Не удержалась)

Глава закончена, а ждать до праздника нет сил)

Так что немного раньше вручаю вам этот подарок.

С наступающим 8 марта, милые девушки)

Пусть этот день будет пропитан настоящей, сладкой весной)

Легкие прикосновения к кнопкам и прочим деталям техники. Взгляд, выцепляющий в тексте ключевые строки. Темная, словно воронье крыло, челка, слегка прикрывающая миндалевидные глаза.

Работа у Отабека требовала усидчивости и внимательности. В этом деле главное — ни на что не отвлекаться.

Не более чем спустя минуту мужчина произнес:

— Значит, Виктор не отвечал на ваши звонки больше недели и вообще не выходил на связь.

— Совсем, — ответила женщина и опустила голову. — И… спустя какое-то время мы обратились в полицию.

Юлия, пересиливая себя, продолжила:

— Я спрашивала у всех, кто знает и дружит с Виктором, но мне отвечали, что не знают. Когда это случилось… я думала, мое сердце разорвется… Я не верю, что потеряла его. А Таня… вы бы знали, что с ней творилось. Она даже не стала бросать тренировки, чтобы не впасть в депрессию…

— Данил, — отреагировал казах, — подай салфетку.

Засуетившись, парень протянул женщине бумажку.

— Возьмите.

Женщина кивнула, вытирая влажные щеки.

— Успокойтесь. — Отабек сохранял спокойствие. — Начнем с того, что Виктор исчез после того, как Татьяна приехала к нему Москву, так? А потом от него далее не было никаких вестей. Но… Юлия, вас не настораживает, что это случилось после приезда дочери?

— Вы думаете, что в этом замешана я? - Женщина была ошарашена.

— Нисколько, но мне придётся внести вас в список подозреваемых. Возможно, исчезновение Виктора не случайно. А может - несчастный случай. Полиция так и не нашла его.

- Подождите… - наконец сказала Юлия. - У меня есть, кажется, информация об одном человеке, который мог это сделать.

***

Юрий обмотал шарфом шею своего ученика Макара.

— Не дергайся. Лежи смирно.

Макар, захлебывающийся кашлем, мог лишь качнуть головой.

— Как один из сильнейших фигуристов по качеству скольжения мог вот так сразу взять и заболеть? Спасибо, что после соревнований слег. Тебя чего так угораздило-то?

Юноша собрал в себе силы ответить:

— Наверное, тренировки забрали здоровье. Еще я выходил сегодня на балкон, воздухом подышать.

— Кто тебя загнал на этот балкон?

Положение парня обязывало к снисходительности, но только в случае с Плисецким, возложившим на себя всю ответственность, это никогда не срабатывало.

Он раздраженно цокнул.

— Ногам покоя нет. Молодая кровь, почему бы не выйти не одетым на мороз, действительно?— Юрий поднял взгляд на Таню. — Пожалуйста, Тань, сделай чай. И градусник еще раз встряхни. — Затем опять обратился к Макару. — Раз не болел целый год, то думаешь, что традицию нужно соблюдать именно во время соревнований? Придется тебе взять перерыв на недели две-три.

Как раз в гостиной появилась Таня, которая принесла горячий чай и затем стала интенсивно трясти градусник.

В тот миг раздался настойчивый стук в дверь.

Юрий обернулся.

— Ну кто там еще пришел?

Когда он открыл дверь, то внезапно увидел старого мужчину. Лицо гостя испещрили нити возникших с годами морщин. В груди захлестывает волна жара, но Плисецкий так и не шелохнулся. Каждая связка тела налилась напряжением, сплеталась с другими в тугие узлы. К такому он не был готов.

— Яков.

Он его не встречал три года точно, с того дня, когда все началось. И теперь этот противный пенсионер стоит у его квартиры.

Ноги сами понесли пришедшего внутрь, заставляя Юрия отступить.

— Я к внуку.

Заслуженный тренер в отставке бесцеремонно вломился в квартиру, где лежал на диване Макар, закутавшись в одежды, шарф и плед.

Юноша, как раз определявший температуру, поднял глаза, когда услышал знакомый тяжелый топот ног и ощутил влетевший в прогретую квартиру шлейф январского холода, сохранившегося на замшевом пальто.

— Дед?

