ты корячишься на работе, мотаешься по всему городу, учишь документацию, общаешься с клиентами, уровень которых иной раз позволяет усомниться в существовании культуры общения как таковой. И так изо дня в день, с краткими перерывами на сон и чуть более длинными – на выходные. И все ради наступления этого замечательного времени – отпуска. Ты с предвкушением ждешь, как утром можно, наплевав на будильник, валяться в постели, не глядя на часы где-нибудь до обеда, потом лениво бродить по квартире, тыкаясь из угла в угол, просидеть несколько часов за компьютером, то гоняя любимую игрушку, то просто изучая новостные ленты, не менее лениво побродить по городу, наслаждаясь бездельем и заходя то в кино на какой-нибудь сеанс, то в ближайшее кафе, выпить чашку кофе с мороженным. И через пару дней махнуть на самолете куда-нибудь к теплому морю, пляжу, жаркому солнцу, знойным девушкам… ну, собственно, мы все это проходили. Две недели томного безделья, потом неделя «отходняка» – и все, ты готов к следующим трудовым подвигам во славу… ну, собственно, так ли важно, во славу кого эти подвиги. Наверное, прежде всего для себя любимого – зарабатывание столь необходимых в повседневной жизни дензнаков, на которые в нашей – да и не только в нашей стране – можно покупать все, что тебе нравится. И так ли уж важно, что ты корячишься по 50 часов в неделю, а деньги получает твой начальник, оставляя тебе какие-то крохи – ну по твоему, конечно, мнению.