Как только Никифорова заметила еще одного мужчину, ее глаза метнулись к Плисецкому.

Но в этой тишине, похожей на острейший нож, она задним умом сообразила, что перед ней сейчас Яков Фельцман.

Возникало ощущение, что его глаза светятся яростью в тени темной шляпы.

— Это еще одна твоя ученица? Сколько у тебя их всего уже?

Юрий злился, но старался не показывать этого.

— Таня… Присмотри за Макаром. Я вернусь сейчас.

***

Воздух, давя на легкие, неприятно режет. Подошва скользит, соприкасаясь с дорогой.

Остановившись у входа в подъезд, Фельцман, развернулся к бывшему ученику.

— Слышал, Макар получил золотую медаль. Это прекрасно… Уже четвертая подряд.

Плисецкий ухмыльнулся, озираясь вокруг:

— Этот парнишка настолько легкомысленный, что даже рискнул проверить иммунитет на прочность.

Юрий, как никогда, был уверен, что сегодня он будет выглядеть в глазах Якова увереннее, а не как обычно.

— Гм… А ты всерьез взялся за дело. И как, еще не устал тренировать? За три года-то?

— Представь, бодр и полон сил. Обещаю, Яков, твой внук достигнет еще таких вершин, что ты обязательно возьмешь свои слова обратно.

— И что… потом ты вернешься в фигурное катание?

— Вернусь.

Что вызвало у Фельцмана усмешку.

— Ну что ж, посмотрим. Ты давно мне не ученик, но я знаю тебя как облупленного. Признайся, что ты любишь своих учеников сильнее, чем фигурное катание. Ты будешь тренировать их и дальше, я вижу это.

— Не говори ерунды…

— Я старше тебя во много раз, Юра, и знаю, что к чему. Ты так следишь за ними, регулируешь поведение каждого, точишь их умения на максимуме, а это заставляет лишь восхищать других, в том числе и меня.

— Нет. Не это. Когда Макар выиграет Гран-При, я уйду в свободное плавание.

— А как же остальные?

— Найду им другого тренера. Я и так потратил три года, чтобы тренировать его и еще троих, а недавно эта дочка Никифорова…

— Ты не хочешь верить в свою же любовь к этой работе. Ты боишься сознаться в том, что на самом деле чувствуешь?

Эта фраза была двусмысленной для Юрия. Он ничего не ответил и стал уходить внутрь подъезда, оставляя пустоту.

Чем старше становился Юрий, тем неуязвимее он был.

***

Юрий и Таня столкнулись в коридоре и сразу же отошли друг от друга, будто каждого до самых кончиков пальцев пронял электрический ток.

— Поговорили? - немного смущённо спросила Таня.

— Нет.

С той секунды оба прикусили языки.

Упрямое нежелание обмениваться словами напоминало затишье перед бурей.

— Мне нужно позвонить, — Юрий удалился, уходя на балкон.

Коридор снова был пуст и холоден.

Пар клубился над чашкой, стоящей на журнальном столике. Молодой фигурист Макар лежал под пледом, на досуге играя в телефон.

— Все еще плохо, Макар? — Таня села, пристроив руки на коленях.

Легкие парня, собравшегося ответить, сотряс дикий кашель, а когда закончился, заболевший со слабой улыбкой прохрипел:

— Да, хреновато так. Чувствуется, горло разодрало.

— Поправляйся… Не расскажешь о случившемся? Я просто ничего не поняла.

Макар протянул руку, беря чашку.

— Долгая история, — сразу же после глотка. — На тот момент мне было шестнадцать… Я тренировался, а между тем дед и Плисецкий что-то обсуждали. Что ты думаешь, как оказалось, Юрий сказал, мол, он полон сил и может тренировать лучше, чем Яков, так как тот уже старый, ему нужна замена и прочее.

— И Яков разозлился?

— О-о-о… — Макар приподнялся на локтях, — это надо было видеть. Наорал на нашу него так, что и рупора не понадобилось. По всему катку пронеслось. Спор завершился тем, что дедушка поставил Плисецкому условие — если тот выдвинет меня по рейтингу, то одержит победу в споре и будет признан им как учеником, превзошедшим учителя. То есть, лучшим тренером. Естественно, Плисецкий закусил удила.

Таня задумчиво кивнула.

— Получается, он тренирует тебя давно.